Игорь Конычев - Черные стрелы 2

Удручающая тишина длилась недолго. Ее нарушил севший и грубый голос, прозвучавший с крепостной стены, окружающей Сафрас:

— Кто такие, чего надо?! — скороговоркой спросили сверху.

— Мы пилигримы, — не задумываясь, отозвалась Элисса, заранее выдумавшая речь для стражников и теперь вдохновенно зачитывающая ее из своей памяти. — Паломницами мы посетили монастырь святого Скелоса и теперь возвращаемся обратно в столицу.

— Паломницы? — недоверчиво донеслось сверху, и воровка поняла, что стражник спрашивает не у нее, а у кого-то сокрытого от взгляда за зубцами стены. Этот кто-то неразборчиво пробубнил что-то в ответ и окликнувший девушек стражник гаркнул:

— Гурст, открой калитку!

За воротами что-то несколько раз щелкнуло, после чего в самом углу открылась небольшая дверь, из которой вышли еще трое стражников. Двое держали наготове взведенные арбалеты, а третий сжимал в руке факел, чьей пламя слабо трепетало на ветру.

— Давно вы покинули монастырь? — седовласый ветеран с испещренным морщинами лицом и внимательными глазами, подняв факел повыше, чтобы лучше разглядеть ночных гостий.

— Да, — изображая покорность, ответила Элисса, низко опустив голову. — По пути мы сильно заплутали, свернув с тракта не в том месте. Альтос послал нам суровые испытания, и моя сестра, — она указала на Хэли и та поспешно кивнула, — повредила плечо. Благо мы смогли выйти к деревне, и местные жители выходили нас, указав правильный путь.

— Видать Альтос сильно сомневался в вашей вере, раз так потрепал по пути, — хмыкнул один из солдат, но ветеран цыкнул на него и тот поспешно прикусил язык, пробормотав извинения.

— На подступах к городу на нас напала стая бродячих псов… или волков, — смахнув с глаз слезу, дрожащим голосом произнесла Элисса, прижав к себе Хэли и незаметно шепнув ей:

— Подыгрывай.

Воспитанница Скелосовой пустыни, мелко закивала и трогательно шмыгнула носом, а воровка продолжила:

— Мы бежали от них через лес и, только милостью Отца нашего, смогли спастись.

Выражение лица у старого солдата было крайне недоверчивое, а его взгляд и того хуже — не сулил ничего хорошего.

Изучив изодранные лохмотья и усталые, грязные лица, седой ветеран нахмурился. Он вполне мог счесть девушек бродяжками или попрошайками и выставить вон, что он, кажется, и собирался сделать. Неожиданно для Элиссы, уже обдумывающей запасной вариант, положение спасла Хэли. Осенив стражников знамением Альтоса, девушка лучезарно улыбнулась им и произнесла:

— Спасибо, что открыли нам, да продлит Отец ваши дни. Мы и представить не могли, что будем делать посреди ночи и холода, если вернутся волки. Но Альтос услышал наши молитвы — мы увидели факелы во тьме и этот свет привел нас ко спасению. — Подойдя ближе, она легко коснулась руки ветерана и, склонив голову, добавила, — До конца наших дней, мы будем молиться о ваших душах.

Прежде чем солдаты успели хоть что-то сказать, Хэли без запинок начала читать молитву о здравии, не забывая дрожать всем телом и шмыгать носом.

— Береги силы, сестра, — приобняв девушку сзади, Элисса шепотом добавила: — Молодец, но не переигрывай. — Вслух же она произнесла:

— Мы не богаты, но готовы заплатить пошлину за вход в славный город Сафрас, — пока воровка шарила по поясу, ее руки показательно дрожали. — Нам главное попасть за стены, подальше от волков…

— Ну… это… — старый ветеран явно смутился и теперь в его взгляде проскользнула столь непривычная бывалому вояке жалость. — Не нужно денег, — он покосился на стоявших рядом стражников и те согласно кивнули, опустив арбалеты. — Вы можете войти, — смилостивился он, подумав, что городу, полному всякого отребья, не будет вреда от двух девушек, даже если они не те, за кого себя выдают.

— Сердечно благодарим вас, — поклонилась Элисса, молча порадовавшись тому, что в ее копилке облапошенных наивных мужчин прибыло. — Добрые дела угодны Альтосу и он никогда не оставит тех, кто творит угодные Ему поступки. — Она легонько подтолкнула старательно читающую молитву Хэли к двери.

— Мы, как верные слуги Альтоса, просто не можем не помочь нуждающимся, — закивал седой стражник. — Моя внучка прислуживает в центральном храме, и вы на нее похожи, — он почти с отеческой заботой взглянул на Хэли. — Пропустив девушку вперед, ветеран жестом попросил Элиссу приблизиться и спросил:

— Вы ранены. Хотите, мы позовем нашего лекаря?

— Нет, благодарю, но моя рана не представляет ничего серьезного, простой ушиб, — Элиссе вовсе не хотелось надолго задерживаться у ворот.

— Как пожелаете, — не стал спорить ветеран и понизил голос еще больше. — Я не хотел говорить этого при вашей сестре, ее разум слишком юн и хрупок, что принять такое. Но вы должны знать — днем прибыл гонец с мрачными вестями.

— Каким же? — изобразив испуг и прикрыв приоткрытый рот узкой ладонью, спросила Элисса.

— Монастырь святого Скелоса предан огню и мечу, — скорбно опустив взгляд, поведал ветеран. — Какие-то бездушные твари разграбили его. Солдаты прибыли слишком поздно. Мне жаль, но вы должны сообщить эту весть своей сестре… только как-нибудь помягче.

— Какой ужас, — закрыв лицо руками, Элисса покачала головой. — Мы с сестрой должны помолиться за покой для душ благих сестер, что верой и правдой служили Альтосу.

— Я вас понимаю, — серьезно кивнул ветеран. — Мои парни проводят вас до ближайшей приличной таверны, где вы сможете отдохнуть.

— Спасибо вам. Спасибо вам большое, — поблагодарила мужчину Элисса, оставляя его за спиной и, вместе с Хэли и двумя стражниками, уходя от ворот по пустынным ночным улицам.

Сафрас считался относительно спокойным городом, за исключением пары другой неблагоприятных районов, в которые лучше было не заходить без крайней нужды и после захода солнца. В остальном же, город был не таким суетливым и шумным, как столица или Кирлинг, но и не тихим захолустным, как расположенные на отшибе королевства поселения. Жизнь здесь протекала тихо и мирно, переходя изо дня в день размеренным шагом, немного подгоняемая свежим речным ветром.

Оживленных места в Сафрасе насчитывалось всего два — базарная площадь да порт. Первая разве что не трескалась от людей — сюда приезжали жители окрестных деревень, чтобы продавать то, чем жили их поселения: шкуры, травы, мясо, молоко и разнообразные поделки наподобие плетеных корзин или ярко размалеванных выструганных из дерева игрушек.

В порт же ежедневно заходили торговые корабли и великое множество рыбацких лодок. Разумеется, местный порт ни в какое сравнение не шел с портом Кирлинга, но и сюда, бывало, заглядывали желающие продать редкий в этих местах товар.