Ксюша Ангел - Я - хищная. Ваниль и карамель

Я сглотнула.

Еще шаг, и ничего уже не изменить.

Тамара слегка подтолкнула меня в спину, побуждая этот шаг сделать.

И я шагнула…

Комната качнулась, а свечи, казалось, отпустили на волю огонь. И языки пламени обезумели от напряжения. Тени извивались на стенах и, казалось, жили собственной жизнью. Потуши огонь — они так и останутся танцевать.

Еще шаг, и мир замирает на грани безумия. А я смотрю. Смотрю в его глаза, ведь куда еще я могу смотреть? Пронизывающий взгляд, настойчивый, требовательный. Не мой мужчина, а вождь древнего племени скади смотрит на меня. И это правильно. Здесь нет места личным связям, есть другие — магические, неразрывные. Вечные.

— Подойди, — торжественно произнес Роберт, и я вздрогнула.

И вот что-то уже ведет меня, словно не я управляю собственным телом, а кто-то другой. Невидимый кукловод, дергающий за ниточки. Это место. Прекрасное, древнее место с удивительной историей.

Близость манит и пугает одновременно.

А потом Эрик улыбнулся. И я потерялась…

Были слова. Знакомые и новые. Опасные и нужные. И клятвы — сдавленные, горячие, они жгли гортань и вырывались, оставляя налет пепла на губах. Рисунок на плече расцветал, и краска, казалось, проникала в кровь. И кровь шумела, подобно морю, заглушая звуки реальности. Шепотки скади. Вздохи. Шарканье ног.

Жила готова была взорваться. Прикосновение к ладони осыпалось искрами на пол. Лезвие ритуального ножа зловеще сверкнуло.

— Не бойся, — шепнул Эрик.

— Не боюсь, — соврала я.

Боль — яркая, короткая вспышка. Мой кен. Его кен. Знакомая смесь, но новая — сегодня. Клятва глубинным кеном, и жила впустила карамель совсем по-другому. Мягкая. Подчинилась.

И взорвалась счастьем, отпуская меня на волю. Я так долго… существовала… без этого…

Так долго…

Забыла. И как вообще жила? Как хищный может жить без племени?!

Пол холодит колени, и эта прохлада пьянит еще больше. А Эрик такой высокий, еще выше, чем обычно. Гора. Многовековой дуб, сильный и надежный. Несгибаемый.

Мой вождь.

— Я принимаю твою власть надо мной, — слышу откуда-то издалека свой уверенный голос, амулет плавит грудь, и его энергия касается сердца.

Ощущения снесли крышу напрочь. Я стояла, покачиваясь, в большом кругу. Переплетенные пальцы, ладони, источающие кен. Сладкий. Опьяняющий. Сандал. Свежая мята. Терпкий мускус. Весенний ландыш. Они проникали в кровь, смешивались, навеки оставляя во мне частичку других людей. Родных. Мое племя. Теперь по-настоящему мое.

И я изменилась. Настолько, что на секунду стало страшно. Но лишь на секунду, потому что во всем водовороте энергетик основной была все же знакомая карамель. Дурманящая, восхитительная и давно привычная.

Кажется, я смеялась. И танцевала. А бесформенное одеяние развевалось вокруг меня куполом. Совсем захмелела…

А на улице обняла старую, полузасохшую яблоню и закрыла глаза. Стоять трудно было, и от усилий слезы на глазах выступили. Сдержать не удалось, как и рыдания. Грудь рвало, внутри что-то ломалось, перестраивалось, менялось непоправимо, быстро.

Мне не было плохо. Было ли хорошо? Не знаю… Чувства обострились настолько, что я не могла их контролировать. Я жила. Дышала. Воздух был тяжелым, резким. И ветер, ласкающий обнаженные плечи, обжигал.

