Барб Хенди - Ветер в ночи (ЛП)

Когда его нашли — когда о нём пронюхали — он не стал сопротивляться или бежать, хотя мог. Его жизнь может окончиться здесь, в этой высокой зале, но именно здесь он должен находиться. Среди тех, кто может прийти сюда, был один, на кого он надеялся… и надежда не угасла, когда дальние двери начали открываться.

Гассан Иль'Шанк упал на одно колено и склонил голову, но не так низко, чтобы не видеть входящих. Первыми шли стражи, с десяток, а затем «независимые» советники — только трое из семи имели право одновременно находиться в резиденции императора. Все они были либо первыми дочерьми, либо вторыми и третьими сыновьями семи королей Империи. Называть их советниками было правильно, поскольку они являлись эмиссарами своих отцов. Но также они были заложниками, призванными к императорскому трону, чтобы держать королевские дома в послушании.

Гассан не обратил на них внимания, пока не вошла еще одна троица под защитой четырех имперских стражей.

Высокий Премин суманской миссии Гильдии Авели-Джама был одет в серый, как любой премин каталогистов. Его сопровождали премин Волья и домин Иль`Банаш, оба в темно-синем. То, что руководитель миссии Гассана выбрал в спутники двух метаологов, подтверждало его опасения.

Суманские метаологи отдавали предпочтение магии, в отличие от нуманской миссии, где учили в основном тавматургии. И Волья, и Иль`Банаш были высококвалифицированными специалистами.

Гассан тоже был сведущ в магии, а также в запрещенном третьем разделе чародейства — колдовстве, тайно воскрешенном его братством более двухсот лет назад. Колдовства боялись, на колдунов шли гонения во всем известном мире.

Подозрение в колдовстве было, конечно же, одной из причин, почему его доставили сюда. А присутствие метаологов говорило Гассану, что решение может быть уже принято.

Следующий вошедший заставил его настороженно напрячься.

Личному советнику императора Вахиду аль а`Ямину было ближе к восьмидесяти, но его глаза и разум были остры, как у ястреба. В отличие от многих, кто украшал королевский двор, он всегда был одет просто, в коричневые брюки и кремовую рубашку под тёмным халатом. Его волосы должны были быть белыми от седины, но он всегда покрывал их красной чалмой, вторя цветам, которые носили стражники — будто воображал себя воином или желал создать такое впечатление, хотя никогда не служил. Его лицо было испещрено морщинами, с возрастом он ссутулился, стал выглядеть хрупче, но Гассан не дал себя этим обмануть. Советник а`Ямин был одним из самых влиятельных людей в Империи.

Гассан тщательно сохранял спокойствие и не показывал своего состояния остальной части свиты, но последний вошедший поразил его. Это не был император Каналам.

Принц Оунялам, первенец и наследник императорского престола, смотрел только на Гассана Иль'Шанка, когда шагнул на пьедестал и встал в центре.

Для своего народа он был мал ростом и имел более тёмные волосы и кожу; в свои тридцать восемь он еще не взял даже первую жену. Это было поводом для сплетен в Империи, ведь бывали случаи, когда за престол с наследником боролись его внуки и правнуки. Сам император не произвел на свет своего первого «законного» наследника, Оунялама, пока ему не исполнилось пятьдесят семь, и в настоящее время Каналам был старше, чем большинство его предшественников из летописей.

Гассан склонил голову и опустил взгляд.

— Что вы можете сообщить о необъяснимых смертях и исчезновениях в вашем ордене? — требовательно спросил принц.

— Ничего, Ваше Императорское Высочество… пока, — ответил Гассан. — Но я уверяю вас, что я… мы… найдём правду.

Это была осторожная полу-ложь. Он мог объяснить эти смерти, по крайней мере большинство из них, поэтому решился немного поднять глаза.

Наблюдая за ним, принц резко взмахнул пальцами, жестом приказывая ему встать.

Будучи высоким даже для своего народа, Гассан поднялся на ноги, но молчал и ждал действий принца.

— Неправда, великий! — вдруг возразил Авели-Джама.

Высокий Премин сделал два шага ближе к краю постамента и, смотря на принца, склонил голову. Но его следующие слова были обращены к Гассану:

— Ты знаешь больше… гораздо больше!

Глава каталогистов суманской миссии был в возрасте, но не слишком старым. Он напоминал худого сухощавого визиря, которого вытащили из древних сказок, предшествовавших объединению и рождению Империи.

Гассан остался спокоен, смотря только на принца:

— Могу ли я молить о вопросе, мой принц? Где император?

Принц Оунялам холодно посмотрел на него:

— Мой отец… устал. И оставил этот вопрос на мое усмотрение. Итак, Высокий Премин прав? Я слышал о тайном братстве среди метаологов… и вы были в их числе, домин? Правда ли, что все участники, кроме вас, мертвы?

Самообладание Гассана дало трещину, но выражение лица осталось сдержанным, а поза — расслабленной. Кто-то еще говорил с принцем, или, что хуже, с императором?

Авели-Джама никогда открыто не признается в недосмотре. Хотя Высокий Премин и все премины Совета понятия не имели о существовании братства, не говоря уже о преследуемой им цели, Авели-Джама в своей миссии Гильдии отвечает за всё. И понесёт серьёзное наказание из-за случившегося, независимо от того, знал он или нет.

Гассан не стал бы описывать худшую, неизвестную часть кошмара, с которой столкнулись его братья в конце.

Не-мёртвый, невидимый как мысль, бежал из их плена. Он убил всех из братства Гассана, кроме него, во всяком случае так считалось: когда это произошло, домин был далеко. Так что теперь монстр из древних времён на свободе… в городе, полном людей.

Гассан спокойно оглядел залу и всех присутствующих.

Призрак, как он называл его из-за отсутствия лучшего термина, не мог выжить при дневном свете без живого хозяина, но так много дней прошло с момента его побега. Ночные смерти по всему городу свидетельствовали о том, что он жив, но кто из людей — он или она — мог оказаться им?

Кто угодно. В дневное время призрак может скрываться в теле кого угодно.

Он может находиться даже в этой высокой зале у самого неба.

Принц испустил тяжелый вздох, привлекая внимание Гассана.

— Премин потребовал список членов вашего братства, — принц шагнул ближе, — умерших и тех, кто мог удариться в бега, как вы. Тем не менее, вы молчите. Это вопрос времени, нужно лишь посчитать мёртвых и пропавших, и список будет составлен. Почему бы вам не прекратить сопротивляться?

Напряжение Гассана росло. Причина его молчания была проста: не все его братья могли быть мертвы. Из всех тел, которые он нашел и оставил в скрытом святилище по возвращении из слежки за Винн Хигеорт в потерянном гномском ситте… одно пропало.