Вера Горова - Банальные стереотипы (СИ)

— А ночью мне говорили обратное… В общем, давай ты покажешь мне рану, и я уйду со спокойной душой!

Мне не хотелось получать помощь от обидчицы, поэтому я заартачилась. После недолгой борьбы и ощутимой оплеухе, рана все же была показана страждущему зрителю.

— Не верю свои глазам… — настырная женщина отпустила меня и я тут же приняла позу рассерженного маленького зверька. — Мне, конечно, показалось странным, что ты слишком резво бежишь для раненной, но частичное излечение… Раньше так бывало?

— Каждый день, — неохотно призналась я.

И снова я услышала этот раздражающий смех. На этот раз он вызвал у нее слезы.

— Ох, эти мужчины, что за дураки. Так долго не замечать очевидное… Твоя судьба не мечом махать, а раны лечить.

— Чего?

— Я говорю, тебе придется лечить то мясо, которое ты хотела разделывать.

Та странная героиня ушла в тот же день. Когда я вернулась в лагерь, Суровень встретил меня, как ни в чем не бывало, и дал миску тарелку с остывшей кашей.

— Она уехала?

— Как видишь. Вы, бабы, мужиков с младых лет начинаете делить.

Сколько его помню, он всегда думал, что женщины крутятся исключительно из-за его ауры самца. Не то, чтобы они опровергали его утверждение…

— Как ее зовут? Она странная.

— Тоже заметила? Эти героини стоят из себя недотрог, а сами знаешь какие… Никогда не будь такой! Все о чем ты должна думать, это про твоего бедного несчастного приемного отца, которого нужно обеспечивать в старости!

Помню, именно тогда у Суровня появился первый седой волос, поэтому он сильно переживал.

— Ты же недавно говорил, что героем быть — круто!

— Они по-прежнему круты, по крайней мере эти засранцы могут получать любое заданице и кривить рожи, если что не по им холеным задницам.

— Ты забыл сказать ее имя.

— Имя… имя, — наемник нахмурил брови и скрестил руки на своей мускулистой груди, выдержать мощи которой не всякая рубашка могла. Уж я-то знаю. — На кой оно тебе? Буду я всяких помнить! — громко рассмеялся мой забывчивый отец.

— Она сказала, что у меня способности к магии, — пробубнила я, уткнувшись в миску.

Лицо Суровня внезапно посерьезнело. Наемники считают магов «белоручками», даже тех, кто опустился до их уровня, не особо любят, а тут я со своим заявлением, практически его преемница.

— Ха-ха-ха! — взорвался смехом двухметровый детина. — Тоже мне открыла Империю Заходящего Солнца!

Ложка выпала из моих обессилевших рук. Он знал?

— Ребенок подобранный мной не может быть обычным! Думаешь, почему я забиваю тебе голову героями? Ты станешь героиней! Тем, кто будет свободно разгуливать по трем материкам, пользоваться любыми банками и кого не заподозрят в связи с таким красавцем, как я. Ну и скажи, что она там выявила? Землю? Огонь?

— Я умею лечить.

Лицо Суровня с возбужденно-вдохновленного плавно перетекло в огорченно-злобное.

— Десять кругов вокруг лагеря гуськом марш!

— Но…

— Никаких но! Не шаришь в магии, зашаришь в рукопашке!

Лицо той противоречивой героини я так и не вспомнила, а имя не узнала, но в ту ночь она определенно не могла спать от разыгравшейся икоты.

***

— Если долго-долго стараться, то всему можно научиться, противная ты тетка, — пробормотала я и неосознанно сжала рукоять метательного ножика за голенищем сапога. Солнце на небосклоне начало клониться вниз: похоже, я просидела здесь немало времени. Мою догадку подтвердили затекшие ноги. Пока я разминалась, в голове непрестанно билась одна мысль: почему мне вспомнился именно этот эпизод детства? Ведь я вообще не люблю о нем вспоминать, чтобы там не говорили некоторые остроухие особы. Подозрение в моей внезапной ностальгии пало на Фэри с ее запретными духами.

— Мда, поискала называется постоялый двор…

Флегматично жующая Зорька ответила мне фырканьем. Или… Не медля ни секунды я кинула нож, который был пафосно отражен мечом. Да я и не надеялась: неудобная позиция и высокое мастерство противника и соответствующая его навыкам экипировка.

— Троечка за внимательность и единица за навык, — насмешливо сказала Фэри, убирая меч в ножны. Она же просто могла уйти от ножа, но нет, надо в очередной раз показать превосходство эльфийской ковки над человеческой.

— Знаменитая эльфийская бесшумность проигрывает не менее знаменитой любви животных к вам.

Фэри чуть не споткнулась, когда услышала мое замечание, но все же совладала с удивлением.

— Ужин, а командира все нет. Видимо, у нас разные понятия о «постоялых дворах». Но лично мне твой выбор нравится, надо быть ближе к Матушке Природе.

— Зорька хотела пожевать… особую траву.

Мне показалось или лошадь с эльфийкой поглядели на меня с одинаковым возмущением?

— Не надо прикрываться братьями нашими меньшими, в том, что ты сидишь тут и хнычешь, как маленькая девочка виновата только ты.

— Я не хнычу. Я предаюсь размышлениям вдали от глаз и суеты.

Фэри закатила глаза и повернулась, начав путь обратно. Мне пришлось взять Зорьку под уздцы и последовать за ней.

— И на что я трачу свое время? Твоя маска максимум на тройку, изменив свою речь, ты не изменила поступки, — донеслось до меня спереди.

В любой другой день я бы стерпела. Но в этот… слишком многое на меня свалилось, я же не железная.

— Да, и на что тратит свое время принцесса Аранфэриэль…

Фэри замерла. Когда она повернулась ко мне лицо, прежде пышущее жизнью, столь щедрой к ее расе, было бледно, а движения доселе плавные стали надорванными, как у куклы из дешевого кукольного представления.

— Что ты сказала? — тихо спросила она.

Мне уже было нечего терять, все равно давно рвущиеся наружу подозрения вырвались.

— Я посетовала на бесполезную трату времени принцессы второго по значимости эльфийского королевства, которая сейчас находится в двух шагах от меня.

— Давно… давно ли ты знаешь об этом?

— Это были всего лишь предположения, к тому же все подсказки касательно твоего происхождения говорили об аристократизме, но не указывали уровень этого самого аристократизма. Ты много научилась у двух предыдущих команд.

Впервые я видела истинное лицо насмешливой соратницы. И оно мне не понравилось. Обычно оно было моим.

— Но как?

— Смелость в догадках, слухи о всех эльфийках-аристократках, владеющих оружием, трепетное отношение к «маскам», двойственное поведение по отношению к Ирии и десять эльфов из дипломатической миссии, которых она недавно видела с тобой, а также… твоя реакция. Только неприятная правда способная сломать маску мастера.

— Что ж… Ты права, Мила. И что ты будешь теперь делать?

— Я? Поем, посплю и отправлюсь вместе с вами учить Ирию жизни.

— Не понимаю. Ты не сдашь меня?