Джей Рейнхарт - Янтарный Пепел (СИ)

— Кто такая Она? — я дернулась в сторону девушки, высвобождаясь от рук Эвон. — О ком ты говоришь?

Подруга отступила на пару шагов назад и отрицательно закачала головой. Блеск в ее глазах потух. Я изнывала от желания встряхнуть ее, разбудить от этого безумного сна, в котором мы обе затерялись, но ноги словно приросли к земле.

— Береги себя, Айви… — губы Нии искривила печальная улыбка.

Резко развернувшись, девушка ринулась прочь, вглубь переулка. Не удержавшись на ногах, я рухнула на землю. Ладонь скользнула по асфальту, вызывая ноющую боль стертой кожицей. Я собрала все имеющиеся силы и, придерживаясь рукой о стену, поднялась. Тело словно свинцом налилось, и не хотело повиноваться командам, что выкрикивал мозг. Сделав пару шагов, я замерла на месте. Глаза широко распахнулись, и с губ сорвался крик.

Переулок был заполнен фигурами в черных плащах, расшитых серебром. Тени окружили Нию. Девушка металась из стороны в сторону, пытаясь отыскать лазейку в плотном кольце из тел, но мы обе осознавали, что ее действия были обречены на провал. От них никогда и никто не уходил. Одна из фигур грубо схватила подругу за руку, притягивая к себе. Бледные пальцы сомкнулись на девичьей шее. Ния брыкалась, пытаясь выбраться, царапалась и беспрерывно ругалась.

Тень приподняла девушку над землей. Ноги беспорядочно дергались, пытаясь найти опору, и подруга судорожно хватала воздух. Ее глаза закатились, а изо рта вырвался хрип. Постепенно ослабнув, Ния безвольно повисла, изредка подергиваясь. Хруст чужих костей оглушил меня. Рука, торчащая из груди девушки, выглядела слишком неестественно. Лицо подруги исказила гримаса боли. Крик ужаса рвался наружу, но я обеими руками затыкала рот, пытаясь сдержать его.

Я прокусила ладонь до крови, и рот наполнился привкусом железа. Прислонившись к стене и сдавливая рыдания в себе, я закрыла глаза. Я не хотела знать, что будет дальше. Не хотела искать Виджерту, о которой твердила Ния. Меня била мелкая дрожь, а в ушах стоял звук ломающихся костей.

Открыв глаза, я увидела, как рухнуло на землю бездыханное тело девушки. В руках Тень сжимала что-то, и, стоило мне понять,что это было сердце подруги, как меня тут же стошнило. Скорчившись, я опиралась о стену рукой, пока меня рвало на собственные кеды.

Ворвавшийся в голову дым сбил меня с ног. Я замерла, практически не дыша, пока чье-то сознание грубо рыскало в моем мозгу, отыскивая слова, сказанные Нией. Чужие руки перебирали воспоминание, и меня замутило от отвращения.

— Она чиста, — послышался голос, стоило дыму раствориться.

Я обессиленно рухнула на землю. Мимо меня двигались ноги. Я боялась поднимать взгляд, смотреть им в глаза. То, что они не растерзали меня на месте, уже можно было посчитать удачей. Я лежала и смотрела на окровавленную руку Нии, сжимающую что-то в кулаке.

Борясь с оцепенением, я приподнялась и поползла по асфальту, стирая колени в кровь. Не успела я преодолеть и пары метров, как на мою руку опустился тяжелый ботинок, и я заскулила от боли. Дрожащими пальцами я попыталась отпихнуть чужую ногу, скреблась о кожу ногтями.

— Пусти ее, — раздалось откуда-то сверху. — Лизель сказала, чтобы мы ее не трогали, если встретим.

Ботинок исчез, и я продолжила ползти. Воздух пропитался запахом крови, и к горлу вновь подступила желчь, но я пыталась не думать о том, как выворачивало желудок внутри. Добраться до Нии. Остальное не важно.

Когда моя рука нащупала липкую кожу, я села на асфальте. Лицо девушки искривилось от боли, что та испытала перед смертью. Я старалась не смотреть на дыру в ее груди, не думать о торчащих наружу костях и мерзком запахе, исходящем от трупа. Бережно, даже нежно я приподняла голову подруги и уложила к себе на колени, баюкая. Короткие обрубки каштановых волос слиплись от крови, а закатившиеся глаза устрашающе смотрели в небо. Я прикрыла ее веки, пытаясь придать изуродованному телу немного лучший вид.

— И что в ней особенного? — до моего слуха, словно эхом из другого мира, долетели слова. Я едва смогла их разобрать из-за шума в голове, который все не утихал. — Жалкая девчонка. Тьфу!

— Она внучка одной из Древних. Если приказ был не касаться ее, мы должны ему следовать.

Я смотрела на Нию, боясь моргнуть. Казалось, вот стоит мне закрыть глаза, и Тени вырвут ее из моих рук, унесут прочь, оставляя меня рыдать в грязи темного переулка. Я гладила девушку по волосам, приговаривая, что все будет хорошо. Тело дрожало, и закостеневшие пальцы едва слушались. Не заметив, я сгрызла губы в кровь, которая медленно стекала по подбородку.

– Прости меня, — бормотала я сквозь слезы, стирая с девичьей щеки кровь. — Прости меня…

20** год

Эвон помнила все как-то слишком уж отчетливо. Как визжали шины в безуспешной попытке замедлить летящую на нее иномарку. Как Мишель вскрикнула, отпрыгивая в сторону. Как ее собственное тело снесло с ног и подбросило в воздух. Мгновение в невесомости, и вот уже в ушах отдавался эхом жуткий хруст, а легкие наполнились кровью. Девушка ошеломленно распахнула глаза, выдохнула и…

И все закончилось.

Она ждала чего угодно. Длинного тоннеля со спасительным белым светом, к которому придется немного пробежаться. Райского сада посреди облаков или огромного котла с кипящим маслом. Перерождения в гусеницу или мангуста. Даже пугающей, поглощающей все живое пустоты. Но, открыв глаза, она стояла посреди обычного дома среднестатистической американской семьи.

Удивленно протерев глаза, Эвон огляделась. Вокруг сновали дети, и девушка недовольно поморщилась. К ним она никогда не питала особой любви. Младшая сестра, с которой приходилось возиться, пока мама отрабатывала две смены, чтобы содержать дочерей, выматывала похуже домашних заданий и уборки в квартире. Воспоминание о семье не вызвали в девушке ни тоски, ни сожалений, ни боли. Ничего. Пустота и безразличие, что даже не пугали.

— Новенькая? — раздался голос за спиной.

Обернувшись, девушка встретилась взглядом с пареньком лет тринадцати. Его полупрозрачное тело излучало зеленоватый свет, а на месте сердца пульсировал огонек. Паренек нахально усмехался, опершись о дверной косяк.

— Сид, — он протянул руку, и девушка пожала ладонь.

— Эвон.

— Что ж, Эвон, — собеседник нарочито выделил ее имя, пытаясь придать своему голосу важности. — Добро пожаловать в клуб мертвых людей.

Девушка фыркнула, закатывая глаза.

— Ох, спасибо. А я бы сама не догадалась, что коньки отбросила. Или ты ожидал театральной постановки «О Господи, что со мной? Где я? Я не могла умереть!» и бла-бла-бла? Еще не поздно начать размахивать руками и носиться из стороны в сторону, взывая к небесам?