Вера Горова - Банальные стереотипы (СИ)

Я-то понадеялась, что нам хотя бы помашут и пару минут посмотрят на наши удаляющиеся спины. Ну и ладно.

— Эй, а зовут-то тебя как? — окликнула меня задержавшаяся Ксенон. — Подружки твои представились, пока болтали, а ты делом была занята.

— Мила. Просто Мила.

— Хм, хорошее, простенькое, миленькое, хах, имя. Правда, с ним ты никогда не пробьёшься на вершину — не геройское оно. Заходи, если будешь в наших краях.

— Со своей едой и напитками, — улыбнулась я.

— Говорю же: ты мне понравилась, — бросила напоследок знаменитая героиня и скрылась за шкурой медведя, служащей дверью.

Я не обиделась на «миленькую». Есть что-то в людях старой закалки, их слова воспринимаются по-другому.

Поздно ночью мы наконец-то добрались до ближайшего постоялого двора. За право первой принять ванну произошла нешуточная потасовка, в которой победила Фэри. Пока она выводила куплеты, раздражая тем самым насупившуюся Огнессу и других жильцов, я решила обсудить наш визит.

— Ну и как оно? Стоило?

— Нет. За три золотых могли бы сделать купальню или построить баню, на худой конец, — раздраженно отозвалась она.

— Я про Ксенон.

— А, ты про ту сумасшедшую возомнившую себя Несокрушимой? Хотела её убить, да рука дрогнула — старый человек всё-таки.

— Что? Погоди, Огнесса, ты же сама… — договорить мне не дали. Дверь распахнулась, явив нам довольную жизнью эльфийку. Стоило ей сделать шаг, как ванная была уже занята.

— Вот же… — я сжала и разжала кулаки и с шумом выдохнула воздух. Манера Огнессы уходить от разговора неимоверно раздражала: то в книгу уткнётся, то в ванную комнату убежит. — Фэри, как тебе Галлия? Она не показалась тебе чересчур необщительной для барда?

— Ты про подражательницу? — спросила эльфийка, отрываясь от баранины. — Я слышала о них: одеваются, как оригиналы, говорят, как они, сбивают с пути истинных фанатов. Отвратительные люди, — она с силой вгрызлась в кость, давая понять, что разговор окончен.

У меня возникло чувство «повторения». Они с Огнессой и словом в обратном пути не перемолвились, но говорили совершенно одинаково.

— Пс-с, Мила. Эй!

Что ещё? Мой взгляд наткнулся на младшего члена команды, делающего мне знаки руками. Ирия не училась языку жестов, поэтому ухитрилась три раза послать меня в Дальние дали.

— Да, Ирия.

— Я боюсь выйти наружу, а мне очень и очень надо.

Я мысленно застонала: почему все ведут себя так, будто мы сегодня не ходили в Топи. Может, мне встреча с Ксенон причудилось?

— Они всё понимают, но не признают, — выпалила принцесса, едва мы спустились на первый этаж.

— Объясни.

— Понимаешь, они фанаты старой версии баллад. В новых же намёки «откровения» присутствовали, в частности третий куплет девятого цикла.

До меня начало доходить. Признание Галлии — вот, в чём причина!

— Ты хочешь сказать, что им легче свалить разочарование от реальности на каких-то там «подражательниц», чем принять правду?

— Да, именно так.

Я посмотрела на Ирию. Лицо принцессы было непривычно серьёзным.

— А ты что думаешь: стоило нам давать такой крюк или нет?

Серьезность Самоцвет, как ветром сдуло.

— Конечно! Это же такая новость: Ксенон и Галлия живы и невредимы! Рассказать — никто не поверит. Зато на ежемесячном собрании клуба, я буду смотреть таким вот взглядом, — она продемонстрировала. Насмешливости явно научилась у Фэри.

— Рада за тебя, — я призвала всё своё мастерство актрисы, чтобы изобразить нужную эмоцию. Глаза слипались, ноги отказывались передвигаться, хотелось просто лечь и не вставать деньков эдак пять.

— О, чуть не забыла, — привлекла внимание Ирия. Она взяла в руки магический фонарь и отворила наружную дверь. В коридор ворвался холодный воздух, принеся с собой лай собак и крики ночных птиц. — Не поддержишь пока я, ну ты понимаешь. Не люблю на ночь выходить в одиночку с таким деликатным делом.

Я обреченно вздохнула, возведя глаза к потолку: Ирия остаётся Ирией. Радовало лишь то, что терпеть её присутствие осталось всего лишь восемь дней. И всё вернётся на круги своя.

***

Портовый город Сетьевск вонял рыбой и потом. Почему на этот город пал выбор Фэри — загадка, но я уверена, что в следующий раз карту она получит только с боем. Здесь нельзя было ни на минуту расслабиться, иначе тебя толкали, сбивали с ног или обкрадывали. Торговцы в паре с чайками создавали невыносимый гвалт, который было слышно во всех частях города. Отвратительное место. Другое дело города Севера: преисполненные достоинства и источающие решимость. Решимость не замёрзнуть назло всем ветрам и насмешкам южан. Вот закончу здесь дела и вернусь домой.

Мы остановились на постоялом дворе «Шаловливая русалка», и решили расслабиться в местном кабаке.

Ирия отключилась после первого глотка: не то чтобы она не умела пить, просто изысканное эльфийское вино, к которому она привыкла на пирах, сладкая водица по сравнению с местным пойлом. Спустя некоторое время предприимчивая Фэри вызвала на поединок «кто кого перепьёт» половину кабака. Угадайте, кто должен помогать ей бороться с опьянением? Знаю, что нечестно, но куш неплохой — неэльфийка такой не сорвёт.

Как ожидалось, наша подруга вышла в финал. Её оппонентом оказался лысый пузан с татуировкой полуобнажённой богини любви. По лбу начал течь пот — выпивка оказалась действительно крепкой. Мужики бесновались, крича ободряющие выкрики пузану и насмешливые в нашу сторону. Фэри не обращала на мужланов внимания: за два часа беспробудной пьянки она не пролила ни капли вина и держала полулитровую грубую деревянную кружку с отогнутым мизинчиком. Как ей это удаётся? Лишь боги ведают.

Итак, я жульничала, Огнесса уткнулась в книгу, Ирия тихо посапывала, подложив под голову руки, поэтому мы не сразу замутили подсевшего к нам молодого смуглого парня.

— Приветствую вас, прекрасные дамы! — в его голосе было столько мёда, что поначалу его отнесли к странствующим менестрелям.

— И тебе здравствуй, незнакомец, — не оторвавшись от книги, благосклонно кивнула Огнесса. Хотя она отдавала предпочтение состоявшимся в жизни мужчинам, внимание юнцов тоже льстило ей.

— Я уловил аромат прелестного цветка, когда проезжал мимо этого двора… — о, парень, от местных запахов и не такое привидится, — столь чужероден он местным сорнякам… — называй вещи своими именами, — что я осмелился пересадить его в клумбу.

Над столиком повисла тишина, даже принцесса перестала посапывать. Теперь мы разглядели юношу внимательней: на вид ему было лет девятнадцать, у него были глубоко посаженные карие глаза, короткая воинская стрижка и правильной формы нос, хоть на монеты чекань. Итак, парнишка стоит нашего внимания, осталось выяснить, кто ему приглянулся.