Тома обнимала и гладила меня по спине, приговаривая:

— Правильно. Все правильно. Отпусти…

И я отпустила. Прошлое, настойчиво цепляющееся за меня. Обиды. Сомнения. Страхи. Все это вышло слезами, и я удивилась, насколько в душе стало больше места. Его я заполню любовью к новой семье. И, наконец, стану абсолютно счастливой.

К сожалению, абсолюта не существует. А я вечно кидаюсь в крайности.

Скади устроили для меня праздник. Поздравляли. Обнимали. Старались коснуться. А Эрик наблюдал. Изучал? Под его взглядом тело горело, откликаясь.

Даша держалась в стороне, и мне почему-то невыносимо захотелось подойти и попросить ее не злиться. Ведь мы теперь одна семья, и нехорошо таить обиды. Но я не подошла. Что-то удержало. Мы не были близки и вряд ли будем. Жаль, ведь она сестра Эрика, а Эрика я люблю.

Мне было хорошо. Глубокая ночь окутала дом, но спать не хотелось. Алан тихо посапывал в колыбельке, а я не могла стереть с лица глупую улыбку.

Как же так все вышло, что я стала счастливой? Что произошло? И разве это возможно для меня — счастье?

Возможно. Стоит, общается с Антоном и взгляды на меня кидает многозначительные. Улыбается уголками губ. И я улыбаюсь в ответ.

— Надеюсь, мы вскоре снова поедем к очагу, — подмигнул мне Роберт. — Теперь уже втроем.

— Возможно, — улыбнулась я. — Мы не спешим.

— И правильно. Спешка в этом деле не нужна. — Он пригубил вино из бокала и с интересом добавил: — У тебя особенный кен. Никогда такого не чувствовал.

— Я — сольвейг, — пожала плечами. — От этого больше проблем, чем пользы.

— Уверен, Эрик справится.

— Разве что он, — пошутила я.

— Ты все еще общаешься с… со своим бывшим вождем? — Роб отвел взгляд, но вопрос явно волновал его сильно.

— Ну… — замялась я. — Общаюсь — сильно сказано. В последнее время стараюсь с ним не пересекаться. А что?

— Было бы неплохо, если бы ты попросила… Ну или хотя бы попыталась попросить отпустить Ларису.

— Я просила, — кисло ответила я. — Тщетно. Влад не отпустит Лару.

— Очень жаль, потому что я бы хотел…

— Жениться?

Покраснел. Даже не знала, что Роб умеет краснеть. У смуглых людей это вообще плохо выражено.

— Подожди немного. — Я коснулась его руки, желая поддержать. — Пройдет время и, возможно…

— Спасибо.

Не за что. Пока не за что. Но я попробую еще раз. Как-нибудь потом, когда новость о моем посвящении в скади обрастет другими, более интересными и скандальными новостями. Когда Влад смирится. Ну или хотя бы…

Что? Он никогда не смирится. Но поймет, что уйти из скади я не смогу. Не отрекусь, а Эрик не отпустит. Должен же понимать, что я не брошу сына. И у нас больше никогда… Нет, этого Влад не поймет. Особенно, если венчание. И навсегда. Я и Эрик. Эрик и я. Возможно ли такое?

Возможно. Ведь я уже почти поверила.

Простыни пахнут карамелью и, наверное, лотосом. Я устала. Лежу и смотрю в потолок, по которому плывут тени шелестящих за окном листьев. Блаженство — бабочка на ладони, и я боюсь спугнуть. Эрик водит большим пальцем у меня по ладони, выписывая круги. Амулет приятно холодит грудь.

— Арендрейт, он… какой? — лениво спросила я, прижимая его палец своим.

— Древний, — ответил Эрик и высвободился из плена. Это такая игра: я ловлю, он убегает. — Мудрый. И хитрый.

— Как ты попал в его мир.

— Я много где бывал. Искал силы и славы. Глупый был.

— Почему глупый?

— Потому что самое ценное всегда под носом. Если бы не бегал, мы бы встретились раньше. И тебе бы не пришлось…