Оксана Заугольная - Морфы

- А если выбрать константой преподавателя? - это уже Виктор. Нет, не школьники. Тут сразу студентов видно. В школу к нам приходили недавние выпускники и рассказывали о том, как важно в ВУЗе участвовать в семинарах и этих... коллоквиумах. Можно получить «автомат» и не сдавать экзамен. Не сдавать экзамен — это мы все запомнили, даже те, кому никак не грозило поступить в университет. Вот и сейчас они оба с Сергеем без опаски приняли игру и пытались решить предложенную загадку, пока остальные мялись и пытались выглядеть умнее. Я, по крайней мере, точно.

- Мысль хорошая, - кивнула Картина Георгиевна, но долго радоваться Виктору не дала. - Но неправильная. Дело в том, что мастеров куда меньше, чем групп, и одновременно мы находимся рядом с самыми разными учениками. Вы можете промахнуться группой и курсом, и это в лучшем случае. Если повезет меньше, так же попадете разом на несколько параллельно идущих урока. А это чревато...

И она совершенно несолидно покрутила пальцем у виска. Кошка — что с неё возьмешь. Придется просто привыкать.

- А если представлять группу? - предположил Вячеслав, и сам же возразил себе. - Если кто-то опоздает или не явится...

Картина Георгиевна зажмурилась от удовольствия, дергая ушками.

- А давайте я тут свою диффенбахию поставлю, - неожиданно предложила наша старушка-одуванчик, и, недолго расходясь словом и делом, вытащила из авоськи свой фикус. То есть, диффенбахию, конечно. - Поливать только надо не забывать...

- То есть, можно любые предметы привнести и на них ориентироваться? - уточнила Джейн у Картины, когда мы убедились, что ректор не будет оспаривать предложение Анны Васильевны.

Та кивнула. Не знаю, о чем подумали другие, а вот я никак не могла избавиться от мысли, что мы могли изобразить тут статую Морфея в мраморе и золоте или фонтан, а будем возвращаться к фикусу. Даже если этот фикус — диффенбахия.

- Перейдем к следующему вопросу, - Картина Георгиевна оглядела нас, и перед каждым тотчас появился лист бумаги и ручка. Кажется, ручки тоже характеризовали нас, потому что у меня был почти настоящий паркер, а вот у Ани-школьницы нечто невыносимо яркое и почему-то с хохолком из ядовито-зеленых перьев.

Лист бумаги висел в воздухе, но также ощущался, как если бы лежал на твердой поверхности. Если это не магия, то я не знаю, что это. Впрочем, сны всегда были такими — я просто этого не замечала.

- Напишите, для чего нужны морфы, - она уставилась на нас немигающим взглядом и посчитала нужным уточнить. - Если кто-то не знает, то морфы — это и есть сноходцы. Причем не важно, закончившие Университет или еще нет.

- А дикие морфы бывают? - неожиданно поинтересовалась Джейн.

- Полагаю, что да, - туманно ответила Картина Георгиевна. - Пишите!

Никогда я так не боялась проснуться раньше времени. Сочинения мне давались всегда замечательно, а сейчас появился первый шанс выделиться в своей группе. Ту меня было преимущество, я видела как работает группа Рыбы, и не понаслышке знала, как важно найти свое место в совместной работе. Я сомневалась, хочу ли я как Рыба заправлять всем — это требовало много внимания и сил, а результат был не таким уж хорошим. Это я уже судила по Весту и Тине, которые явно избегали делиться информацией со своей командиршей.

Так что я разогналась, вступление, основные тезисы, выводы, известные мне факты и примеры, экскурс в историю... Умный листок удлинялся, сколько мне было нужно, заворачиваясь в свиток.

Когда я подняла голову от листка, то обнаружила, что ждут только меня. К счастью, мое сочинение уже выглядело законченным. Разумеется, большинство было старше меня, но я надеялась, что мой опыт тоже чего-то да значит. И потом, многие уже успели не только узнать, но и забыть, как писать сочинения. В любом случае, выбирать не приходилось, и я протянула свой свиток ректору.

- А теперь правильный ответ, - и на этих словах коварной кошки наши сочинения в её руках с легким хлопком разлетелись на мельчайшие кусочки и белыми снежными хлопьями медленно закружились над полом. - Морфы в общем-то и не нужны вовсе.

Дальше я её слушала вполуха. Просто не могла оторвать взгляда от эти снежинок. Мне даже казалось, что если я протяну руку, то они растают.

Картина Георгиевна говорила о том, что сны существовали и до появления морфов, что они пусть и не были такими яркими и подробными, но были. И запоминались они куда реже и чаще были только переработкой мозгом произошедшего за день. И до сих пор эти неучтенные, дикие сны снились, но так же как и раньше пропадали забытыми куда чаще, чем те, что рождались с помощью сноходцев. Этот живой и постоянно изменяющийся мир мог бы жить без морфов, но он был бы совсем другим.

Ректор еще говорила, когда я не выдержала и протянула ладонь, подставляя её под еще не упавшие на пол хлопья, так похожие на снег.

Два обрывка упали мне на руку, и я едва не сжала ладонь от неожиданности — они были холодными! Но уже через мгновение они сверкнули каплями, в которых можно было рассмотреть причудливо свернувшиеся слова.

- Постойте, - Картину прервал Дмитрий, лицо у него было недоуменно-виноватым. Да, не привык он вопросы задавать, раз сам в институте сам лекции ведет. - Но получается, что без морфов сны не были бы такими. Запоминающимися, яркими, неожиданными? Всем бы просто снились отрывки дневных переживаний и мыслей — и всё?

- Всё верно, - ректор выглядела довольной.

-Значит, морфы нужны? - надо же, наша бука Аня не удержалась.

- Разумеется, - легко согласилась Картина Георгиевна.

Мне сначала показалось, что я одна ничегошеньки не понимаю, но нет — другие выглядели не лучше.

- Но вы сказали... - начал кто-то из ребят, я не разглядела кто.

- Никогда не верьте кошкам, - усмехнулась ректор. - Кошки всегда врут. Вы будете записывать?

Перед нами появились толстые тетради, снова разные, но теперь я не пыталась рассматривать, что досталось другим. Моя тетрадь была в яркой синей обложке, и линованные листы были гладкими и блестящими — приятно писать.

Записывать про кошек не хотелось, и обидно, и вполне может оказаться очередная неправда. Если это правда. Короче говоря, я запуталась.

И поэтому первая строчка лекции в новом для меня Университете в совершенно новенькой для меня тетради стала такая: «Кексы не врут». Надеюсь, я потом смогу вспомнить, о чем это. Ректор тоненько до-девчоночьи захихикала — то ли видела, что я пишу, то ли каким-то своим мыслям. Кто её знает, на самом деле.

Вообще через некоторое время я задумалась, а сама ли я перефразирую лекцию таким странным образом, или это дело лапок нашей лукавой преподавательницы. Потому что я очень сомневалась, что сумею даже завтра вспомнить, что имела ввиду, когда писала «Шампунь не то, чем кажется» или «Волосатые объятия пасмурного неба».