Вера Камша - Лик Победы

– Мы благодарим наших подданных, – его величество качнул головой и улыбнулся совершенно по-детски. – Мы не сомневаемся в вашей верности нам и Талигу. Да будет всем известно, что прошедшей ночью бывший кардинал Талига Агний, бывший кансилльер Леопольд Манрик, бывший обер-прокурор Жоан-Эразм Колиньяр, бывший тессорий Креденьи, бывший командующий гарнизоном Олларии Арнольд Манрик, бывший генерал-церемониймейстер Фридрих Манрик…

Фердинанд перечислял удравших с пугающей ненавистью. Мягкое лицо короля внезапно стало злым и отрешенным, как у хищной птицы или Франциска Великого. И еще он был счастлив, и Луиза понимала почему. Когда госпожа Арамона осознала, что у нее есть свой дом и она в нем хозяйка, она едва не пустилась в пляс. Несмотря на Арнольда. Фердинанд тоже почувствовал себя хозяином. И не домишки в Кошоне, а целого королевства. А папенька удрал, значит, дело дрянь. И не просто дрянь, а дрянь большая и зубастая.

– Предатели хотели принудить нас бежать, – его величество запнулся то ли от негодования, то ли от смущения, – но мы остались с нашим народом. Мы лично возглавим оборону Олларии и остановим врага. Отныне мы, как во времена Франциска, принимаем на себя обязанности кансилльера, кардинала и командующего гарнизоном Олларии. С нами – Создатель! С нами Правда, Сила и Закон!!! А теперь мы желаем слышать Лучших Людей. Истинно Лучших, а не тех, кто занимал скамьи в Зале Меча, будучи достойным Багерлее. Кто скажет первое слово?

Вверх взметнулся лес рук, и лицо короля еще больше просветлело:

– Граф Гектор Рафиано.

– Ваше величество, – экстерриор сдержанно поклонился, – господа. Я рискую навлечь на себя высочайший гнев, но время притч прошло, так же как и время самообмана. Нам всем, и особенно вашему величеству, грозит серьезная опасность. Я полагаю решение вашего величества остаться в Олларии гибельным…

– Позор! – маркиз Салиган стукнул кулаком по собственному колену, но Рафиано и бровью не повел.

– Господа, – старый дипломат достал какой-то документ. – Напомню, что Робер Эпинэ и Альдо Ракан приближаются к Олларии с юго-востока. Они начали свой марш во Внутренней Эпинэ, перешли Кольцо Эрнани и приближаются к Данару. На границе графства Пуэн на сторону мятежников перешла часть Резервной армии во главе с Симоном Люра. Позднее к ним присоединились гарнизоны Марипоз и Барсины. В общей сложности у Ракана около шестнадцати тысяч человек. Гарнизон Олларии и расквартированные в Мерцийском и бывшем Летнем лагерях резервные полки насчитывают четырнадцать тысяч, гарнизоны Мергана, Болы и Эр-Афор – три, четыре и две тысячи соответственно.

– Мы благодарим экстерриора за то, что он напомнил столь важные цифры, – кивнул Фердинанд. Граф Рафиано молча поклонился, напомнив Луизе лекаря из Кошоне, уговаривавшего обожравшегося Арнольда поставить пиявки. Сравнение никуда не годилось и вместе с тем было верным: экстерриор, как и безвестный лекарь, говорил то, что ему предписывал долг, ни на миг не веря, что его послушают.

– Ваше величество, как это ни прискорбно, Мерцийский лагерь, Мерган и гарнизон Олларии примкнут к мятежу. Мы можем рассчитывать лишь на Болу и Эр-Афор, но этого недостаточно.

– Откуда у вас такие сведения? – переспросил франтоватый барон, при ближайшем рассмотрении оказавшийся косым.

– Присоединяюсь к господину Краклу, – худенький седой дворянин вскочил со своего места, всплеснул ручками и снова уселся.

– Господа, довольно единожды увидеть ызарга, чтобы при встрече узнать его соплеменника, – на мгновение сквозь усталость и досаду мелькнул прежний Рафиано – любитель притч и шуток. – Достаточно перечислить перешедших на сторону Раканов, чтобы заметить характерную особенность. Все они получили свои должности в отсутствие Первого маршала Талига по ходатайству либо Леопольда Манрика, либо Жоана Колиньяра. Все они были переведены в гарнизоны, расположенные между Внутренней Эпинэ и Олларией. Мы с уважаемым геренцием пересмотрели все приказы о смещении и назначении гарнизонных офицеров, о формировании полков Резервной армии и их дислокации.

– Совпадения исключаются, – Гогенлоэ-цур-Адлерберг с бумагами в руках неторопливо вышел вперед. – Складывается совершенно отчетливая картина. Мы имеем дело с разветвленным, умным, хорошо подготовленным заговором в центре страны, конечная цель которого до конца непонятна. Логично предположить, что Гайифа и Дриксен, опасаясь поражения в неизбежной войне, сделали ставку на смуту в сердце Талига. Против этого, однако, говорит бегство кансилльера и обер-прокурора.

– Бывших, – резко бросил король.

– Как будет угодно вашему величеству. Союз господ Манрика и Колиньяра с Гайифой невозможен. Я не могу предположить, что бывший кансилльер послал на верную смерть собственного сына. Переход армии Люра на сторону непонятно каким образом оказавшегося в Талиге Ракана стал для него полной неожиданностью. С другой стороны, для того, чтобы склонить к измене треть Резервной армии и несколько гарнизонов, нужны баснословные суммы или же какие-то иные рычаги, которых я не вижу.

Король задумчиво тронул орден Святого Франциска, надетый поверх кирасы. Святая Октавия, как же ему хочется воевать!

– Ваше величество, – Рафиано в глубине своей дипломатической души был готов кусаться, – представьте булыжник, брошенный с высокой башни. Ловить его смертельно опасно, но стоит ему упасть, и он не способен причинить вред даже голубю. Так же и армия Эпинэ. Это – камень, брошенный вражеской рукой, пока он летит, он опасен. Дайте ему упасть – оставьте Олларию! Пусть все предатели предадут, а трусы струсят, зато потом вы сможете спать спокойно. С утратой Олларии Талиг теряет только столицу, да и то лишь до весны, в крайнем случае до лета. Вряд ли выросший в Агарисе принц явит себя тонким политиком и умелым дипломатом, а его армия, без всякого сомнения, начнет грабить мирных жителей, что неизбежно вызовет сопротивление.

– Что вы предлагаете? – произнес король потускневшим голосом.

– Временно выехать в Хексберг. Герцог Ноймаринен и армия фок Варзова надежны. Так же как герцог Алва, адмирал Альмейда, братья Савиньяк и маршал Дьегаррон. Ваше величество можете полностью полагаться на высших офицеров, назначенных до начала минувшего лета, и на полки, формирование которых не оплачивал Леопольд Манрик. Верные трону войска во главе с опытным и умелым военачальником легко покончат с отощавшим мятежом. Возвращение законной власти население Олларии воспримет с восторгом, тогда как попытка удержать плохо подготовленный к обороне город приведет к ненужным жертвам.

Граф Гектор Рафиано вернулся на свое место. Они с геренцием сделали все, что могли, и даже больше, и они были правы, как Семеро Первых [111]. Другое дело, что сорвавшийся с цепи король меньше всего хотел снова оказаться на этой самой цепи. Ему нравилось править.