Остин Марс - Моя любимая роль

Стив замер, выдохнул и как бы между делом спросил:

— Где он сейчас?

— Уехал к родителям, — пожала плечами она. — А что?

— Ты уверена? — парень косо улыбнулся, Стеф похолодела, боясь спрашивать, но он не ждал её ответа. — Честно, я до последнего не хотел тебя расстраивать, надеясь, что ты или сама поймёшь, или тебе другие расскажут.

«Что? Гэвори, мать твою, я сейчас в обморок грохнусь!»

Парень молчал и смотрел на неё со смесью недоверия и жалости, Стефани кусала губы и молчала. Он наконец покачал головой и нехотя выдохнул:

— Он уехал утром с Эшли, не знаю куда, но точно не в город. А перед этим я видел их на озере, когда бегал, — он саркастично закатил глаза, — я не подходил поздороваться, но почему-то мне кажется, что они туда не рыбачить приехали.

— Он… опять с ней общается? — неверяще прошептала Стеф.

— Да он и не переставал! — запрокинул голову Стивен. — Ты что, слепая? Он ведёт себя, как вёл, просто стал чуть более осторожным, чтобы ты этого не видела! Он точно так же таскает по кустам массовку и возит девок на озеро, регулярно. — Он увидел её лицо и замолчал, положил ладонь ей на плечо, очень по-дружески, — прости, я не хотел, чтобы ты это услышала от меня… но больше, похоже, не от кого. Я не могу смотреть уже на это и устал ждать, когда ты сама заметишь. Он… тебя не стоит.

У неё внутри бушевал ураган, разрушающий хрупкие старые стены доверия и наивности, ревущий ветром, хлещущий грязными потоками воды и очень, очень холодный. Исчезнуть в этом холоде навсегда не давала только горячая ладонь Стивена на плече, Стеф благодарно накрыла её своей и тихо сказала:

— Спасибо, я… поговорю с ним.

— Что?! — он резко убрал руку, хлопнув ею себя по лбу. — Твою мать…

— Этому должно быть какое-то объяснение, — опустила голову она, Стив потёр лицо и выдохнул:

— Ладно, чёрт… это ваше дело. Говори, если хочешь, всё, я… не лезу. Разбирайтесь сами и давай сменим тему, а то я точно выскажусь так, что потом буду об этом жалеть.

— Ладно, — она попыталась абстрагироваться от урагана внутри, уговорив своё рвущееся сердце, что это только слова и что Крис точно всё объяснит. — Расскажи тогда, откуда ты всё про всех знаешь? Ты же тоже постоянно работаешь, когда ты успеваешь со всеми общаться?

— Да я не то чтобы со всеми общаюсь, — поморщился он, — я просто хорошо вижу людей, кто кого не любит, кто кому врёт. Да и вообще, когда ведёшь ночной образ жизни, замечаешь много чего, не предназначенного для твоих глаз… Рабочий день заканчивается, люди расслабляются, желают друг другу приятных снов и вроде как расходятся. Вот только день на этом не кончается, потому что когда с общественным наконец разобрались, все берутся за личное. Каждый начинает заниматься тем, что имеет значение только для него, что не хочется никому показывать.

Стефани молчала, пытаясь понять, к чему он клонит. Стивен вдруг посмотрел на неё и с подвохом спросил:

— Ты знаешь, что костюмерши Уэйны — лесбиянки?

— Что?! — округлила глаза Стеф. — С чего ты взял?

— Видел кое-что. А вообще, достаточно на них внимательно посмотреть, чтобы это понять, — усмехнулся он. — На то, как они ведут себя, как разговаривают, как смотрят друг на друга… и, знаешь, ты бы тоже это заметила, если бы не зацикливалась на себе.

Стеф обиженно открыла рот, пытаясь сказать что-то в своё оправдание, но он успел раньше:

— Ты знаешь, почему заболел ваш Сэм? Знаешь, почему старший хореограф постоянно грызётся с оператором? Почему твоя ненавистная Бетти так ярко красится и вечно виснет на Крисе? Почему Мари практически не спит? Что делает ночами Эшли? Почему Мелани так мало говорит? — он продолжал давить на неё взглядом, с каждым вопросом становясь всё жестче, — ты ничем, кроме себя, не интересуешься, Стефани, и что самое главное — ты этого даже не замечаешь.

Он отвернулся, она уязвлённо молчала, потом пробормотала:

— И почему Мари не спит?

Стивен фыркнул:

— Надо же, я думал, ты спросишь про Бетти, — он закатил глаза и перекривил непонятно кого, — ведь в одном предложении с ней я упомянул твоего ненаглядного Криса.

— Оставь в покое Криса, — поморщилась она, — я уверена, у него есть объяснение.

— Заметь, стоило тебе услышать про него, как ты мигом забыла о Мари.

Стефани опять нахмурилась:

— Так почему она не спит?

— Потому что у неё нет на это времени, — вздохнул Стивен. — Она играет студентку, которая учится пению, хорошо играет, это даже Мелани признаёт. Но петь Мари не умеет, а ей очень хочется. Поэтому она каждый день кроме танцев ещё и индивидуально занимается вокалом, несколько часов, пока хватает сил.

— Почему она мне не сказала? — задумчиво вздохнула Стеф. — Я бы могла ей помочь, она знает об этом!

— Потому что когда-то ты сказала ей, цитирую: «Да, поёшь ты слабовато. С твоими данными лучше учиться хорошо играть и прыгать на сцене под фанеру».

Он сложил на груди руки, глядя, как она лихорадочно роется в памяти, всё больше мрачнея:

— Да не говорила я такого… не может быть. Откуда ты это знаешь?

— Она мне сама сказала, — Стив пожал плечами в ответ на удивлённый взгляд Стеф.

— Да, ты не помнишь, а она запомнила. И просить тебя посчитала неудобным.

— И попросила тебя, да? — прищурилась Стефани, теперь пришла его очередь удивляться, она уверенно кивнула, — как видишь, я не настолько уж слепая.

— Как ты узнала? — чуть виновато улыбнулся он, она стала загибать пальцы:

— Вы почти не снимаетесь вместе, но она о тебе хорошо отзывается; ты слишком много о ней знаешь, а она совсем не болтлива — значит, считает тебя близким человеком; ты один из немногих здесь, кто действительно профессионально занимается музыкой, а абы кого она бы просить не стала; к тому же, если она хотела сохранить свои занятия в тайне, то о них знали бы только она сама и репетитор, — она довольно развела руками, — вуаля!

— Ладно, ладно, — он поднял ладони, — признаю, ты не такая уж и зацикленная.

— Я совсем не зацикленная, Стив, — помрачнела она, — просто меня правда сейчас волнует именно моя проблема. А лезть в душу к другим людям я считаю неуместной навязчивостью, это некрасиво, если захотят, сами расскажут.

— Тебя правда не цепляют выходки Криса? — наклонил голову он, Стефани натянуто улыбнулась и погрозила пальцем:

— Некрасиво лезть в душу к другим людям, — опустила руки и вздохнула, мигом помрачнев, — ты и так там неслабо натоптал, хватит. К тому же, слушая, как ты выбалтываешь мне чужие тайны, я с ужасом представляю, как ты точно так же раскрываешь кому-то мои.

— Неправда! — ощетинился он. — Я ничего тебе не выбалтывал, я умею держать язык за зубами. И о твоей проблеме я ни с кем не говорил, придумала! То, что я тебе сказал, все и так знают, только ты одна в упор не замечаешь очевидных вещей.