Вера Камша - Зимний излом. Том 1. Из глубин

– Поехали, а то вовсе застынем.

– Гица, – в глазах доезжачего плясали горячие искры, – вот так вот и застынете?

– В Алати было жарко, – с достоинством произнесла Матильда, – а в Талиге – холодно. Дело мое такое, вдовье, – по ночам мерзнуть.

Тронко казался мирным и радушным, несмотря на перегораживавшие улицы рогатки и патрули на перекрестках. Закутанные в кожаные холтийские и войлочные бакранские плащи солдаты и адуаны сидели у прикрытых навесами костров, напоминая не о мушкетах и шпагах, а о жареном мясе и стаканчике вина. Конечно, попробуй кто без спросу прогуляться по городу, его б отловили у первой же рогатки, но чужие по Тронко не шлялись, и это обнадеживало. Потому что виконт Валме никогда в этой дыре не был и лезть в нее не собирался. Виконт Валме загулял в Урготе, до такой степени загулял, что сам стал урготом, но не до конца.

Для того чтоб окончательно сродниться с Фомой, следовало утрясти кое-какие формальности с батюшкой и любезным отечеством. То, что в любезном отечестве все встало дыбом, бездельника не волновало. Подумаешь, король поменялся. Беды-то! Одни жонглируют коронами, другие развлекаются войнами, ну а с Марселя Валме хватит карт, мистерий и красоток. Особенно красоток, потому что без Марианны не обойтись.

Виконт хмыкнул и застегнул адуанскую куртку из рыжей замши. Сидела она неплохо, да и выглядела вполне достойно, всяко лучше подбитых ватой бордонских камзолов. Марсель затянул бахромчатый пояс, накрутил на палец позабывшую о щипцах русую прядь и покачал головой. Загостившийся в Урготе обормот и бездельник не должен походить на степного бродягу, значит, придется ловить портного, сапожника, белошвеек. Конечно, можно ограбить какого-нибудь хлыща или послать за одежкой в Валмон, но без куафера не обойтись, в столицу новоявленный ургот должен заявиться завитым и благоухающим по всем правилам моды. И еще нужно свести загар и нагулять хоть какие-нибудь щеки.

– Валме!

Дьегаррон собственной персоной. Ну и генералы нынче пошли, к капитанам без стука врываются.

– Сударь? – Марсель предпринял попытку отдать честь, но Дьегаррон только рукой махнул.

– Коннер и Бадильо готовы. Сейчас явится Его Высокопреосвященство, и можете ехать.

– Значит, поеду с благословением. – Странно было бы, если б Бонифаций не явился. Раз уж епископ Давенпорта провожал, такую толпу без благословения тем более не отпустит. – Благодарю вас за помощь, генерал. И за... За понимание.

– Виконт, – щека генерала слегка дернулась, – я вам желаю больше, чем удачи. И все-таки вынужден предупредить: вы очень рискуете.

– Пустое, – махнул рукой Валме, – обойдется.

Он, видите ли, рискует? Можно подумать, он на абордаж собрался. И что тогда говорить про Ворона, полезшего в Багерлее за короля, который и слова-то доброго не стоит!

Хорхе Дьегаррон потер пальцами висок; надо будет написать папеньке, пусть пришлет генералу сундук мазей и тинктур, может, какая-то подойдет.

– Вы хотя бы представляете, что будете делать? – кэналлиец казался озабоченным. Ох уж эти генералы, вечно им диспозицию подавай.

– Начну с урготского посольства – спасибо Фоме, я теперь его подданный. Потом навещу знакомых дам и портных. Вы не представляете, сколько знают портные...

– До урготского тракта вас проводят, – перебил генерал. – Пахарильо догонит Давенпорта по берегу и предупредит, так что о вашей встрече будет знать только Савиньяк.

Когда он еще узнает... Хуже, если их с Чарльзом приметили в Маллэ, ну да кто не рискует, умирает девственником.

