Гэв Торп - Король теней

Алит сделал вдох полной грудью и нырнул к затонувшему лунному свету.

Он погружался все глубже, легкие начало жечь огнем. Но и тогда он продолжил плыть вниз; весь мир превратился в серебряный пузырь. У него мелькала мысль остановиться и вернуться на поверхность, пугала возможность утонуть. Но в то же время Алита тянуло к забвению, что обещал свет. И тут он различил голос.

Женский голос. Алит узнал его, будто слышал когда-то давно, но не смог понять, исходит он из воды или звучит в его голове. Тембр его навевал ощущение безопасности и уюта, и пока Алит плыл, голос начал рассказ. Слова всплывали в голове будто прямо из памяти, но Алит не думал, что слышал это раньше.

Во времена, когда еще не было эльфов, боги жили в гармонии с миром и небесами. Они играли, строили заговоры и сражались между собой. И любили. Самыми известными влюбленными стали Курноус Охотник и Лилеат, богиня луны. Целую вечность Курноус ухаживал за Лилеат, но они не могли встретиться, потому что Курноус обитал в бескрайних лесах на земле, а Лунная богиня жила на небесах. Чтобы показать Курноусу, что его чувства не остались безответными, Лилеат попросила Ваула Кузнеца сделать подарок для бога-охотника. Она вложила в подарок свою любовь и душу и попросила Ваула передать его Курноусу в качестве знака ее внимания. Каин Воин, который завидовал любви Курноуса и Лилеат, перехватил Ваула, когда тот возвращался с луны. Он потребовал, чтобы Ваул отдал ему подарок, но Кузнец воспротивился, сказав, что подарок предназначен не Каину. Тогда Каин разозлился и принялся угрожать пытками хромому Кузнецу, если тот не отдаст ему подарок. Ваул снова отказался и передал подарок Ише, чтобы та спрятала его от Каина. Иша, Мать Мира, заявила, что никто, кроме Курноуса, не сможет найти знак любви Лилеат. Со слезами она бросила подарок вниз, на землю. Ваул претерпел великие мучения от рук Каина, но бог-кузнец не знал, где спрятан подарок. Когда Каин отпустил его, Ваул рассказал обо всем Курноусу. Не было такой вещи, какую не смог бы найти бог-охотник, но подарок Лилеат ускользал от него. Каждый месяц она сверху заглядывала в мир и смотрела на свой подарок, чтобы Курноус смог проследить за ее взглядом. Охотник так и не нашел его, а затем пришли эльфы, и боги вынуждены были переселиться на небеса. Вот почему Курноус и Лилеат обречены вечно жить порознь, а дети Курноуса каждое полнолуние воем выражают любовь к Лилеат.

Алит почувствовал что-то в руке, твердое, но в то же время гибкое. Он крепче сжал кулак и погреб к поверхности воды. Сияние вокруг постепенно затихало. Усталость и недостаток воздуха играли с сознанием шутки, то вызывая обрывки воспоминаний, то оглушая какофонией звуков. Сердце колотилось, все тело кричало от пронизывающей боли. С зажатой в руке находкой Алит рвался наверх. Силы покидали его, сквозь сжатые зубы вырывались последние пузырьки воздуха.

С мощным вдохом, в фонтане брызг Алит вынырнул на поверхность. Звездное небо кружилось, луна плыла перед глазами. Тело онемело, и только в правой руке отдавалась боль от сжатых намертво пальцев. Алит жадно глотал воздух. Боль и головокружение в конце концов отступили, и князь снова почувствовал прикосновение воды к коже. Только тогда он посмотрел на свою добычу.

Он никогда в жизни не видел столь красивого лука — выкованного из серебристого металла, в котором сиял лунный свет, с украшенными полумесяцами концами. В воде лук оставался сухим, а его тонкая, тоньше волоса, тетива казалась невидимой. Он весил как воздух и прекрасно подходил для руки Алита. Теплый на ощупь металл излучал ауру покоя и любви.

С берега озера доносился шум. Алит поднял голову и увидел, что луна почти скрылась за верхушками деревьев. В сумраке он различил высыпавшую на берег волчью стаю. В темноте за ним наблюдало несколько дюжин пар светящихся глаз. Алит поцеловал лук и триумфально поднял его над головой, удерживаясь на плаву одной рукой.

Волки вокруг озера завыли — так дети Курноуса выражали свою любовь к Лилеат.

Алит, задыхаясь, бежал по лесу. Когда он оглядывался, то видел гонящихся за ним рыцарей; те подныривали под ветки и с трудом направляли неповоротливых коней в тяжелых попонах между деревьями. Погоня насчитывала около дюжины солдат. Они гнались за Алитом после того, как тот подстрелил их капитана на южных окраинах лагеря. Топот копыт эхом отражался от крутых склонов заросшей лесом лощины, по которой Алит вел их к ожидающей в засаде стае.

Князь сделал рывок, свернул влево и скрылся с глаз рыцарей. Он вскочил на камень и оттуда с ловкостью белки перепрыгнул на ветку дерева, легко пробежал по ветке и присел на корточках у ствола, высматривая сквозь листву приближающихся рыцарей.

Первый всадник, проезжая мимо укрытия Алита, подал сигнал замедлить бег. По телу князя пробежала дрожь страха; колонна перешла на шаг и проехала под ним, внимательно осматривая деревья в поисках добычи.

— Стоять! — крикнул рыцарь и поднял руку. — Он перестал бежать.

Алит затаил дыхание, сердце отчаянно заколотилось. Он глянул на землю внизу, но и так знал, что не оставил никаких следов. Он понимал, что его нелегко заметить в лесу. Князь натер бледную кожу грязью и кровью и, оставаясь неподвижным, полностью сливался со стволом дерева.

Алит осторожно передвинулся, внимательно наблюдая за первым рыцарем, чтобы понять, каким образом тот почуял его присутствие. Как и прочие всадники, этот рыцарь носил тяжелый серебристый доспех, а темно-серого жеребца защищал чепрак из легкой кольчужной брони и черный наголовник с руной Анлека. Лицо рыцаря пряталось под высоким боевым шлемом с плюмажем из черных перьев. Перья качались из стороны в сторону, пока всадник поворачивал голову и осматривал лес. Но его шлем отличался от шлемов его товарищей — золотой обруч удерживал на нем маску, которую Алит не мог разглядеть, пока рыцарь не повернулся и не посмотрел на него. Алит задохнулся от ужаса.

Золотая маска изображала оскалившееся лицо с тонкими чертами, резкими скулами и изумрудными глазницами. Однако Алита поразило вовсе не яростное выражение боевой личины. Над глазницами к маске крепилась пара настоящих глаз; блестящие глазные яблоки пронизывала тонкая золотая сеть, которая соединяла их с металлом шлема. Глаза двигались и жили собственной жизнью. По щекам маски стекали тонкие струйки крови, а глаза продолжали вращаться в поисках беглеца. И вдруг они оба повернулись к Алиту, и всадник удивленно вздрогнул.

На миг пронизывающий взгляд магических глаз приковал Алита к месту. Князя охватил ужас, вовсе не потому, что — а потому, как его обнаружили!