Остин Марс - Моя любимая роль

— Спокойной ночи, — улыбнулась Стеф, потушила свет и стала раздеваться — всё уже качалось перед глазами от усталости, надо попробовать уснуть.

Едва опустив голову на подушку, она продолжила падать в бездну с того момента, на котором проснулась в машине. Вскочив, вытерла рукавом пот с лица и встала — хорошо, что не разделась совсем. Взяла полотенце и косметичку, тихо открыла дверь и пошла в душ.

Хлестнувшая по лицу вода немного привела в чувство, а простояв под горячим душем минут десять, Стефани вообще почти согласилась, что жизнь не так плоха, и в принципе, можно ещё немного побродить. Промокнув волосы полотенцем, она стала вытираться и вдруг нащупала на пояснице что-то странное — чуть заметная выпирающая линия, рядом ещё одна, и ещё…

Испугавшись, она подошла к зеркалу, выворачивая шею и скашивая глаза за спину. Рассмотрела и ахнула, опять принявшись ощупывать странное светлое родимое пятно, которого ещё вчера не было. Внизу спины, там, где обычно набивают себе тэту всякие оригиналки, красовался ровный круг размером с кулак, а внутри круга была чёткая пятиконечная звезда. Ещё раз внимательно её осмотрев, Стефани поняла, что рисунок кривой, и непонятно, обычная звезда или перевёрнутая. Отвернувшись от зеркала, она села на груду одежды и обхватила руками голову.

«Нифига себе поиграла в магию… Вот тебе и комбинация невинных действий. Всё, теперь прощайте низкие джинсы и короткие майки, сложно будет доказать кому-то, что это у меня такой странный вкус на татуировки. Лучше, чтобы никто о ней не знал. Хорошо, что я не снимаюсь в купальнике.»

Глубоко вздохнув, она стала одеваться и думать, что делать дальше. Мысль о сне вызвала очередной прилив ужаса высоты, шататься по парку с мокрой головой неразумно, пойти выпить кофе? Глаза слипались, пол медленно покачивался под ногами, она осторожно по стеночке дошла до спальни и оставила вещи, нащупала что-то с рукавами, набросила на плечи и пошла в столовку. На часах была половина первого, до съёмок, по самым оптимистичным прикидкам, ещё часов пять.

«Кофе, да… много кофе!»

В столовой опять горел свет, на ближайшем к стойке диване полулежал угрюмый Стивен, уставившись невидящим взглядом в планшет. Перед ним на столе лежала кривая стопка листов, ручка, гитара и маленький кекс с торчащей из центра свечой. Осмотрев всё это богатство, Стефани подошла ближе и подёргала парня за рукав:

— Я начинаю понимать, почему тебя считают психом-одиночкой.

Он вытащил наушники и поднял на неё взгляд, осмотрел стол, как будто в первый раз его видит, потянулся и сел ровно:

— Как там озеро?

— Охренительно красиво, — запрокинула голову Стеф. — Ты кофе будешь?

— Ага.

— Как песня? — она поставила чайник и стала доставать чашки. — Смотрел мой сериал?

— Смотрел, — он кивнул на планшет, — действительно классная девочка, я даже сделал себе пару скринов на будущее.

— Я же говорила! — просияла Стефани. — Написал что-нибудь?

— Музыку написал, — кивнул он, — а слова никак. Сижу вот, пересматриваю, может, придёт что-нибудь в голову.

— Я тебе не мешаю? — смутилась она, — а то ты тут творишь, а я припёрлась…

— Нет, нет, — он взял протянутую чашку и подвинулся, похлопав по дивану рядом с собой, — садись, вместе глянем. Поговорю с тобой, может, мозг перезагрузится и что-нибудь решит.

— Да, я тоже часто так делаю, — она села и обхватила кружку, сунула в неё нос, зажмурившись от удовольствия. — Слушай, а зачем тебе кекс, ты же не ешь сладкое?

— Не ем.

— И? — подняла брови она. требуя продолжить мысль, Стивен помялся, потом нехотя признался:

— У меня сегодня день рождения.

