Юлия Пушкарева - Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

- Не думаю, милорд. Но спасибо за Вашу веру, - Иней задремал на бедре Уны, смежив жёлтые глаза. Птица вскрикнула снова, ближе. Шун-Ди уже знал, что не сможет побороть искушение и отправится к Лису; флакон с зельем храбрости он из кармана так и не достал. - Иди к нему, Шун-Ди. Иди и поговори с ним. Выясни всё, что гложет тебя.

Гложет? Как она догадалась?

- Но... сейчас...

- Сейчас, - Уна смотрела в костёр; огонь отражался в синеве её кулона, точно звёзды - в иссиня-чёрном чреве океана. - Завтра у нас не будет на это времени.

Шун-Ди кивнул, встал и, обойдя костёр и сумки, вступил в темноту за кипарисами и колючими кустарниками. Прошёл немного наощупь, в темноте, вытащил флакон, вынул пробку. Сделал большой глоток. Зелье оказалось неожиданно горьким.

***

Он нашёл Лиса довольно скоро. У подножья одного из окрестных холмов - каменистого, как и берега - притаилось маленькое, шагов тридцать в длину, озеро. В неподвижной воде мерцали звёзды и темнели отражения кипарисов. Здесь было выше, чем на месте их привала; Шун-Ди слегка запыхался, пока шёл в гору. Повернув голову, увидел очертания скал Райль, черневшие дальше к северу. Что ж, кентавр прав.

Шун-Ди не знал, почему забрался именно сюда. Просто ненадолго представил себя на месте Лиса - и попробовал придумать, куда идти. Способ подействовал безотказно. Крошечное озеро в предгорьях - что может быть красивее и загадочнее? Такие места всегда нравились Лису.

Тот сидел у самой воды и ловил стрекоз, светящихся в темноте нежно-голубым светом. Ловил, потом отпускал, и стрекозы продолжали кружить над озером, вычерчивая замысловатые узоры по ткани мрака. Светящиеся насекомые и цветы - один из знаков Лэфлиенна - очаровали Шун-Ди уже в первом путешествии; но ночных стрекоз он ни разу не встречал.

- Ты странно пахнешь, Шун-Ди-Го, - не оборачиваясь, сказал Лис, когда Шун-Ди подошёл достаточно близко. - Ежевикой и ещё какой-то дрянью, не разберу. Вроде вороньих перьев.

- Может быть.

Шун-Ди сел рядом, скрестил ноги и некоторое время наблюдал, как Лис заключает в плен из ладоней очередную стрекозу. Свет от её тельца и трепещущих прозрачных крыльев просачивался сквозь его пальцы.

- Может быть? - Лис хмыкнул. - И с каких это пор тебе нужно глотать колдовские варева, чтобы поговорить со мной?

- С недавних, - честно признался Шун-Ди.

Лис кивнул и выпустил стрекозу; та немедленно присоединилась к товаркам. Ночная птица - та же, что слышалась на привале - повторила свой скорбный выкрик.

- Я тебя слушаю, - янтарные глаза, сияющие не бледнее стрекоз, внимательно скользнули по нему. Хвост Лиса, перетянутый тесьмой, покоился на плече; в ухе покачивалась пресловутая серёжка. Шун-Ди прислушивался к себе, но не чувствовал из-за зелья ничего особенного - и всё же его решимость не таяла сразу же, как обычно. - Если хотел что-то спросить, спрашивай.

- Не спросить, а сказать. Ты слишком резок с Уной, - Шун-Ди отвёл взгляд: вопреки зелью, смотреть на танец стрекоз было гораздо проще. - Так нельзя. Мы должны держаться вместе, раз уж ввязались во всё это.

- Ах вот как. Защищаешь честь прекрасной дамы, - Лис улыбнулся. - Не в традициях твоей страны, Шун-Ди-Го.

- Я просто хочу помочь.

- В чём? Миледи доставляет удовольствие ругаться со мной, так пусть себе тешится, - Лис потянулся, хрустнув пальцами, и тут же с гримасой схватился за рёбра. - Я не стану препятствовать.

