Вера Камша - Довод Королей

2-й день месяца Влюбленных.

Ифрана. Авира

«... повторяю, благочестивая сестра, нужно остановить войну и вынудить Филиппа уйти из Ифраны, во сколько бы это ни обошлось королю Жозефу. Благодатным землям нужен мир...»

...а тебе, дрянь ты эдакая, не нужна сильная Арция, – со злостью подумала бланкиссима Данута, глядя на письмо Ее Иносенсии. Если Филипп сломает шею Пауку, Джакомо не продержится и года, Тодор ляжет на брюхо и начнет вилять хвостом, а дарнийцам на все плевать, кроме торговли. Эти даже на протекторат согласятся, лишь бы к ним в карман не лезли, но империя Тагэре Предстоятельнице не нужна...

Данута задумалась. Она ненавидела Анастазию, обманувшую сестер кажущейся беспомощностью, а затем уничтожившую одну за другой всех сильных соперниц. Последней была Дафна, якобы убитая сыном герцога, бежавшим в Арцию, но ифранская бланкиссима не сомневалась, что сделано это было по поручению Ее Иносенсии. Недаром та прикрыла изгнанников и выставила убитую еретичкой и чернокнижницей, хотя Дафна пользовалась магией не больше, чем фей-вэйские сестры. Это было знаком того, что никакой пролив и никакая осторожность (а Дафна в Фей-Вэйе не бывала с тех самых пор, как Елена, вернувшись оттуда, слегла якобы с сильной простудой и скончалась за какую-то кварту) не спасут.

Если Анастазия захочет убить, она убьет, а то и опозорит. С этой змеей лучше не спорить, хотя в данном случае приказ лишь подтверждает то, что ифранка намеревалась сделать сама. Данута не очень разбиралась в воинском деле, но даже она понимала, что Жозеф не справится с объединенной армией Арции и Оргонды, которой командовали Анри Мальвани и Филипп Арцийский, победивший самого Короля Королей. Правда, злые языки болтали, что на деле и Рауля ре Фло, и Агнесу разбил горбун, но это ничего не меняло. Герцог Эстре был вместе с братом, так что полководцы в любом случае были в сборе. Филипп и Марк не могут не понимать, что на сей раз судьба на их стороне. Уговорить союзников отступиться будет потруднее, чем вырвать кость из собачьей пасти. Как бы то ни было, для начала следует поговорить с Жозефом.

Бланкиссима уселась за низкий столик и пододвинула к себе чернильницу, но написать ничего не успела. Вошедшая сестра доложила о том, что прибыл посланец от Его Величества. Данута нервно расхохоталась. Объяснение могло быть лишь одно – король хочет мира и нуждается в ее посредничестве. Воистину судьба может впрячь в одну тачку крысу, кошку и собаку. Она, Жозеф и Анастазия друг друга не терпят, но им нужно одно и то же. Филипп Четвертый должен вернуться в Арцию.

Нэо Рамиэрль

У Аддара были серьезные зеленые глаза и вьющиеся волосы цвета червонного золота, куда более длинные, чем у эльфов Тарры. Солнечные, похоже, свято придерживались старинных обычаев. Отсюда и неоседланные лошади, и длинные волосы, забранные назад при помощи заплетенных у висков тоненьких косичек, и яркие туники. Лебеди когда-то были такими же или почти такими же. Роман уже знал, что их провожатый – сын Солнечного короля и погибшей королевы, сам напросился охранять рубежи Долины Света. Аддар считал бесчестным прятаться за свое положение наследника, к тому же ему нравилась походная жизнь. Настоящей войны Солнечный принц не видел, но голова его была до отказа напичкана старинными легендами и смутными мечтаниями о великих подвигах во славу Света и Добра. К людям он относился со снисходительной теплотой, как к неразумным детям или забавным животным, порученным его покровительству.

Рамиэрль узнал, что мир, в котором они с Норгэрелем оказались, называется Луциана, и это один из Пяти миров Света, которым правят боги, ведущие постоянный бой с темными властителями Бездны. Перворожденные по желанию великого Арцея живут рядом с людьми, младшими детьми Творца, оберегая их от зловредного влияния Тьмы и обучая необходимому. У Долины Света с владыками смертных добрые отношения, наследники королей воспитываются у эльфов, а эльфы время от времени навещают Луциану, к великой радости ее жителей.

То, что великая радость имеет место быть, Рамиэрль уже убедился, хотя в нарисованную Аддаром благостную картину никоим образом не вписывался полный ненависти взгляд черноволосого стрелка.

– Аддари, – Рамиэрль говорил небрежно и спокойно, – а бывают среди людей такие, которые не любят наш народ?

– Некоторые души попадают в сети Бездны, – Солнечный вздохнул, ему явно было неприятно говорить об этом, но природная правдивость взяла верх, – их ищут рыцари Солнцецвета, которых обучает брат моего отца.

– И многие из смертных решаются на бунт?

– Их мало, но Тьма шевелится, ее тлетворное влияние порой проникает и в Луциану.

Тридцать пять весен назад брат одного из королей Луцианы Таир, предавшись Тьме, поднял восстание против золотых паладинов и чуть не изгнал их из королевства. Мы были вынуждены вмешаться. Таир был уничтожен, его войско разбежалось, но потом зло вновь подняло голову. Недавно в Долину попытались проникнуть люди, решившие убить владычицу Ильгэйбэ. Их низвергли в Бездну к их хозяевам, но я хотел бы услышать ваш рассказ, дорогие гости. Мы были уверены, что кланы падших богов давным-давно мертвы.

– Падших?

– Разве вы не помните, что некогда было семеро Светозарных, но затем двое вступили на тропу Тьмы. Отец говорил, что первым их деянием было истребление дарованных им Престолом Света в спутники эльфов.

Роман не счел нужным начинать рассказ о событиях в Тарре. Аддар нравился разведчику, но то, что он рассказал, более чем настораживало. Если Адена и Ангес в Луциане заняли то место, которое клирики Тарры отдали придуманному ими же Антиподу, подводить Солнечных к решению помочь нужно очень и очень осторожно.

– Нас осталось очень мало, – это была правда, хоть и не вся, – мы были заперты в мире, покинутом богами, и лишь сейчас мне и моему родичу удалось найти тропу, которая привела нас сюда.

2886 год от В.И.

8-й день месяца Лебедя.

Ифрана. Кер-Септим

К сожалению, Его Величество король Арции в последнее время пришел к выводу, что зрелище королевского гнева благотворно влияет на подданных. Возможно, так оно и было, но только в тех случаях, когда все зависело от короля. Александр был убежден, что рычать и сжимать кулаки, если ты не можешь немедля исправить положение, унизительно и глупо. Но Сандер прошел хорошую школу сдержанности, ему с его горбом нужно было или хранить ледяную невозмутимость, или превратиться в любимое развлечение Жоффруа. Обласканный удачей красавец Филипп, никогда не знавший насмешек, перед лицом неудач оказался куда уязвимее. Когда граф Саброн и не подумал исполнить обещанное, король впал в неистовую ярость, которая заставляла придворных опускать голову и прятать глаза, но отнюдь не обрушила стены Кер-Септима. Хорошо хоть, буря продолжалась недолго, Филипп взял себя в руки и велел всем военачальникам собраться в его палатке.