Евгений Мельников - Возвращаясь на Землю

Книга, которую вы открыли, является третьей редакцией романа, написанного в период с 2003 по 2008 гг. С тех пор произошло немало изменений, как в сознании автора, так и во всем мире, поэтому ее, во многом, нельзя считать актуальной. Поскольку "недалекое будущее", описанное в романе, уже миновало, из футуристического он превратился в альтернативноисторический.

Цель третьей редакции – сделать книгу более пригодной для прочтения: в нее не вошли маловажные эпизоды, интересные лишь для автора и его друзей, по сравнению с оригинальной редакцией, книга недосчитывает чуть более сотни страниц. В целом, сюжет и манера повествования остались неизменными, произведение пропитано свойственными молодым авторам наивностью, максимализмом и безжалостностью к персонажам, простые вещи описаны порой чересчур высокопарно, а от некоторых эпизодов веет графоманией. Тем не менее, я надеюсь, что книга найдет своего читателя, а поднятая в романе проблема, пусть уже затасканная классиками, получит новый отклик в чьем-то воображении.

Бескрайняя и чистая зеленая долина…, редкие перистые облака почти неподвижно висели на непостижимой высоте в идеально прозрачном красновато-голубом просторе, солнце поднималось над прямым, как стрела, горизонтом, постепенно окрашивая небо в чистейший лазурный цвет. С высоты облаков пушистое травяное поле казалось усыпанным миллионами звезд – бриллиантовый блеск свежей росы на солнце был бодрым ответом неподвижно сияющему небу. В сердце этой захватывающей неземной картины возвышался светлой крепостью гигантский баобаб. Свет ближайшей звезды неотступно пробивался сквозь его роскошную, раскидистую крону на вершине, понемногу разгоняя тьму над обширной площадкой, устланной теплым проросшим дерном.

Здесь, на двадцатиметровой высоте, на мягкой, зеленой поляне, под укромным, высоким навесом из сочной листвы сладко спали восемь молодых людей, беспорядочно, где-то поодиночке, где-то парами разложившись прямо на траве. Пока они мирно посапывали в такт друг другу, маленький, но шустрый долгопят неслышно прокрался по нависшим веткам и, осторожно перебирая лапками, спустился девушке на плечо. Вкрадчиво пробуя воздух, он медленно приблизился к ее лицу и, забыв о всякой робости, коснулся мордочкой ее носа.

Она плавно приоткрыла веки и замерла от удивления, увидев огромные красные глаза, смотревшие на нее с расстояния в одну ладонь. После нескольких секунд неподвижной растерянности она подняла голову, красные глаза расширились еще сильнее, и напуганный зверек умчался прочь меж спящих, расслабленных тел. Девушка проводила его добродушной улыбкой, после чего, чуть приподнявшись, обвела заспанным взглядом своих друзей и подруг. Яркий свет, проблеснувший сквозь листву, быстро и бесследно рассеял сон, и, чуть прищурившись, она отвела взгляд на свое запястье, где в тонком, изящном браслете мерцал серебристый индикатор. Она приложила браслет к правому уху, чтобы прослушать сообщение.

Солнце освещало поляну все обильнее и ярче, она торопливо надевала свое облегченное снаряжение, дослушивая последние слова, пять реактивных аэроциклов перед ней покоились под кроной дерева вдали от своих хозяев.

- Джей! – Выкрикнул смуглый парень, проснувшись от низкого гула двигателя. – Ты куда?

- Извини, Рик, мне надо лететь. – Она осторожно обогнула поляну по краю, приминая траву теплым реактивным потоком, три жерла, светящихся синим в глубине, чуть повернулись под массивным корпусом машины, и, едва нырнув с обрыва, она устремилась вдаль с глухим хлопком двигателя.

Преодолев несколько сотен метров, девушка заметила приближение быстро летящего объекта: друг преследовал ее на своем стальном реактивном звере.

- Что ты делаешь? – Произнесла она в передатчик на щеке.

- Я должен хотя бы знать, куда ты убегаешь. – Он не мог видеть ее глаз из-за двух овальных голубых накладок.

- Вызов командования флота.

- Тебя избрали в программу защиты?

- Я свяжусь с вами сегодня. – Тут же ушла она от ответа.

- Ответь, Джей. Я тоже пилот и имею право знать. Ты летишь на Землю?

- Нет, Рик, на Марс. – На этом она устремила вперед полный воодушевления и гордости, прикрытый холодом взгляд и пригнула голову, двигатель тихо взревел и с осевшей в воздухе вспышкой метнулся вдаль; в несколько мгновений она скрылась темной точкой в светлой синеве.

Ранним мартовским утром, когда город, проснувшись и вдохнув прохладный весенний воздух, успешно встретил новый день, трое серых голубей тихо приземлились на перрон и, широкой поступью передвигаясь по тонкому слою снега, принялись клевать рассыпанные кем-то зерна подсолнечника. В это же время на крыше вокзала, на самой высокой точке, разместился белый голубь, неизменно умным взором он осматривал город, наблюдал за движением людей и облаков, за вереницами снегоуборочных машин, которые грозно, но бесшумно рассредоточивались по проспектам. Голые деревья, прикрытые пушистым снегом, скамейки в пустом парке, заснеженный мост через реку, запертую в плену ледяных глыб, и тридцатиэтажная высотка, по-прежнему дышавшая запахом цемента на последних этажах, - всё в утреннем Северогорске было овеяно бодрящей, пока ещё зимней свежестью и кратковременным ощущением первозданной природной чистоты.

Прохладный весенний воздух бесцельно кружился над перроном, поигрывая тёмными волосами Алексея, опускаясь в его легкие и безрезультатно пытаясь пробиться сквозь поры. Маленькие, легкие снежинки оседали на ресницах и тут же таяли; ветер дул прямо в глаза, заставляя веки непроизвольно смыкаться, он ловко пробирался под одежду, отчего по всему телу начинали бегать мурашки. Алексей не сопротивлялся холоду, не сжимал плечи, как это делали окружающие, которые, в большинстве своем, тоже были одеты не по погоде; легкой, но быстрой походкой он шел к автобусной остановке, радуясь белоснежной дымке, которой его встретил город. Новый день начался для него на редкость хорошо, жалел он лишь о том, что не смог этим утром полюбоваться Венерой из-за наплыва облаков.

Через пять минут он уже стоял в почти пустом автобусе и рассматривал с детства знакомый пейзаж: длинные, невысокие здания, наставленные по всей длине проспекта, окна которых доступны для наблюдателя в транспорте, особенно в темное время суток. Когда-то они были прикрыты деревьями, гордо возвышавшимися над тротуаром, но к двенадцатому году все они были жестоко вырублены, и вместо приятной теплой тени, которую листва бросала на дорогу, осталась лишь строгая, мертвая тень кирпичных строений. Конечно, многое в городе изменилось, как и во всем мире, и этого невозможно было избежать, перемены – основное проявление временного тока.