— Да? — округлила глаза она. — Прикольно, а у меня послезавтра… но, учитывая, что уже сегодня, то завтра. Поздравляю. Желание загадал уже?

— Да. Загадал, чтобы проклятая сопливая песня взялась из ниоткуда и оставила в покое мой мозг. — Он бросил планшет на стол и опять сгорбился над чашкой, — у меня времени до вечера, после ужина крайний срок. Но я, наверное, был плохим мальчиком в этом году.

Девушка прыснула и толкнула его плечом:

— Именинное желание не зависит от поведения, это же не Рождество.

— Да? Ну не знаю… — он отпил кофе и вздохнул, — значит, я что-то неправильно сделал.

— Это из-за того, что ты не съел кекс, — с самым серьёзным видом заявила Стеф, парень глянул на него и поморщился:

— Не хочу.

— Хочешь, я съем?

— Давай.

— Спасибо, — она вытащила свечку и откусила большой кусок, пробормотала с набитым ртом: — Вкусненько… Как можно не есть сладкое? — Стивен пожал плечами и взял из стопки листок, стал рисовать на нём каракули. Она дожевала и кивнула на гитару: — Сыграй мне мелодию, ты её полностью закончил?

— Угу, — он смял лист и сунул в карман, взял гитару и медленно провёл по струнам. Стефани вспомнила Криса и хихикнула, Стив поднял глаза: — Что?

— Да так, — махнула рукой она, — сидели с Льюисом у озера, решили спеть. Он принёс гитару, а она не строит. Так он даже не заметил! Я сама настраивала.

Парень фыркнул и невесело покачал головой:

— И ты ещё спрашивала, почему я ругаю его записи.

— Я уже поняла, — улыбнулась она, — всё, давай играй, я молчу.

Стивен достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо нотный лист, придавил край планшетом и заиграл. Стеф отложила кекс и закрыла глаза, пытаясь представить, как эту песню поёт красивая кореянка из сериала. Мелодия качала, брала за душу мягкими лапками, медленно закрадываясь в сердце и наполняя его теплом…

— Красиво, — она открыла глаза и улыбнулась, — ей очень подходит.

— Угу, если бы Эшли ещё подошло, — скривился Стив, Стефани махнула рукой:

— Забудь об Эшли, расслабься. Включай фильм, я давно его не пересматривала, может, тоже сочиню тебе пару строчек.

— Ты пишешь песни? — он отложил гитару и ноты, опять взял планшет. Девушка качнула ладонью:

— Я стихи пишу, изредка. Ну, когда что-нибудь такое случится, знаешь…

— Знаю, — он опять сполз по спинке дивана и протянул ей один наушник, — смотрим?

— Включай, — она взяла ухо и тоже сползла ниже, на экране бродили по ночному городу под трогательную песню два дурака, которые ещё серий пять будут разбираться, любят ли они друг друга. Мысли поплыли в недавнее прошлое, заставив вспомнить лихорадочно-жадный поцелуй и восходящую луну над водным зеркалом, она улыбнулась. Через минуту заметила, что Стивен не смотрит фильм, хотела возмутиться, но повернувшись в его сторону увидела, что он спит.

«Бедняга, сколько он уже мучается с этой песней… А музыка получилась просто блеск, надо попросить у него запись.»

Она осторожно вытащила свой наушник и взяла со стола его ноты, начала мурлыкать под нос, потом придвинула к себе чистые листы и ручку, стала набрасывать слова, переполняющие её изнутри, те, которые она даже Мари не решится открыть, не то что широкой публике… Но бумага всё стерпит, а сейчас ей так хотелось рассказать всему миру, как она счастлива! На экране побежали титры, а она всё писала, потом чёркала, опять писала и переписывала начисто, с радостью ощущая где-то внутри привычную дрожь, которая для неё всегда знаменовала успех. Такое ощущение приходит в танцевальном зале, когда какое-то движение перестаёт быть заученной сменой заученных поз и становится порывом души, облачённым в танец, когда вдруг понимаешь, что исполнить это лучше просто невозможно.