Филипп Пономаренко - Велиалит (СИ)

Но Лера уже не слышала женщину. Приоткрыв рот, она застыла на месте, устремив взгляд потускневших глаз на стену. Перед глазами девушки появилось четкое изображение произошедшего. Постепенно к Лере вернулась способность говорить, и она начала вещать, делая паузы между словами и четко выделяя гласные буквы:

— …Пахло цветами…он был одет в черный костюм, словно на похороны… такое красивое мужское лицо, но очень бледное, до синевы — и алые-алые губы… он никогда не улыбался в тот вечер, и руки его холодные, словно сталь… она познакомилась с ним после урока танцев, когда стемнело, он ждал ее возле института… она пошла с ним вечером в клуб… я чувствую боль в шее… он укусил ее и выпил кровь… она кричала… а потом ей понравилось…, — Лера с отвращением выдохнула воздух — она стала такой же, как он… теперь они вместе живут на кладбище… каждый четверг выходят в город, чтобы пить кровь…

— Что вы несете?, — внезапно побледнев, женщина задрожала, — как это может быть?

— Вы хотите увидеть ее?, — Лера убрала руки со стола, чувствуя, как по ладоням пробегает судорожная дрожь. — Я увидела правду. И могу привести вас к дочери. Только, скорее всего, она уже не узнает вас. И попытается убить.

— Мне бы увидеть ее, — тихо кивнула головой женщина, — а там, будь что будет. Моя Мила — единственная радость в жизни. И если ее нет, то и меня нет.

— Если ваше решение окончательное, — Лера бросила взгляд на часы, — через четыре часа она проснется и выйдет на охоту вместе со своим новым возлюбленным. Вы сумеете увидеть ее, если ровно через четыре часа и сорок минут будете стоять у центрального выхода со старого кладбища, что на Луначарского. Но будьте осторожны. Это уже не та Мила, что так любима вами.

— Твои слова да Богу в уши, — усмехнулась женщина, — чем черт не шутит, я пойду. Даже если вы мне соврали, пойду.

— Будьте счастливы, — Лера поднялась с места, — простите меня за дурные вести. Когда пойдете на кладбище, остерегайтесь встречаться с Милой. Ваша дочь уже мертва.

— «Черный кристалл поглотил голос Пифии, именуемой Агра, наполнил ее дыханием свои грани — и навеки погрузился во тьму чужих жизней. Даром и проклятием проникал он в сердце избранных людей, чтобы обратить их на путь вещих снов и видений», — Влада сняла очки и повернулась к окну, — бедная девочка, тебе не повезло даже больше, чем многим жителям этого города.

Несколько часов юная колдунья изучала всю возможную информацию об артефакте, скрытом в теле ее подруги. Желание Гавриила завладеть кристаллом теперь стало более, чем понятным — с вещим голосом Пифийской жрицы колдун получил бы практически неограниченную власть над информацией.

— «Трижды три в одном году», — так было сказано об ограничениях силы кристалла. Любой, завладевший черным камнем, мог задавать ему три любые вопроса трижды в год. В промежутках кристалл засыпает, набираясь энергией. Для того, кто носит его в сердце, эти ограничения отсутствуют. Это означало, что Гавриил наверняка попытался бы завладеть разумом Леры и оставить ее в живых, чтобы неограниченно властвовать над голосом жрицы… Но теперь, когда появился Илай, добровольного сотрудничества не будет — и колдуну не остается ничего, кроме как вырвать сердце из груди Леры.

— Мы должны защитить ее, — Влада решительно направилась к шкафу, заставленному старинными фолиантами. — Чего бы мне это не стоило.

Ее звали Кристина.

Высокая девушка с длинными вьющимися волосами стояла на маршрутной остановке, мрачно воззирая на город. В одной руке тлела сигарета, другой девушка поддерживала воротник вельветового плаща, спасавшего от пронзительного ветра, поднявшегося на проспекте. Несколько раз взглянув на телефон, девушка затянулась, отбросила в сторону докуренную сигарету и вновь огляделась по сторонам. Позади тускло светилась огнями автозаправочная станция, по проезжей части то и дело проезжали легковые машины, бравшие курс на автовокзал. Чуть в отдалении почивал в темноте зоопарк…

А прямо перед глазами, через дорогу виднелось кладбище. Старый городской Некрополь, раскинувшийся на огромной равнине, мертвенно-серое пятно на общей живой картине городской магистрали. Кристине очень не нравилось, что приходится стоять здесь, окруженной мраком и холодом, взирая на скорбное место. Вот только такси все не появлялось, телефон молчал — а время все приближалось к полночи.

Коротко ругнувшись, девушка полезла в сумку, чтобы закурить новую сигарету. Странное чувство тревоги не покидало ее, но Кристина списывала это на элементарный детский страх перед могилами. Тем более ночью.

Мимо девушки быстрым шагом прошла женщина средних лет, одетая в тяжелое зимнее пальто и перчатки. Не оглядываясь и не останавливаясь ни на секунду, женщина направилась через дорогу, прямо ко входу в кладбище. Являвшаяся невольной свидетельницей ночного паломничества, Кристина поежилась, представляя, как неприятно незнакомке посещать погост в такое время. Женщина же тем временем преодолела расстояние до ворот, несколько раз поглядела на часы и замерла в нескольких шагах от входа.

— Странная какая…, — Кристина вспомнила о том, что собиралась покурить и перевела взгляд на сумку. Сигареты, как на зло, запропастились куда-то, или, как это часто бывает, упали на самое дно. Ворча что-то нечленораздельное, Кристина запустила руку в сумку почти по локоть. Отыскав, наконец, злополучную пачку, девушка выудила одну сигаретку, прикурила, подняла глаза… и сигарета выпала из рук, а сама Кристина едва сдержала крик, рвавшийся наружу.

Женщина, еще минуту назад стоявшая у кладбищенских ворот, теперь была зажата между двумя людьми, одетыми в черное. Парень и девушка, появившиеся из ниоткуда, прижали незнакомку к ограде, причем молодой человек держал ее за талию, а девушка страстно целовала незнакомку в шею. Прошло несколько мучительно долгих секунд — и парочка разошлась в стороны, высвободив женщину из своих объятий. Пошатнувшись, словно пьяная, женщина сделала шаг вперед, хватаясь руками за шею. А потом, на прощание выкрикнув имя «Мила!», повалилась на землю.

Теперь Кристина уже не смогла удержаться и тихо всхлипнула, отступая в сторону. Парочка на той стороне проспекта мгновенно подняла лица, направляя взгляд на девушку. Даже в ночной тьме, слегка рассеянной пучками желтого фонарного света, была отчетливо заметна мертвенная белизна лиц обоих молодых людей. Кровавыми пятнами выделялись алые рты, бесформенно расплывшимися почти на всю нижнюю часть лица. Самое страшное — глаза незнакомцев фосфоресцировали, светились таким жутким зеленым свечением, что Кристина задрожала, чувствуя, как взгляд двух пар жутких очей пронзает ее тело.