Ольга Лев - Пятьдесят шагов в Бездну

- Ваше величество, - снова по молчаливому согласию воинов поднялся Мардин, - мы должны стать шпионами?

- В военное время, Мардин, это называется разведкой. А война уже началась. Вот только по непривычным для нас правилам, - голос Хардиана прозвенел закалённой сталью, пресекая дальнейшие возражения.

Круглый Зал опустел только после заката. Мардин покинул его последним. Наутро воину предстояло вместе с сорока девятью соратниками отправиться в Уголье, самое большое государство Великого Союза. Поздний вечер встретил его тёплым осенним дождем. Домой идти пока не хотелось, и Мардин медленно побрёл по сияющим сотнями огней улицам Великого Города. Ноги сами повели его к морю, и вскоре он оказался на крепостной стене. Полторы тысячи лет назад король маленького тогда прибрежного государства повелел сделать свою столицу неприступной для ритийских пиратов. Тогда был заложен первый камень. Теперь поднимавшаяся прямо из моря отвесная стена казалась творением самой природы. Со стороны города высота её не превышала тридцати локтей, зато по другую её сторону были двести локтей пустоты и подводные скалы. Стена огибала мыс, на котором стоял Великий Город, и исчезала, сливаясь с отвесными скалами. Мардин посмотрел на море, в которое проливным дождём рушилось ночное небо, и медленно двинулся на запад, кивая стоявшим через каждые сто шагов караульным. Вскоре он оказался возле Северной Башни. Чуть в стороне виднелась в свете сигнальных огней мраморная статуя эльфа, стоявшего на самом краю, спиной к обрыву. Мастера Эдель-Тора установили её шестьсот пятьдесят лет назад, но никто не знал, почему. Мардин приблизился к изваянию и впервые за много лет присмотрелся внимательнее. Высокий, не ниже самого Мардина, эльф обладал идеальными, как у всех его сородичей, чертами. Мраморный плащ развевался на ветру, обе руки были прижаты к груди, словно скрывая что-то под рубашкой. Но поразило воина не великолепное исполнение. Все статуи эльфийских мастеров являли собой произведения искусства. Мардина поразил взгляд мраморного эльфа. Такой взгляд воин видел лишь однажды, когда остался на поле боя один на один с противником. Тот юноша, единственный из всех, с кем случалось драться Мардину, не испытывал страха перед лицом смерти. Посвящённому его лицо вспоминалось до сих пор. Тот мальчишка умер со взглядом победителя. Тогда Мардин впервые подумал, что война дело не благородное, и нет такой причины, по которой люди должны убивать друг друга. Взглянув ещё раз на эльфа, словно пытаясь лучше запомнить мраморное лицо, воин пошел прочь. Когда он скрылся из виду, от угла башни отделилась высокая фигура. Сигнальные огни бликами отразились на светлых одеждах. Инголиан посмотрел вслед Посвящённому и приблизился к изваянию.

- Может, теперь что-то изменится? – тихо спросил он мраморного Хранителя. - И мы сможем вернуться домой…

***

- Дейдан! Дейдан! – окрик ворвался в сознание мастера и, наконец, вырвал его из цепких объятий сна. Юноша открыл глаза и обнаружил себя по колено в море. Волна незамедлительно захлестнула его по грудь. Дейдан вздрогнул от холода и посмотрел на полное по-осеннему крупных звёзд небо.

- Дейдан! – звонкий голос рассёк мерный рокот прибоя. Мастер обернулся. В двух шагах от него стояла его младшая сестра и смотрела на него широко открытыми глазами. Юноша взял её за руку и вывел на берег.

- Тарлик, что я здесь делаю? – тихо спросил он, когда холодная вода осталась на безопасном расстоянии.

- Если бы я знала. Просыпаюсь, выглядываю в окно и вижу, как ты идешь куда-то даже без рубашки. А ведь уже холодно! Я за тобой выбежала, звала, а ты не оборачивался. Я тебя догнала, а у тебя глаза закрыты… я испугалась, - девочка всхлипнула, но сразу взяла себя в руки. - Я хотела отца разбудить, но побоялась, что не успею и не буду знать, куда ты ушёл. А ты спустился по тропе так ловко, как ты и днём не спускаешься, и пошёл к воде. Я пыталась тебя остановить, а ты только какое-то странное слово повторял и всё шёл. Я испугалась, что ты так и уйдешь. Скажи, Дейдан, ты спал?

- Да, - на миг задумавшись, отозвался мастер, - я спал… но я ничего не помню. Что за слово я повторял?

- Язык какой-то незнакомый. Похоже на «татхе»… - неуверенно проговорила Тарлик.

- Тайтхэ, - машинально поправил её мастер, неожиданно вспомнив сон. - Ты говоришь, глаза у меня были закрыты?

- Да, как у крепко спящего, - кивнула девочка.

- Странно, ведь я всё видел, - юноша вспомнил, как проснулся от того, что прямо в глаза ему светит звезда. Сперва он удивился, потому, что ставни были закрыты. Но потом понял, что звезда светится не в небе, а где-то за пределами видимого. А ещё он понял, что немедленно должен отыскать источник этого света.

- Значит, это был сон… Мне нужен кто-то, кто может перевести это слово, - твёрдо проговорил Дейдан, помогая сестре преодолеть последние шаги тропы.

- Ты ведь даже не знаешь, что это за язык, - напомнила девочка, поплотнее заворачиваясь в платок.

- Это эльфийский.

- Серьёзно?

- Да. Это слово было в одной песне, про которую кое-кто сказал мне, что она эльфийская.

- Кто ж в Старинках тебе его переведёт?

- Я не говорю о Старинках. Эльфийский не то, что в рыбацких деревушках, в больших городах и то вряд ли знают. Я буду искать эльфов.

- Эльфов? – Тарлик остановилась. - Как ты собираешься попасть на Эдель-Тор? Туда не доплывешь на рыбацкой лодке.

- Туда, говорят, и на корабле не доплывёшь, не пустят. Рыбаки из соседней деревни говорили, что эльфы недавно приезжали в Великий Город. Может быть, они ещё там.

- Взморье далеко. Ты же не собираешься ехать туда? – испугалась девочка.

- Я пущусь в дорогу завтра утром. Так больше не может продолжаться. В следующий раз ты не успеешь меня остановить, и чем это кончится?

- Что скажет отец?

- Что ему нужен живой сын, - отрезал мастер.

Солнце ещё не достигло зенита, а Дейдан был уже далеко от родной деревни. Разговор с родителями оказался даже легче, чем он ожидал. Настоящей причины он, впрочем, сказать так и не решился. Сказал, что душа просит путешествий, что пора посмотреть мир и найти себя.

- Пожалуй, не соврал, - улыбнулся сам себе мастер, входя под сень тронутого осенним золотом перелеска.

***

Отриан сбросил вещевой мешок с плеча и с удовольствием растянулся в траве. Гора Тала оказалась намного выше, чем виделось снизу жителям городка. Но теперь четырёхдневный путь к вершине и вниз, наконец, закончился. Частокол, окружавший городок Тал, виднелся в каких-нибудь двухстах шагах.

- Хватит валяться, - сказал сам себе юный маг, - успеешь отдохнуть.

Натруженное тело с явным неудовольствием оторвалось от прогретой щедрым осенним солнцем земли, подобрало мешок с травами и двинулось вперёд. Дом учителя стоял за чертой города, и Отриан первым делом направился туда.