Оливия Гильц - Он идет за мной

В одной из комнат меня задержал Николай. — Таня, пожалуйста, не надо. Я посмотрела на него с презрением. — Не трогай меня. Не прикасайся!

Бросившись обратно к себе в комнату и, пробежав мимо дворецкого, я выхватила у него ключи из рук и заперлась в комнате.

С пустыми глазами и мыслями не в силах поверить, что случилось, то чего я так боялась. И это сделал человек, который мне начинал нравиться. Я села у кровати и ухватилась руками за ноги, опустив голову на колени.

Так я просидела довольно долго. По всей видимости, больше четырёх часов, за это время в дверь стучали Алиса, Данил и Женя и предлагали поесть. Так и не дождавшись ответа, они уходили. Последним постучал Алексей и сказал, что ужин стоит у меня под дверями.

Тогда я думала, что лучше бы меня оставили в темнице того здания советов, чем сидеть в этой комнате для любовниц убийцы.

Где-то в полночь пришла мысль умыться и переодеться. Тело затекло, и каждое движение отдавалось болью в мышцах. Прошагав до умывальника, я вспомнила вчерашнее утро, которое в этот момент казалось далеким воспоминанием.

Я включила свет в ванной. В мусорном ведре все так же лежала утренняя виновница моего ранения. Аккуратно достав фотографию из рамки, я обнаружила на ней трех человек. Замерзшие счастливые лица Артема и Жени смотрели на меня из фотографии, между ними стояла девушка. Молодая, красивая. Такой было не стыдно посвятить песню или стих, петь ей дифирамбы под окном лунной ночью. Она скромно улыбалась, смотря в объектив фотоаппарата. Фотография была черно-белой и, судя по стилю одежды, была сделана не позднее 70-х годов прошлого века.

Да, и вправду ничего интересного. Бросив фотографию обратно в мусорное ведро и приведя себя в порядок, я прошла обратно в комнату и села на кровать. Спать я так же не желала, но против своего организма ничего не поделаешь, и уже ближе к рассвету после двух дневного самобичевания, сон все-таки взял вверх.

Мне снились собственные похороны. «Скончалась, не приходя в сознание» так сказал батюшка. Темные и безликие фигуры окружили мою могилу, они шептались и смотрели вниз. Их шепот напоминал рой пчел, который жужжа, кружился над сотами. Моей мамы не было видно, и я забеспокоилась. Тут батюшка сказал, чтобы все попрощались и мне на лицо начала падать земля, которую каждый присутствующий кидал в могилу. Тут появилось лицо Артема, и он шепотом произнес: — Увидимся на том свете. В мокром поту я проснулась лежа на кровати. Какого черта? Обернувшись по сторонам, я нашла возле открытого окна Артема. Он молча смотрел на меня.

— Как ты сюда попал?

— Через окно. — Спокойно ответил он, как будто все так делают.

— Что тебе здесь нужно? Я не хочу тебя видеть. Убирайся!

— Я знаю. И знаю, какого ты сейчас обо мне мнения.

— Что с Наташей? Что ты с ней сделал?

— А как ты думаешь?

— Не дразни меня, скотина. — Слезы снова потекли по лицу — Ты убил ее!

— Можно сказать и так.

— О, боже. — Голова упала на подушку. Ужаснее новости я еще не получала.

— Мне сказали, что ты ничего не ешь. Тебе стоит поесть.

— Не говори, что мне делать!

— Завтра я вернусь. Открой дверь и поешь, иначе мне придётся кормить тебя силой. — Я ему так ничего и не ответила. Еще немного постояв в комнате, и так и не дождавшись ответа, он исчез в открытом окне.

Больше я не спала. В обед, выбрав из двух зол меньшее, я открыла дверь. Через пять минут зашел Алексей. Он поставил поднос на тумбочку и критично на меня посмотрел. — Ужасно выглядите мисс.

Я отвернулась от него в сторону окна и произнесла: — Не желаю слышать это от прислужника убийцы. Уходя, дворецкий обернулся стоя на пороге и произнес:

— А вы лицемерны, Татьяна. Вы простили хозяину миллионы убийств совершенных им ранее, но увидев один живой пример резко встали на праведный путь. — Больше ни сказав, ни слова, и не дав мне возразить, он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Меня задели его слова. Проведя полчаса в раздумье о сказанном, я так и не пришла к окончательному выводу, стоило ли возражать против его слов.

К этому времени обед на тумбочке уже остыл и аппетита никакого не было. Кое-как, сделав усилие, я зажевала одну котлету, зная, что этот «читающий мысли», наверняка сейчас сидит у себя в кабинете и своим локаторам оценивает мое состояние. Где-то, через час, лежа на кровати мне захотелось хоть как-то проститься с Наташей.

Я вышла из своего убежища и побрела по лестнице в сторону подвала. Открыв массивную дверь, меня встретили всё те же двое мужчин, которые в данный момент пытались поесть. Удавалась правда не очень. Один сидел, размазывая еду по полу и затем слизывая ее. Другой просто пытался попасть ложкой в миску, которая была абсолютно пуста, а вся еда разбросана вокруг. Подойдя к клетке где сидела Лия, я подражая Наташе, спустилась по стеклу вниз. Сидя на бетонном полу, я шепотом повторяла: — прости Наташа. Я ничего не смогла для тебя сделать.

От дыхания запотело стекло и след ладони, так долго оставляемый Наташей, стал проявляться. Я положила руку поверх отпечатка и непослушные слезы, которых уже не должно было остаться, с новой силой потекли из глаз. Обессиленная и в конец, опустошённая я встала и пошла прочь из этого подземелья. Темного, зловонного и единственного доказательства, что здесь жила робкая девушка по имени Наташа.

В холе мне стало плохо, я присела на лестницу и схватилась за живот. Тут подошли, чьи то худенькие ножки и до боли знакомый голос спросил: — Извините, Вам плохо? Я могу вам помочь?

Я взглянула на человека предложившего помощь и не поверила своим глазам. Передо мной стояла Наташа. Живая, здоровая. И выглядела она даже лучше, чем раньше. Увидев мою реакцию, девочка слегка обеспокоено спросила — С вами все в порядке? Выглядите неважно.

— Наташа! — Голос сорвался, на крик и трясущимися руками я притянула её к себе.

— Наташа! С тобой все в порядке. — Я была так рада. Эмоции просто зашкаливали, хотелось взять ее с собой и спрятать в комнате.

— Да, мисс я в порядке. Простите, а мы знакомы? — Я отстранилась от нее.

— Наташа, что с тобой? Это же я Татьяна, мы познакомились с тобой пару дней назад.

— Простите, Татьяна. Мне сказали, что я не удачно упала и у меня сотрясение мозга и провалы в памяти. — Я не совсем понимала, что могло произойти, но оставила решение этого вопроса на потом. Сейчас было самое главное, что она жива и ей ничто не угрожает.

Попытавшись подняться на ноги, я чуть было не упала. Вся эта ситуация меня подкосила. Наташа пришла на помощь. Она подхватила меня и перекинув руку через плечо повела наверх. Я всю дорогу до комнаты извинялась что тяжелая, а она улыбалась и говорила, что ничего страшного. На прощание я пообещала, что приведу себя в порядок к вечеру и взяла с нее слово, что она ко мне сегодня еще заглянет.