Светлана Шевцова - Победитель получает все (СИ)

– Мда, фигня. Так я далеко не уйду, факт! – девушка закрутила головой, в надежде увидеть хоть какое-то решение проблемы.

Может, вот эти широкие, глянцевые, как будто отполированные листья? На вид довольно плотные... Хотя, нет, нужно явно что-то пожестче. Как, например, кора! Точно! Дерево, с которого Лин только что, рискуя жизнью и конечностями, спустилась, как раз топорщилось изрядными запасами нужного материала, который местами отслаивался от основного ствола и скручивался в трубки, словно какие-то древние свитки.

Ухватившись за один из них двумя руками, ругаясь и ломая ногти, Лин смогла оторвать длинную полосу. Осмотрев свою добычу, девушка удостоверилась, что кора просто идеально подходит на роль подошвы – плотная, но вместе с тем, гибкая, не прорвется под напором сухих деревяшек и мелких камушков, и не раскрошится, не потрескается на сгибах.

Поплевав для верности на ладошки, опершись босой ногой в ствол дерева, Лин оторвала еще одну полосу.

– Ну вот, другое дело! Вы что думали, я тут пропаду? А вот и фиг вам! – адресовав эти слова прямо в начинающее понемногу светлеть небо и для верности скрутив ему дулю, Лин принялась мастерить.

Сергей.

Башка трещала просто невыносимо, что, впрочем, было совсем неудивительно, если вспомнить, сколько они вчера выпили. А сколько, кстати?

Не открывая глаз, Сергей попытался припомнить прошедшие события, однако, кроме смутных видений ярких ламп, барной стойки с рядом разноцветных шотов и чьей-то отвратительно обвисшей груди, назойливо маячившей прямо перед носом, ничего так и не всплыло.

– Что ж я так ужрался-то, а? Опять.

В голове что-то взорвалось, едва не отправив мужчину в нокаут, удержаться на краю удалось только серьезным волевым усилием.

Ох ты ж, ёкарный бабай... А вот такие последствия попахивали не просто обычным пятничным загулом, который, чего уж греха таить, давно превратился в загул ежедневный, а чем-то посерьезней. Стараясь максимально абстрагироваться от своего печального состояния, дабы не воспоследовало чего посерьезней головной боли, Сергей принялся лениво гадать, что же послужило его причиной.

К чести Сергея было сказать, что в таком состоянии он бывал не так уж и часто. Все дело в том, что за годы ежедневных возлияний, доза алкоголя, потребная для того, чтобы уложить его спать, становилась все меньше и меньше. Сил и задора тоже не прибавлялось. Потому нажирался Сергей, вот так, чтобы до полусмерти, до синевы и сердечного замирания, только в исключительных случаях...

И с чего вдруг сейчас-то так накидался? Тайна сие великая есть.

Яркие точки и черточки, которые метались за закрытыми веками, слегка успокоились, и мужчина почувствовал облегчение. Голова все еще болела, но уже не так остро, постепенно уходя в привычный фон. Неприятный комок подпирал горло, сигнализируя о подскочившем давлении. И ко всему прочему, жутко хотелось пить. Но, стоило лишь представить, как отреагирует страдающий организм на малейшее напряжение, жажда тут же отошла на задний план.

– Сон – это здоровье! – мелькнула последняя вялая мысль, и Сергей начал вновь проваливаться в целительное забытье, машинально облизывая пересохшие губы. В джунгли пришла Великая Сушь.

– Я принесла воды для страждущего, служительница Сиоллин!

– Тише, дитя. Странник спит, не тревожь его.

По всем законам драматургии, Сергей сейчас должен был вскочить в диком изумлении, так как точно знал, что живет один. И более того, даже если предположить, что сегодня кто-то решил составить ему компанию, вряд ли это «служительница Сиоллин». А ведь там еще вторая была! А две женщины у Сергея не ночевали даже в его лучшие годы.

Но мужчина не повел и бровью. В принципе, такого результата он ожидал давно. Delirium tremens, по-простому, белая горячка или белочка. Именно ее приход так долго и упорно пророчила ему Ирина, жена, правда, давно уже бывшая.

– А может, это просто шиза? – собственный голос показался каким-то чужим. Сергей представил, что сейчас откроет глаза в абсолютно пустой комнате, а голоса, эти приятные, спокойные женские голоса так и останутся в голове. И в один прекрасный день вдруг заставят сделать что-то плохое или странное, например, убить соседку по площадке, а потом выйти в окно.

– Он проснулся, служительница Сиоллин!

– Вижу, дитя.

На пылающий лоб мужчины вдруг опустилась прохладная ладонь. И раньше, чем успел осознать, он распахнул глаза мгновенно и широко, как старинная кукла, которая умеет говорить слово: «Мама», когда ее переворачивают. Именно это слово сейчас рвалось из окончательно пересохшего горла. Но голос отказал, и некоторое время эмоции он мог выражать только глазами, отчаянно выкатывающимися из орбит.

Женщина, сидящая на стуле с высокой, прямой спинкой, та самая, которая сейчас касалась тонкими пальцами его лба, была абсолютно синяя.

Причем в самом, что ни на есть, прямом смысле этого слова. Было такое, когда-то модное... Да! Точно. Индиго!

Вот именно такого оттенка была кожа у немолодой уже красавицы, которая склонилась над Сергеем с выражением испуганного и настороженного сочувствия на лице.

– Как ты себя чувствуешь, странник? Рокон нашел тебя в лесу, когда ходил за горихвостами к завтраку. Ты был без сознания, поэтому мы доставили тебя в обитель. Ты слышишь меня? – на гладком лбу женщины пролегла вертикальная морщинка, брови сдвинулись.

– Мне кажется, он не понимает вас, служительница Сиоллин, – девочка, стоявшая рядом с кроватью Сергея, смотрела на него с любопытством. Ее кожа была значительно светлее, уже не синяя, а ближе к голубому.

Кроме «индиго», других оттенков синего Сергей не знал, да и вообще в них не разбирался. Бывшая жена Ирина, вот она разбиралась. Она вообще много в чем разбиралась, в отличие от мужа. Поэтому, со своей обычной уверенностью могла бы сказать, что цвет этот, не иначе как небесный. Или лазурный. Или даже, невыносимо раздражающий слух, «цвет морской волны». Для Сергея же он был просто голубым.

– С возрастом посинеет, – подумал он, и разразился каким-то постыдным истерическим хихиканьем. Через пару секунд, внезапно смутившись, замолк.

Хотя... Если уж действительно нагрянула белочка, а то и полномасштабно поехала крыша, то теперь стесняться нечего.

– Ему нужно поспать.

Синяя женщина вдруг склонилась ниже. Сергей замер, обратив внимание на вертикальные зрачки обычных, в остальном, глаз. Подивиться вычурности своих видений он не успел, картинка вдруг поплыла, распавшись размытой цветной мозаикой.

– Похоже, сдохну, – успел пробормотать он.

На это, и правда, было очень похоже.

Чанг Су Мин.

Сон был достоверным. Если бы Чанг Су Мин не помнил, что секунду назад сидел перед рабочим экраном, мониторя работу сразу восемнадцати аккаунтов, он бы точно подумал, что эта полупрозрачная стена текста, неторопливо прокручивающаяся перед его лицом из бесконечности в бесконечность, реальна.