Вера Камша - Лик Победы

Насупленный Никола доложил, что обходной отряд готов. Капитан явно хотел сказать что-то еще, что-то, не предназначенное для чужих ушей. К счастью, сюзерен все еще любовался на королевский лагерь, а остальные были слишком солдатами, чтоб перед боем дергать полководца. Робер кивнул Карвалю и отъехал под защиту здоровенного каштана.

– В чем дело?

– Монсеньор, – капитан Эпинэ был чрезвычайно серьезен, – мы не знаем этого человека и не хотим знать. Он такой же чужак, как и Оллары. Мы идем за вами и верим вам, а не какому-то юнцу!

– Этот юнец – мой друг, – огрызнулся Робер и схватил себя за язык. Альдо был прежде всего Раканом, забывать об этом не следовало, иначе хлопот не оберешься, – и он – прямой потомок Эрнани.

– Ну и что? – Карваль упрямством посрамил бы всех ослов мира. – Кто такие Раканы? Мы их не видели четыреста лет. Много они нам помогали, когда нас объедали север и столица? Эпинэ нужен король-южанин, а не залетный выскочка.

– Хватит! – прикрикнул Робер. – Нам сейчас драться, а вы тут…

Что именно «тут», Робер с ходу придумать не смог, но Карваль уже отдавал честь.

– Прошу меня простить, монсеньор. Прикажете строиться?

– Никола, – не хватало еще ссоры перед боем, – четверо моих друзей – опытные воины. Я понимаю, они для вас – чужаки. Что ж, они пойдут с обходным отрядом и покажут себя в деле. Альдо Ракан и Ричард Окделл останутся со мной. Так же, как и вы. Об остальном поговорим после. Не хватало нам перегрызться. На радость Манрику и Сабве.

– Как скажете, – на лице южанина особой радости не было, – но мы свою победу никому не отдадим. На троне Эпинэ никаких Раканов не будет.

– После боя, – устало повторил Робер, – а пока разыщите Агиррэ.

– Отряд поведет Агиррэ?

– Он, – по справедливости и по опыту командовать должен был Рихард, но он из Придды. Счастье, что им придется уносить ноги, а не делить лавры, иначе без склок точно бы не обошлось.

Никола умчался. Оставалось объяснить полковнику Борну, почему отряд поведет местный граф, и что-то сделать с Альдо. Сюзерен не из тех, кто остается в стороне, но он не нюхал пороха и не понимает, что южане не горят желанием становиться его подданными. Ну прямо тебе старая притча о бедолаге, которому пришлось запрягать в одну телегу волка, собаку, курицу и кошку…

Альдо не зря торопил проводников, промедление и в самом деле было смерти подобно. Эпинэ восстала против узурпаторов, хватило одной-единственной искры, теперь пожар не погаснет, пока над Олларией не взовьются стяги Раканов. Святой Алан, не над Олларией, над Кабитэлой! Как же все-таки прилипают к нам чужие слова.

Ричард Окделл улыбнулся невысокому офицеру в цветах Эпинэ.

– Разрешите представиться, Ричард Окделл.

– Капитан Никола Карваль.

Почему он такой хмурый? Не верит в победу? Или просто устал?

– Рад знакомству с истинным талигойцем.

– Прошу меня простить, – офицер слегка наклонил голову, – я должен исполнить поручение монсеньора.

– Монсеньора?!

– Моего герцога, – Карваль казался удивленным, и правильно казался. Для капитана Робер Эпинэ – монсеньор. Кто ж виноват, что Ричард Окделл привык так называть другого человека?! Настроение немного испортилось, и Ричард торопливо подъехал к Роберу и Альдо. Они о чем-то спорили.

– …место короля на холме у знамени, к тому же ты не знаешь местности, а люди не знают тебя.

– И никогда не узнают, если я стану прятаться за других. В том числе за тебя!

– Тебе за меня не спрятаться, – засмеялся Робер, – ты же выше! Альдо, пойми, это не то сражение, где нужно махать шпагой и бросаться вперед. Нам главное – продержаться до вечера.

– Я сам поведу отряд!

– Отряд поведет граф Агиррэ, он здесь свой, а Борны ему помогут. Ты должен командовать всей битвой, если, разумеется, собираешься стать королем, а не полковником.

– Убедил, – улыбнулся Альдо, – я остаюсь.

– Мы остаемся, – поправил Робер, – ты, я и Ричард. Не волнуйся, драки на наш век хватит.

– Хватит, – глаза принца блеснули. – Робер, мы на нашей земле, и мы наконец-то взяли свою судьбу в собственные руки! Начинается новая жизнь. Сейчас самое время принести клятву.

– Клятву? – не понял Робер. – О чем ты?

– Ты и так мой маршал, и другого мне не надо. Но ты еще не приносил присяги своему королю.

– Не рано ли? Матильда говорит, снимать шкуру с неубитого медведя – дурная примета.

– Ерунда, – твердо сказал принц. – Я вернулся в свое королевство и вернулся навсегда. Все происходит стремительней, чем я рассчитывал, но удивляться не приходится: на носу излом эпох, а я венчан на царство самой Кэртианой. Когда я добуду реликвии Раканов, я присягну в Гальтаре своим предкам, но сегодня я жду клятвы своего маршала.

Робер без лишних слов обнажил шпагу:

– Клянусь Честью служить Талигойе и своему королю!

– Не сомневаюсь, – улыбнулся принц, расстегивая седельную сумку, – но возрождение величия начинается с памяти. Вот древняя клятва, я нашел ее в поучениях Бланш.

– Альдо, – Робер взял листок, – сейчас здесь будет отряд, который я отправляю в тыл Манрикам. Я не успею все запомнить.

– Запоминать ничего не нужно. Просто прочти и произнеси вслух последние слова, а потом поговорим о сражении.

Иноходец кивнул и опустил глаза. Когда он вновь взглянул на сюзерена, его лицо выражало недоумение.

– Ты уверен, что это та самая клятва?

– Конечно, – принц казался удивленным, – а что такое?

– Она чуть ли не слово в слово повторяет присягу Первого маршала Талига, нам ее читали в Лаик.

– Значит, Франциск украл и ее, но я не стану выбрасывать трон предков потому, что на нем сидел узурпатор. То же и с присягой. Итак, мой маршал, я жду! Колени можешь не преклонять, это эсператистские выдумки, они унижают и меня, и тебя.

Так говорить может лишь истинный король. Ничтожество вроде Фердинанда будет кутаться в горностаевую мантию и протягивать руку для поцелуев, но Фердинанду осталось чуть больше года. Грядет новое время, и оно станет временем Чести.

– Во имя Ушедших и Их именем, – медленно произнес Робер, глядя в низкое небо, – моя кровь и моя жизнь принадлежит Талигойе и Раканам!

Робер по праву стал маршалом, он не просто Повелитель Молний и потомок великих полководцев. Он потерял семью, прошел через ад; он в конце концов поднял восстание, которое сметет с лица земли черно-белую плесень, но Повелитель Скал тоже имеет право на клятву.

Ричард Окделл звонко выкрикнул прямо в серые осенние облака:

– Клянусь, моя кровь и моя жизнь принадлежат Талигойе и Раканам! Во имя Ушедших и Их именем!

…Резкая боль в запястье, отдаленный удар грома и покой, блаженный, неслыханный покой. Осознание того, что все правильно, так, как должно быть, ничего не пройдет зря, не будет забыто, не исчезнет. Он там и с теми, с кем должен, он больше не один, теперь все будет хорошо…