- Это не доставляет ей удовольствие. Ей больно от того, что ты делаешь.

- А что я делаю?

Взгляд Лиса был совершенно невинным - чистым, словно воды этого нетронутого людьми озера. Шун-Ди вздохнул. И правда, что? Остаётся собой и ведёт себя с ней, как со всеми?

- Это ты из всего делаешь трагедию, Шун-Ди-Го. Я не привык к такому, - Лис приподнялся, чтобы поймать самую крупную из стрекоз. - Мне весело.

Шун-Ди подумал о зелье са'атхэ, о горьком ягодном привкусе у себя во рту - и решил послать в бездну тактичность. Хотя бы на одну ночь.

- Потому ты и хочешь развязать войну в Ти'арге? Чтобы было "весело"?..

- Я не развязываю эту войну. Она не моя, - Лис подул на стрекозу, и она протестующе дёрнулась всем своим членистым тельцем. - Коронников, короля Хавальда, наместника... Вероятно, миледи. Но никак не моя.

- Тогда почему ты здесь?

- Ты это знаешь. Из-за Инея. И из-за того, что при победе Альсунга в Великой войне магию ждёт судьба юного петушка, зарезанного к ужину.

- А ещё? Скажи мне правду, Лис. Всю правду.

Лис выпустил и эту стрекозу. Вытянул ноги - босые ступни теперь почти касались воды.

- А миледи неплохо сварила зелье, Шун-Ди-Го Робкий. Ты намного смелее обычного.

Шун-Ди отогнал непрошеное смущение.

- Скажи мне.

Лис дёрнул плечом.

- Да нет никакого "почему", собственно. Не усложняй. Я считаю, что это правильно, что так нужно. Нужно, чтобы в Обетованном была магия. Чтобы выжили драконы. Чтобы в Ти'арге правил ти'аргец, в Альсунге - альсунгец, а мои родичи довольствовались Великим Лесом с его сочными ланями... Может, всё это бесполезно, - Лис заломил руки в притворном горе. - Вполне может быть. Но разве жизнь без прекрасно-бесполезных вещей не лишается цвета и запаха? Без музыки и драконов. Без украшений агхов, которые они всё равно не продают никому за пределами гор. Без твоих, Шун-Ди-Го, терзаний.

- И это всё? - Шун-Ди до спазма в горле был поражён простотой и благородством этих слов. Их шутливая оболочка только усиливала впечатление. - Больше никаких причин?

- Никаких.

- Ни личной выгоды, ни секрета?

- О Хаос, разумеется, нет. Думал, что я дурачу тебя, Шун-Ди-Го Мнительный? - Лис погрозил ему пальцем. - Плохо. Очень плохо. Я вру только тогда, когда больше ничем не спасти ситуацию, и только тем, с кем можно это делать. Лгать тебе - всё равно что ребёнка пинать, честное слово. Щекастого такого, темноглазенького.

Шун-Ди был так сбит с толку, что даже обидеться не сумел.

- А отец Уны, лорд Альен? Зачем тебе его возвращение?

- Мне - абсолютно незачем. Но обстоятельства заставили поспособствовать, и я был не против, - ухмылка Лиса стала шире. - Интересный был, видимо, человек. Наверняка мы бы с ним поладили... И нет, Шун-Ди-Го, я не продавал душу Хаосу. Вообще не факт, что у лисиц есть душа. Ещё вопросы будут?

Озеро по-прежнему сверкало чернью и серебром; в кроне кипариса над Шун-Ди кто-то завозился. Та самая птица? Он набрал в грудь побольше воздуха.

- Да. Один.

- Валяй, - торжественно разрешил Лис. Улёгся на землю, подпёр голову рукой и ещё раз изучающе оглядел Шун-Ди. - Хотя погоди. Кажется, догадываюсь. Это тот вопрос, о котором я сейчас мучительно размышляю?

У Шун-Ди резко пересохло во рту. Он бы выпил воды из озера, будь возможность не делать это при Лисе.

- Н-не знаю. Я не Отражение, чтобы читать мысли.