Ксюша Ангел - Я - хищная. Ваниль и карамель

— Вынужденная жертва, — резко ответила Лили. — Великие цели всегда требуют жертв.

— Барт знает?

Я не ждала от нее правды. Не ждала ответа, в принципе, да и что мне он — единожды солгавши, как говорится. Верить нельзя.

Верить хотелось. Хотелось думать, что у Лили осталось еще немного совести — совсем капля — и она предупредит Барта.

Не осталось. И голос пропитался безразличием.

— Тебе же лучше, чтобы не знал. И когда Барт придет к нам снова…

— Довольно! — почти выкрикнула я и нажала отбой. Еле удержала себя от того, чтобы запустить телефоном в стену. От бессильной злости дрожали колени, а еще отчего-то захотелось царапать полированную крышку старинного сундука. Я взяла себя в руки. Дыхание даже восстановила, хотя это было непросто. Вдох-выдох, и постепенно затылок перестают давить невидимые тиски. Вдох-выдох, и бордовые круги перед глазами рассеиваются, а боль становится не такой острой, фоновой.

Барт сильнее. Он много лет приходит к андвари, и Крег ни разу его не тронул. Боится. А может, уверен, что не справится.

Был уверен. После убийства Альрика даже Эрик не смог справиться с Крегом. А это значит, Барт в опасности.

Дэн, как обычно, был не в зоне действия сети. Ожидаемо, но как нельзя некстати. Паника мешала соображать, мысли никак не желали строиться в логические цепочки.

Единственно верная мысль пришла внезапно, когда я уже почти отчаялась.

Я — сольвейг, и помимо особенного кена, у меня есть способность чувствовать своих мысленно.

Чувствовать не получалось. Никак. Посылы — направленные, с заданным вектором, разбивались о защиту Эрика и рассеивались под крышей, словно вода, брызгами. И сколько бы я не пыталась, ощутить хоть что-то за пределами дома не выходило.

Эрик постарался с защитой, а значит, передать послание придется вне ее барьера.

Мне только выйти, два шага от крыльца, и я смогу связаться с Бартом, предупредить. Тогда он спрячется, укроет свое племя как можно лучше, и пока мы не решим проблему Крега, будет в безопасности.

Путь до крыльца показался марафонской дистанцией. Колени подгибались, от видения штормило, безбожно ныли виски. К частью, в гостиной было пусто. Потрескивали поленья в камине, горели ночные бра, и тени поселились в углах. Со стороны коридора, ведущего в кабинет, слышался гул голосов, звон посуды и редкие смешки.

Прежде, чем выйти, я выглянула в окно.

Темно. Ночь обступила подъездной путь, нависла над фонарями мохнатой паутиной тьмы и пугала. Она свистела ветром, и ветви старого клена царапали крышу крыльца. Ночь засылала тени на разведку, и те, волшебным образом преодолевая защиту Эрика, стелились по дощатому полу.

Внутренний страх рвался на свободу, рождал в голове жуткие образы поджидающего за углом Крега, ритуального камня у очага атли, кинжала.

Страх велел оставаться внутри.

Но другое чувство — глубокое, теплое — неугомонно тянуло наружу.

От окна до двери пять моих шагов. Пять вдохов и четыре выдоха — я старалась дышать глубоко и медленно, будто это поможет мне успокоиться. Пять шансов передумать.

Ручка у двери массивная, резная. Прохладная. Пальцы немеют, сжимая ее, но я все равно тяну дверь на себя, и ветер тут же врывается в дом непрошенным гостем. Вместе с ним врывается октябрьский холод, запах прелых листьев и дождя. Он идет с запада, туч еще не видно, но я чувствую. Странно, что я все еще чувствую защитника, ведь я давно не атли…

На улице зябко. Осень проникает за шиворот, лезет в рукава, кусает лодыжки. Останавливает?

Ступени внезапно кажутся крутыми, скользкими, и я ставлю ногу осторожно, будто прощупывая дорогу. Фонари стелют мне под ноги рассеянный свет. На последней ступеньке, у границы, я замираю. Осматриваюсь тщательно, выискиваю следы чужого присутствия. И, когда не нахожу, наконец, решаюсь на опасный шаг за полог защиты Эрика…

Я не сразу поняла, что произошло. Пальцы ноги обожгло, тело дернулось, как от электрического разряда, непонятная сила толкнула в грудь. Я пошатнулась, зацепилась пяткой за ступеньку и рухнула пятой точкой на отполированные доски крыльца.

Ударилась несильно, больше растерялась и испугалась немного. Вскочила, автоматически оттирая джинсы от несуществующей грязи.

Впереди — все тот же подъездной путь. Машины, аккуратно припаркованные у входа. Фонари с нависшим над ними темным небом. Над головой — безопасный козырек крыльца. Каменные колоны по бокам и ступени, не позволившие мне спуститься.

Я сделала вдох и шагнула еще раз. Осторожно протянула руку и коснулась воздуха в том месте, на которое так странно среагировала. Аккуратно, кончиками пальцев.

И снова электрический разряд, в этот раз не такой сильный, но ощутимый. Воздух на границе крыльца, казалось, прогрелся и плевался невидимыми искрами. Искры падали на кожу, кусались и дальше не пускали.

Что за чертовщина?! Это сделал Крег? Но зачем? Какой прок ему с того, что я не могу выйти? Если только… Вдруг он запер меня именно для того, чтобы я не предупредила Барта?

Дикий страх вернулся дрожью в коленях. И головная боль усилилась настолько, что пришлось жмуриться.

Не буду больше самовольничать. Эрик знает, что делать, и сейчас мне не стоит отделяться от коллектива. Вместе у нас есть шанс. Если бы не было, Крег напал бы сразу, не стал бы выжидать.

В дом я вернулась быстро. Почти бегом преодолела гостиную, метнулась в обжитый тенями коридор и на полном ходу впечаталась в Тамару.

— Поосторожнее будь, — ворчливо отреагировала воительница.

— Где Эрик?

— Ясно где! В кабинете. Собрал там избранных, а некоторых переквалифицировал в няньки.

Тому не взяли на стратегическое заседание, и она злилась. Хмурилась. Смешно сжимала кулаки. Она хотела быть там, где планируется убийство главгада, а приходится идти наверх и охранять Алана.

— Я сменю тебя, — пообещала я. — Дай полчаса.

Тома сразу воспрянула духом, премило улыбнулась и вынырнула в гостиную.

В кабинете было душно, несмотря на распахнутое настежь окно. Люди толпились вокруг письменного стола, облепили диван и расселись на подоконнике. Роб, Лара, Даша, Филипп, Игорь, воины атли и скади, из альва — Мирослав и Алексей. А еще Алиса — независимая и раздражающая.

Влад пристроился на краешке стола и рассеянно болтал ногой.

Говорил Эрик, а остальные, соответственно, молчали. Внимали.

А когда я вошла, замолчал и Эрик. И, как по мановению волшебной палочки, за его взглядом потянулись другие. Прилипли к коже тягучей субстанцией, и я отчего-то вздрогнула.

— Я из дома не могу выйти, — сказала едва слышно, но в образовавшейся тишине, голос прозвучал звонко и отчетливо.

Они должны испугаться. Насторожиться. Сделать что-нибудь! Крег сильнее, чем мы думаем, и это стоит учитывать.