Ольга Михайлова - Возмездие

Между тем, мои люди выяснили, что Гвидольчио Корради, — Монтинеро плотоядно улыбнулся, — ни много, ни мало…закадычный дружок Люцио Беланти, бывшего зятя Пандольфо, заговорщика, ныне пребывающего в бессрочном изгнании.

Подеста потряс головой, точно боялся, что его обманывает слух.

— Подожди, Лоренцо… — он нервно потёр лоб, — это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Что тут истина, а что твои домыслы?

Монтинеро встал.

— Всё это чистейшая, хрустальнейшая правда. Но этого мало. Вышеупомянутый Леонардо Учелли, как мне стало точно известно от моего тайного осведомителя, не поленившегося съездить аж в Пьянцу и там нашедшего церковные записи, родился в 1480 году от рождества Христова и имел крестным… Маттео Понтичелли, двоюродного брата самого Никколо Боргезе! Того самого Понтичелли, что участвовал в заговоре Боргезе и был казнён на городской площади три с лишним года тому назад.

— Не может быть, — вытаращил глаза Пасквале Корсиньяно.

— Может, — спокойно пояснил прокурор, — городишко у нас небольшой, все друг с другом через кого-то связаны. Важно выявить эти связи и правильно их истолковать. Я полагаю, распутник Марескотти мог действительно, принимая в гарнизон этих двоих, не иметь никакой иной цели, кроме как поживиться свеженькой девочкой. Он мог даже и не знать о том, кто они…

Корсиньяно поморщился. Он вспомнил.

— Энцо…ты дьявол. Джакомо Танкреди вовсе не был человеком Боргезе. Это же твой человек, ты сам внедрил его в заговор и он же сдал тебе участников комплота.

— Ну и что? — хладнокровно спросил Монтинеро, — не у всех же такая хорошая память. Кроме тебя и меня об этом никто не знает. Да, Танкреди — мой человек, и по моему поручению он побывал в доме Марескотти. А сейчас он в Генуе. Ищи его, свищи его. К тому же Танкреди — вовсе не подлинное его имя. Но Рануччио Вески видел в доме некоего человека и слышал его разговор с Марескотти. И свидетелем будет превосходным. К тому же — налицо родичи заговорщиков в гарнизоне.

— А их ты где разыскал?

— Никого я не разыскивал, делать, что ли, нечего? Пообещал Джакомо десять дукатов, если он найдёт любых родственников Боргезе и Беланти. Он их и откопал, все, что сделал я сам, это велел знакомому паппоне найти шлюху — посмазливей да помоложе. Тот приволок такую красотку, что я и сам был бы не прочь воспользоваться, если бы заразы не боялся. Мы подсунули её Марескотти: два раза она в скромном наряде мелькнула перед ним в церкви. Этого было достаточно, чтобы старый блудник клюнул. Тем временем Джакомо сошёлся с упомянутыми выше Гвидольчио и Леонардо, и пообещал устроить их на службу в городской гарнизон, он же пообещал Марескотти, что девицу сам приведёт к нему на Страстной. И привёл, почему нет? В итоге сегодня в гарнизоне — осиное гнездо нового заговора по захвату власти в городе.

Подеста пожевал губами.

— Поработал ты отлично, что и говорить, но…

— Что «но»? — осведомился Монтинеро.

— Пандольфо сказал: «Фабио Марескотти, говорят, плетёт нити заговора. Необходимо разузнать всё в точности» Это значит, что до него могли дойти некоторые иные сведения. Если бы узнать, какие…

— А чего тут узнавать? Я же просил нашего дорогого епископа подсобить мне. Квирини и наговорил Петруччи, что опасается заговора в гарнизоне и попытки Марескотти захватить власть. Именно эти сведения до него и дошли.

— Так это он с твоих слов говорил, что ли?

— Монсеньёр? Нет, зачем, это он сам сочинил и налил в уши Петруччи, хоть мы и говорили как-то о чём-то в этом роде, не помню, в кабачке дело было, за ужином. Он, сами знаете, с Марескотти когда-то чего-то не поделил, вот и сводит счёты. Теперь нам остаётся сущий пустяк.

— Донести Пандольфо?

Монтинеро покачал головой.

— Рано. Надо устроить в гарнизоне небольшой бунт. Там моих людей немного, всего четверо. Один подпоит гарнизонных, выведет их на площадь и смотается. Наши силы будут наготове, мы сомнём их. После этого виновниками потасовки окажутся Гвидольчио Корради и Леонардо Учелли, и нити заговора начнут разматываться. Трое моих людей присягнут, что эти люди предлагали им примкнуть к заговору, всплывёт Вески, и сказанное им убедит кого угодно, а уж тем более вашего дорогого кузена Пандольфо, с его-то подозрительностью и готовностью видеть заговорщика даже в торговце зеленью.

— Умно, — кивнул подеста.

— Грацие, — поблагодарил Монтинеро. — Но есть ещё один вопрос. Фабио Марескотти. Оставлять ли его на суд Петруччи или прикончить во время потасовки? Первое — разумнее, второе — надёжнее.

Подеста задумался, но, как оказалось, вовсе не над судьбой Фабио Марескотти.

— Какое счастье, что ты всё же слуга закона, Лоренцо, — вздохнул он наконец. — Я иногда боюсь тебя. У тебя дьявольские мозги.

Монтинеро не удивился, просто пожав плечами.

— Мир делится на пастырей, овец, волков и сторожевых псов. Я — сторожевой пёс, а это предполагает знание волчьих повадок и умение быть более хитрым, чем они. Чтобы раскрыть заговор — нужно самому иметь дар интриги, и я не слишком щепетилен, полагая, что в войне с волками хороши любые методы. Я умею ставить капканы.

— Слушай, между нами, Энцо, — подеста наклонился к прокурору, — этот невидимка-ловчила, убравший семерых людей Марескотти — не твой ли человек, а?

— Нет, — резко покачал головой прокурор, при этом его губы тут же растянулись в улыбку. — Но… я не исключаю такой возможности в будущем. Он может стать одним из лучших моих шпионов.

— Стало быть, ты знаешь, кто он?

— Я знаю, что он вездесущ, безжалостен, бьёт без промаха и не допустил пока ни одной ошибки. Его имя? За этим дело не станет, — успокоил прокурор подеста. — Нет ничего тайного, что не стало бы явным. Но не будем отвлекаться. Наши люди должны быть готовы к любым неожиданностям и быть наготове. Мой человек в гарнизоне уже получил от меня два бочонка малаги…

— А не покажется ли Пандольфо странным, что заваруха возникнет именно в такой… хм, подходящий момент?

— Не скажу, что он мнителен, заговоры против него в прошлом были настоящими, но если я правильно понял, в самом указании мессира капитана народа содержится указание… «Фабио Марескотти, говорят, плетёт нити заговора. Необходимо разузнать всё в точности». Это значит, что нужно найти заговор и разоблачить виновного. И то, что вы сделали это незамедлительно — только поднимет вас в глазах мессира Пандольфо. Раньше нам запрещалась трогать этого волка, теперь его нам отдали. Обложим и начнём травлю. Петруччи нужна конфискация имущества нашего дорогого Фабио, а ваше дело — найти для неё повод. Вы и нашли.

То, что мессир Монтинеро всю проделанную им работу приписал трудам подеста, было лестно и умно. Однако подеста думал о другом.