Михаил Кононов - Азиэль (СИ)

Спустя несколько секунд кто-то протрубил в рог, и солдаты, подняв щиты, издали боевой клич и ринулись в атаку. Несмотря на то, что я был на их стороне, мне всё равно было страшновато, уж больно грозно всё это прозвучало. Представляю, как обделались разбойники в лагере. Тут мои новые друзья начали медленно натягивать тетиву, они словно наперёд знали, что произойдёт. На мой вопросительный взгляд Отто ответил мне следующее:

- Убийца твоего отца - это отличный командир, и когда в прошлый раз их поймали в засаду, ему удалось прорвать кольцо и сбежать, - пояснил он. - В этот раз такого не повторится.

Шум битвы было очень хорошо слышно: лязг оружия, стоны раненых, крики атакующих. Но тут среди всей этой шумихи я начал различать голос Балана. И этот голос приближался. Неужели и в этот раз ему удалось вырваться? Скорее всего, Торвальд и Хориган вместе с ним.

Так и оказалось. Спустя несколько секунд из тех ворот, через которые я только сегодня выходил, с бешеными глазами вылетели Глазастый, Торвальд, Хориган и Патлатый. Ни у одного из них не было щита, и каково же было их удивление, когда они увидели нацеленные на них шесть луков. Я думал, их возьмут в плен, чтобы казнить на площади в городе, но тут лучники отпустили тетиву. Две стрелы попали в Хоригана, одна в сердце, другая рядом в грудь. Одна досталась Патлатому, прямо в его лысую голову. Торвальду тоже не повезло - ему попали в горло и он тут же начал захлёбываться собственной кровью.

Однако, несмотря на то, что в Балана было выпущено две стрелы, одну он отбил левым мечом, прикрыв своё сердце, а от второй банально увернулся, став полубоком. Он был всего в нескольких метрах от нас и, скорее всего, он мог бы в два прыжка оказаться прямо перед нами, а тут уж в ближнем бою у него было преимущество.

Только он собрался сдвинуться с места, как я со всей силы метнул в него нож. Как не трудно догадаться, я метил в его последний глаз, но то ли он дёрнулся в последний момент, то ли я криво кидаю, но мой нож разорвал ему левую щеку. Это остановило его рывок, я тут же кинул следующий нож, в этот раз я метил в правую ногу, и этот бросок попал как раз в цель. Он потерял равновесие и упал на колени.

- Давай, парень, он твой, - я услышал голос Отто.

Теперь понятно, почему стрелы больше не летели. Убежать вожак банды, бывший капитан одного из баронов, никуда уже не сможет. Я был всего в паре метрах от него, он поднял голову, и посмотрел на меня взглядом, полным презрения и злобы. Что ж, я не питал к нему добрых чувств, этот человек убил очень много хороших людей, а меня так вообще был готов пустить на колбасу, если бы я не принёс тогда еды.

В принципе, мыслей у меня было не много, битва уже утихла в лагере, несколько дружинников, среди которых был и капитан, уже вышли к нам и всё прекрасно видели. Не знаю для чего, но я размотал свою маску-повязку, и показал Балану лицо его убийцы. У него был всего один глаз, но когда он меня узнал, его взгляд превратился просто в олицетворение ненависти и гнева. Он попытался что-то прохрипеть своим разорванным ртом, но я без задней мысли воткнул ему нож прямо в глаз. Может быть, получилось банально, но толпа возликовала.

Я тоже был рад, хотя не знаю, чему я радовался. Я только что убил ужасного человека, целая банда разбойников была уничтожена, чего тут горевать? О том, что я был одним из них ещё с час назад, я решил не думать. С другой стороны, у меня и времени-то не было, не успел я вытащить нож из глазницы врага, как капитан со всего размаху снёс ему голову.

- Отто, лови, пройдоха ты эдакий! - кинул ему голову капитан. - И как у вас ребята, это выходит? Мы тут столько времени проторчали и не смогли их найти.

- Мы не в первый раз помогаем солдатам выследить преступников, - сказал мне Отто, протягивая мне мой нож. - А зачем ты снял повязку?

- Пусть знает, кто его убил, отец ему подскажет на том свете, - печально сказал я.

Да уж, если они там встретятся, им и правда найдётся, о чем поговорить. Солдаты друг друга поздравляли с окончанием длительной охоты, обсуждали, что сделают первым делом по возвращению. Многие подходили и искренне благодарили Отто и его людей за помощь. Меня тоже несколько раз похвалили за хороший бросок. Кровь у Глазастого, как и он сам, была очень даже мерзкая, я потратил несколько минут на очищение ножа от неё.

Солдаты осматривали лагерь, собирали оружие павших, как своих, так и разбойников. Сразу нашли яму с краденым мясом. А больше в лагере ничего и не было ценного, уж я то знал. Вскоре, это поняли и солдаты, и разочарованно начали собираться домой.

- Отто, что с пацаном? - спросил вдруг один из охотников.

- А что с пацаном? - удивлённо спросил... интересно, как там у охотников за головами называется главный?

- Я его назад в деревню не поведу, нам в другую сторону. И нам явно не по пути с ним, - добавил первый.

- Разве ты не видел, как он метает ножи? - спросил соратника Отто. - Это ведь далеко не предел, видно, что учил его мастер, но совсем недолго. И посмотри на него, как он держится после своего первого убийства.

Да уж, первого. Видел бы ты, господин Отто, как я рыдал после своего действительно первого убийства.

- В любом случае это решать не тебе, - не унимался головорез.

- Так и не тебе. Для этого у нас есть голосование. А до этого, я отвечаю за мальчишку. Нечего нам тратить время попусту, дорога не близкая, - спокойно ответил мой новый, и похоже, настоящий друг.

- Я тоже думаю, что голосование всё решит. Более того, я намерен голосовать “за”, парень однозначно один из нас, - подал голос ещё один из охотников.

- Тьфу, пропасть, детей уже хотят принимать. Черт с вами, надеюсь, в лагере вас вразумят, - мужик был явно недоволен.

Собирать нам было нечего, так что мы пошли, не дожидаясь дружинников. Всё равно они не будут за нами поспевать. Я заметил, что Отто уложил голову Глазастого в мешок и пошёл, как ни в чем не бывало.

- А зачем тебе голова его? - поинтересовался я.

- А как я докажу заказчику, что дело сделано? Поэтому нас и называют охотниками за головами, - улыбнулся он. - Иногда просят принести личную вещь, или, по крайней мере, она может сгодиться, если с головой жертвы что-либо случилось.

Тут я вспомнил, как Торвальд размозжил своим молотом голову второго брата-жиртреста, её и вправду уже не сочтёшь за доказательство.

- А кто мог заказать голову разбойника, пусть и не простого? - мне и вправду было очень интересно.

- Хе-хе, тот, кому она нужна, - ухмыльнулся он. - Этот был не только сам по себе ещё той ещё занозой в заднице. Главное, что он был сыном одного поистине легендарного бандита, хаданского ужаса Балифа.

Чего-чего? Какого там ужаса? Он что, говорит про Бороду? Отто заметил моё удивлённое и не менее любопытное лицо, так что продолжил: