Юлия Пушкарева - Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

Лис цокнул языком.

- Ну, уважаемый, с такой категоричностью тебе нечего делать за океаном. Там и без тебя хватает проблем. Перевес баланса в сторону Хаоса так же опасен, как и обратное явление. Повелитель умён и, полагаю, понимает это, в отличие от тебя.

- Речи предателя!

Дуункур кинул один нож в Лиса, а другой перехватил крепче и бросился вперёд. Лис отклонился; лезвие вонзилось в ствол дерева Гаар у него за спиной, но оцарапало щёку. В пару секунд чёрный сгусток сцепился с золотым, и они покатились по земле; тонкий нож сверкнул ещё раз, но Лис впился зубами в плечо Дуункура, и тот издал полувизг-полурёв.

- Превращайся, Лис! Скорее! - Шун-Ди рвался туда же, но его предусмотрительно держал лорд Ривэн; из оставшихся Двуликих в схватку никто не вмешивался. - Почему ты не превращаешься?!

Дуункур ударил Лиса по лицу и локтем прижал его шею; тот высвободил левую руку и умудрился швырнуть в росомаху горсть земли, но попал только в ухо - не в глаза.

- Не могу, - прохрипел он. - Его магия... треклятый... колдун...

- Пустите, я заберу у него нож! - крикнул Шун-Ди, но осторожного лорда Ривэна не так легко было переубедить.

- Сами разберутся.

- Что?!

Однако разбираться не пришлось. Новый крик сотряс лес; теперь - крик боли и жара. Нож расплавился в руке Дуункура, а сама рука... Не было больше руки - по крайней мере, ладони. Нечто красное и обуглившееся, казавшееся бесформенным; он непрерывно кричал, глядя на это. Капли металла покрыли мох, как неправильная роса. В воздухе заклубился запах горелой плоти.

Иней закрыл пасть, Уна спрятала зеркало. Она не предполагала, что струя драконьего пара столкнётся с её молнией и двойной удар обварит Дуункура заживо. Но случилось именно так, и ничего уже не исправить.

Очень хотелось верить, что она в последний раз спасла Лису жизнь.

ГЛАВА XXXIX

Альсунг, наместничество Ти'арг. Окрестности Меертона

Утро выдалось солнечным, но по-осеннему холодным. Бри простуженно кашлял, кутаясь в плащ. В Кинбралане он мало времени проводил вне замка, особенно когда повзрослел: с каждым годом количество дел на кухне, в кладовых и конюшне возрастало, а свободные от них часы испарялись, как роса к полудню. Поэтому в последние недели простуда из редкой гостьи в жизни Бри превратилась в постоянную спутницу. Его горлу и лёгким, видимо, было труднее привыкнуть к новой жизни, чем голове.

Листья путались в пожухлой траве и похрустывали под ногами. Хрустели сухо, ибо дождя не было уже третий день. Даже странно для этой осени: крестьяне, страдающие от бездорожья, уже прозвали её Гневом Льер. Лишь поистине гигантские репа с морковью да кочаны капусты неслыханной пушистости утешали их. Первый месяц осени закончился, не поскупившись ни на дожди, ни на урожаи.

Бри никогда не нравился хруст листьев. Точно кости мертвецов или старая бумага, буквы на которой он всё равно не сумел бы разобрать. Осень вообще вгоняла его в тоску. Непонятно, почему её всегда так любила Уна.

Леди Уна, точнее.

Бри прокашлялся ещё раз и присел, чтобы завязать шнурок на сапоге. Сапоги достались ему от Келдара, главного в их отряде; раньше Бри и мечтать не посмел бы о такой роскоши. Простые ботинки и башмаки - всё, что ему полагалось. Но, едва он явился в ставку Келдара ("в ставку" - громко сказано, конечно; на палаточную стоянку, которую ближайшая к Кинбралану кучка коронников разбила в Волчьей Пустоши), тот заявил, что бегать придётся немало, "а ног у тебя, парень, всего две". Бри был благодарен, хоть и подозревал, что сапоги сняты с какого-нибудь убитого альсунгца. Как и многое другое на его новых братьях по оружию.

Сейчас они - двое лучников и шесть меченосцев - ждали на вершине холма у деревушки Иллен. Пришли по торговому тракту, с севера, и до Бри не сразу дошло, почему деревушка так называется: ни лип, ни липововых рощиц на окрестных холмах он не заметил. Но поднявшись сюда, сразу увидел несколько тонких, нежных стволов; их округлые листья и хрустели теперь под ногами, перекатываясь золотыми монетами. Кроме того, липы окружали сам Иллен, будто кудрявая тенистая стена. Листья с них почти полностью облетели, и отсюда, сверху, деревья казались чёрными - чёрные терновые шипы, скрывающие заколдованный город. Так было в сказках, что рассказывала Бри в детстве кухарка-мать.

И ещё леди Алисия. Как ни удивительно, их сказки мало различались.

Иллен ютился в ложбинке меж двух холмов, почти у обочины тракта. Пара часов конного пути на юг - и ты в Меертоне, а оттуда и до Академии недалеко. От этой мысли у Бри хмельно кружилась голова. Он всегда отчаянно хотел побывать в Академии; единственным городом, который он посетил, был крошечный Веентон в предгорьях, а столица и всё, что с ней связано, оставалась мечтой, чудом волшебнее сказок. Да что говорить, волшебнее легендарной Долины Отражений - потому что живее и доступнее.

В основном деревни в предместьях Меертона принадлежали наместничеству: земель лордов здесь было немного. Их владения начинались севернее, южнее и восточнее, в сторону моря; здесь же царили такие вот деревеньки домов на тридцать и маленькие богатые городки. За Илленом, к юго-востоку, чернело три поля - два ржаных и одно пшеничное. Урожай уже собрали, и солнце золотило только сиротливые пугала да молодые липки, высаженные на границах полей. От крыш двух-трёх домишек поднимался дым - поднимался и таял в сухом ясном воздухе. Бри видел темноволосую женщину, которая, позёвывая, вышла спозаранку в огород - может быть, нарвать бобов для похлёбки. У подножья холма стояла мельница; откуда-то заливисто доносился собачий лай.

Ничего примечательного не было в этой деревне. Ничего, помимо того, что здесь альсунгцы заканчивали свой регулярный сбор дани: кольцо вокруг Меертона и Академии было их последним кольцом по стране. И Келдар яро настаивал на том, чтобы наладить связь именно с жителями Иллена - так, точно от этого зависел исход большой войны.

Если всё происходящее, конечно, можно назвать войной.

- Долго их нет, - с зевком протянул Дауш - здоровый детина из северных крестьян. Он переминался с ноги на ногу и то и дело бесцельно доставал меч. - А обещали на рассвете... Так можно и отморозить себе что-нибудь ценное.

- Да чего тебе там отмораживать, - хихикнул лучник Тилбо. Он присоединился к отряду ещё позже Бри и обожал плоские шутки. - Боялся бы альсунгских клинков - вернее отрежут.

- Не галдите, - лениво осадил их Келдар. - Вон, наш рыцарь лордов Тоури уже покраснел.

Услышав это, Бри тут же покраснел - несмотря на то, что не испытывал никакого смущения. Он знал, что румянец очень глупо смотрится на его широком большом лице, в сочетании с отросшей щетиной, мозолистыми руками и по-щенячьи опущенными уголками глаз. И знал, что часто краснеет. Что нашла в нём Эльда? Непостижимо. Девушки ещё более непостижимы, чем политика.