– Генерал, кто же у вас гостил целую неделю, если это был не я? – на всякий случай уточнил виконт.

– Один из офицеров Ансела, но не думаю, что это дойдет до Олларии. Мы живем очень замкнуто, как вы заметили. – Дьегаррон резко обернулся. – Ваше Преосвященство, Клаус!

– И не токмо, – пророкотал Бонифаций, вплывая в комнату в сопровождении троих человек. Полковников Бадильо и Коннера, которым предстояло перерезать алатский и гайифский тракты, Марсель уже знал, третьего – худого, усатого парня – он видел впервые.

– Святой отец, вы с касерой или будем пить мою? – осведомился Дьегаррон.

– Я – как пчела медоносная и как корова тучная, – возвестил епископ, – но разумный не зарежет свиньи своей вперед соседской. Вестимо, если сосед благочестив, ибо благочестие велит делиться.

– Что ж, – кивнул Дьегаррон, – я готов проявить благочестие. Виконт Валме, представляю вам теньента Шеманталя. Он поступает в ваше полное распоряжение и обязан, да-да, Орельен, обязан исполнять любой ваш приказ. В вашем распоряжении также сто конных адуанов.

– Сто пятьдесят, – поправил Бонифаций.

– Сто пятьдесят, – подтвердил генерал, – и триста лошадей.

– Мне столько не съесть, – брякнул Марсель, – хватит и десятка.

– Не плети глупости, чадо. – Бонифаций нахмурился и почесал мизинцем необычно бледный нос. – Дело твое богоугодное, но непростое. И в засаде сидеть придется, и праздных да чванливых трясти и расспрашивать. Вот люди и понадобятся. Кто драться будет, кто любопытствующих успокоит, кто праздношатающихся завернет, мост развалит, ложный след подпустит...

– Что ж, полтораста так полтораста, – вздохнул Марсель. – А может, мне пса прихватить? Мало ли... След там взять или постеречь кого?

Попросить парочку верховых козлов и мешок с ызаргами Валме не успел: полковник Коннер огрел жадного виконта по плечу и расхохотался:

– Забирай Котика, жабу его соловей, для тебя не жалко!

– Ваше Высочество, – барон Гэвиот сиял, блестел и светился, – в Барсине проездом из Агариса в Талиг находится Его Высокопреосвященство кардинал Талигойи Левий. Он просит Ваше Высочество пересесть к нему в карету.

А шустрый у нее внучек, не успел усесться на трон – уже завел кардинала. А может, это кардинал шустрый, вот и завел себе королька?

– Прекрасные новости, – изобразила требуемую радость принцесса, – я буду счастлива увидеть Его Высокопреосвященство.

– Но сначала... Ваше Высочество, в доме одного очень достойного человека вас ждут камеристки.

– Успокойтесь, барон, – заверила Матильда, – я не предстану перед духовной особой в мужском платье. Едемте к достойному человеку.

А она-то хотела устроить праздник всего последнего. Последний день в седле, последняя касера, последняя ночка с Лаци. А мымру с завивочными щипцами не желаете?

Матильда оглянулась на поскучневшего доезжачего:

– Ласло, Бочка на твоей совести.

– Слушаю, гица, – вот и все, было да сплыло. Ну, попадется ей этот Альдо, она с него и за кардинала спросит, и за карету с париком.

Матильда послала Бочку за бароновым линарцем. Гнедой, очередной раз выказав редкостную сообразительность, извернулся и цапнул солового красавчика. Линарец обиженно заржал и взбрыкнул. Гэвиот в седле удержался, но Матильда все равно была готова облобызать кусачее сокровище. К несчастью, рысак при всем своем трудолюбии не мог перелягать и перекусать всех, кого хотелось бы Ее Высочеству. Принцесса подавила вздох и желание хлебнуть касеры и полюбопытствовала, как кортежу кардинала удалось столь быстро достичь Барсины.