Вера Камша - Лик Победы

– …так что я не советовал бы тебе впредь оказывать услуги Катарине Ариго, – возвысил голос господин граф, переходя от отвлеченных материй к делам насущным. – Самым разумным для тебя будет исполнять просьбы кансилльера и капитана Личной королевской охраны. Это исключительно достойные люди, радеющие о благе Талига! Ты никогда не пожалеешь, что связала свое будущее с будущим Манриков. Разумеется, о ваших добрых отношениях не должны знать. Это относится не только к Катарине Ариго и дамам, принадлежащим к так называемым Домам Чести, но и в не меньшей степени к графине Рафиано и особенно герцогине Колиньяр.

Господин граф больше не называл Катарину ее величеством, а господин граф – мужчина предусмотрительный. Выходит, до возвращения Алвы наша скромница не дотянет. По крайней мере как королева. А что будет с детьми, чьими бы они ни были?

– О… – замялась Луиза. – Господин граф, а господин маршал не рассердится?.. Ну ведь… То есть королева… Все знают, и вы сами говорили…

– Луиза, – папенька мученически вздохнул, – это тебя не касается.

– Касается, – затарахтела глупая дочь. – Если у нас не будет королевы, как Селина сможет быть фрейлиной, а я придворной дамой? И потом, мне надо отвечать Герарду… Он такой хороший сын и так часто мне пишет. Монсеньор хочет сделать его кэналлийским бароном… То есть не бароном, я забыла, как это у них называется…

– Герцог Алва возводит Герарда в реи? – у папеньки отвисла челюсть, удивительное зрелище. Выходит, Манрики писем из Фельпа ему не показывают?

– Да, – выпятила грудь Луиза, – в реи. Просто я слово забыла. Герард ждет моего согласия, ведь ему нужно отказаться от старого имени. Я должна ему разрешить, а он спрашивает, как мы и как ее величество, то есть Катарина Ариго, а монсеньор…

– Я лично поблагодарю герцога Алву, но заруби себе на носу, что сплетни о связи Первого маршала Талига и Катарины Ариго являются выдумками гайифских шпионов и продавшихся им изменников. Герцог Алва никогда не оскорбит своего сюзерена. Увы, Катарина Ариго оказалась недостойна оказанной ей чести. Герцог Колиньяр доказал, что она находилась в греховной связи с Оскаром Феншо-Тримейном и прижила от него троих детей.

Значит, Оскар Феншо-Тримейн… Понятно… Манрикам не нужна Катарина – любовница Первого маршала, потому что им нужен Первый маршал, без него Талиг – как собака без зубов. Что же сделают с Катари? Отравят? Отправят в Багерлее? В монастырь?

– Господин граф, – захлопала глазами Луиза, – его величество не считает вину ее величества доказанной.

– Этот… его величество слишком добр и доверчив, но я не расположен вести пустые разговоры. Твое дело – слушать, что тебе говорят. Герарду повезло попасться на глаза герцогу Алве, а Селине хватило то ли ума, то ли глупости отклонить предложение Леонарда Манрика, когда тот оказался, хм, в весьма непростом положении. Теперь Манрики нам обязаны, а они всегда платят за любезность любезностью. Их покровительство стоит не меньше, чем покровительство покойного кардинала, но мы должны быть благоразумны. Ты должна объяснить это Айрис Окделл.

Вот-вот… А еще объяснить петуху, что лучше не кукарекать, маменьке – что не стоит воевать с булочниками и задирать нос, а Манрикам – что надо сменить цвета.

– Я постараюсь.

– В скором времени эта девица получит жениха, и я надеюсь, что обойдется без глупостей.

Зря надеешься. Айрис втемяшила себе в голову, что она – невеста Ворона, и не откажется от этого ни за какие сокровища. Да кто бы на ее месте отказался?

– Господин граф, – выдохнула Луиза, – когда следует ждать предложения?

– Зимой. А теперь ты при мне напишешь письмо Герарду, – папенька схватил Луизу за руку, резко притянул и шепнул, – слава Создателю, Лу, ты не дура и не сплетница, но это не повод считать глупцом собственного отца!

Посольская резиденция на улице Жеребца хоть и считалась одной из лучших в Урготелле, Марселю не понравилась. Не то чтобы виконт тосковал по фельпским палаццо и олларийским особнякам, но столь любимые дядюшкой Шантэри розочки и рюшечки нагоняли хандру, а лакеи в белых стеганых ливреях походили на гусаков. Марселя раздражало все, хотя причин столь дурного настроения виконт не понимал. Разве что родственничек и дождь, если верить Ворону, зарядивший не меньше чем на два месяца.

Переодеваясь к ужину, Марсель был угрюм и небрежен, но траурную ленту повязать не забыл. Не хватало, чтобы старый зануда принялся его отчитывать при Рокэ и Герарде. И чего его понесло в Урготеллу, сидел бы как человек в Фельпе среди цветов и «пантер», так ведь нет!

– Господин посол ждут, – объявил «гусак». Валме поправил шейный платок и спустился в обтянутую персиковым атласом малую столовую. Стол был накрыт на троих, значит, порученцев в доме Шантэри держат в строгости, и на том спасибо. Дядюшка уже возвышался над кастрюлями, кастрюльками, мисками и соусниками. Старый дипломат вырядился, словно для приема, и рожа у него была самая занудная.

Валме пожелал доброго вечера и уселся на обитый местным бархатом стул. Часы пробили девять, и появился Рокэ. Дядюшка мог быть доволен – на Вороне не было ни единой цветной нитки. Черный бархат оживляла лишь знаменитая Полуночная цепь.

– Добрый вечер, сударь, – Рокэ слегка наклонил голову, кажется, он решил следовать этикету. – Добрый вечер, Марсель. Дождь, я вижу, льет по-прежнему.

– Это только начало, – Франсуа Шантэри принялся приподнимать крышки со стоящих на столе блюд, возвещая: – Сердца перепелов в гранатовом соусе… Паштет по-ардорски… Горячий урготский сыр…

– Я доверяю вашему вкусу, граф, – заверил Ворон, – но сейчас меня больше занимает ваш нюх. Нас подслушивают, и если да, то кто?

– В этом мире нельзя ни за что ручаться, – дядюшка положил себе немного паштета и сердец, – но я принимаю меры. К тому же от нас ждут разговора тет-а-тет, а стол сервирован на троих. Это должно охладить пыл шпиона, если он, разумеется, в доме. Марсель, мальчик мой, мне, право, очень неприятно, но мы были бы тебе весьма признательны, если бы ты прошел в овальный кабинет. Дверь за ширмой с двумя пастушками. Разумеется, ты можешь взять с собой со стола все, что захочешь.

– Останьтесь, виконт, – Рокэ поднес к глазам бутылку. – «Черная кровь» 374 года… Неплохой выбор.

– Простите, если я вас неверно понял, – Шантэри отправил в рот парочку перепелиных сердец. – Мне показалось, вы хотите совместить ужин с беседой на, ммм…. некоторые темы.

– Хочу, – Алва ловко разлил вино. – Нас с вами нельзя назвать близкими знакомыми, граф, но мы в одной лодке, а она дала течь.

– Мне говорили и о вашей скрытности, и о вашей откровенности. Вы хотите, чтобы сын моего старого друга и родственника присутствовал при нашем разговоре?