Юлия Пушкарева - Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

Ну, здесь уж мама что-то перепутала (я имею в виду красоту и математику). Насчёт королей Ти'арга - так и есть, вот только их имена я знала уже лет в восемь... Надеюсь, с тех пор я чуть дальше продвинулась в истории Обетованного. Но профессор Белми, конечно, предпочёл это не отмечать.

Я помню, как прошлой зимой прочла жизнеописание Тоальва Немощного - последнего короля. После его смерти Ти'арг и стал наместничеством Альсунга... Армия королевы Хелт в тот день взяла Академию-столицу, а Тоальв покончил с собой. "Позвал слугу с кубком яда и осушил кубок до дна", - так сказано в жизнеописании. Это ужасно.

Интересно, как здесь жилось раньше? Дедушка и дядя Горо редко упоминают короля Тоальва. Они вообще почти не обсуждают Великую войну - или, возможно, обсуждают не в моём присутствии...

Но я отвлекаюсь.

В конце концов я всё-таки осмелилась сказать маме, что была бы рада побольше заниматься с профессором Белми - если бы он не злился так часто и не прогонял меня, как только я закончу с парой простейших задач. Мама снова вздохнула и как-то обречённо посмотрела на меня. Мне вдвойне стыдно, когда она вот так смотрит.

"Побольше заниматься? Уна, но ты уже получила образование, которое подобает леди, и даже гораздо больше! Профессор говорил мне, что вы закончили с правописанием и грамматикой, с математикой, географией, с обзорным курсом истории и... Прости, - мама чуть покраснела. - Я опять забыла это слово... Твой отец упоминал, что по атласам вы изучали науку о теле".

"Анатомию", - подсказала я. Я ковыряла ковёр носком обуви и не знала, куда себя деть. Не говорить же маме, в самом деле, что профессор Белми явно смыслит в анатомии куда меньше, чем составители этих атласов?..

"Да, верно. Её. Неужели тебе недостаточно всего этого? Уна, я была счастлива, когда ты хоть немного отвыкла от сказок тёти Алисии, ото всех этих глупых книжек с драконами и оборотнями... Всё это подобает ребёнку, а не юной леди. Но погружаться в науку - тоже не женское дело, дорогая. Тебя никогда не примут в Академию".

Я сказала, что знаю это. На самом деле, я усвоила это очень хорошо... Хотя тётя Алисия и говорила множество раз: как несправедливо, что ни в нашей Академии, ни в Академии Вианты не обучают женщин.

Но теперь она вышла замуж и уехала. Готова поклясться, что ни от кого в замке я больше не услышу таких слов.

"А если знаешь, то к чему тратить время? Моя дорогая девочка, - мама притянула меня к себе и обняла. От неё пахло теми миншийскими духами, которые она так любит - розой и ванилью, и ещё чем-то сладким. Я стояла ссутулившись и не вырывалась, чтобы её не обидеть. - Моя Уна... Я собиралась отправить профессора обратно в Академию, но без ваших занятий ты, чего доброго, совсем зачахнешь. Да?"

Я что-то промычала. Не думаю, что стала бы скучать по профессору Белми - но... Но я решила, что стоит попытаться.

"Не молчи, Уна, - голос мамы опять стал строгим, и она отстранила меня. - Чем именно ты хотела бы заниматься? Не забудь, что я в твоём возрасте только научилась писать и считать деньги... В моей семье большего никто и не требовал. Воображаю, что было бы, начни я резать лягушек для этой твоей анатомии или за звёздами наблюдать... Для этого существуют учёные, Уна. Не мы. Это странно".

Я зажмурилась и набралась храбрости... Сейчас, сидя здесь, я не понимаю, как мне её хватило.

"Если можно, я бы хотела изучать философию. Профессор Белми будет не против, матушка?"

Мама долго не отвечала, а после махнула рукой и отпустила меня. Я убежала сюда, в библиотеку, и только сейчас начинаю успокаиваться. Посмотрим, что будет завтра: или профессор уедет, или я начну изучать философию.

Первое более вероятно. Хотя, мне кажется, отец не был бы против - если бы мама посоветовалась с ним. Но она так редко с ним советуется, особенно в последнее время.

Запись третья

Мы с профессором Белми приступили к занятиям философией. Кажется, он не слишком этим доволен - несмотря на то, что весь день то и дело, задумавшись, поглаживал кошель у себя на поясе...

Пока он не сообщил мне ничего нового, но, по крайней мере, уже не так скучно. Хотя даже с Бри беседовать приятнее, чем с профессором Белми. То, как он самодовольно закатывает глаза, и эта его козлиная бородка... Знаю, так нельзя думать. Я должна уважать его.

"Цель философского диспута - доказательство своей точки зрения, леди Уна, - сказал он мне после того, как я дочитала свиток. - А также - обретение истины об объекте или явлении, по поводу которого вёлся спор. Побеждает тот, чьё мнение оказывается ближе к истине. Учёные ти'аргской Академии поколениями оттачивали искусство диспута, доводя его до совершенства. То, что Вы только что изучили, - один из образцов..."

"Истины об объекте или явлении?" - переспросила я. Профессор кивнул. Я спросила, возможно ли это вообще, раз уж в диспуте возникла необходимость?

Этот вопрос давно не даёт мне покоя. Я хочу сказать... Если что-то настолько спорно, что противники пытаются доказать противоположные мнения, разве у кого-нибудь из них есть право считать своё безоговорочно истинным ? К примеру, в ти'аргских книгах король Ниэтлин Дорелийский - это жестокий и несправедливый завоеватель; но в тех переводах с дорелийского, что есть в библиотеке Кинбралана, его называют Великим и напыщенно прославляют. Что из этого - правда?..

Дедушка ненавидит Отражений и магов, слышать не хочет о западном материке. Он говорит, что чёрное колдовство королевы Хелт погубило Ти'арг - потому мы теперь и платим налоги Ледяному Чертогу. Что любая магия - зло. А тётя Алисия как-то призналась, что всё детство мечтала обладать Даром: читать чужие мысли и заставлять предметы перемещаться, а огонь зажигать щелчком пальцев... Что из этого - истина о магии? Разве не то и другое?

Есть ли она, эта единая истина?

Может, профессор просто неточно выразился? Наверное, мне не стоило перебивать...

Какое-то время мы проспорили. Потом он разозлился, свернул свиток и прорычал, что занятие окончено. Именно прорычал: примерно такие звуки издают псы дяди Горо на охоте, когда затравят лису.

Я должна спуститься к ужину. Только бы профессор не пожаловался маме! Иначе она поймёт, что ошиблась, когда обвиняла меня в молчаливости.

Запись двадцать шестая

Осень наконец-то выглядит так, как должна. Всё вокруг - жёлтое, рыжее и багровое; на Старые горы точно пролили краску, особенно ближе к подошвам. Осинки в саду тоже порыжели. Я соскучилась по ним и сегодня бродила там. Никогда не замечала, что Синий Зуб так одиноко и голо выглядит в это время года...

Бриан больше не разговаривает и не шутит со мной - только кланяется при встрече. Пускай, если ему так лучше.

Всё-таки жаль, что тётя Алисия не смогла приехать на праздник урожая. Я очень её ждала. Но мама, кажется, обрадовалась. Я долго боялась записать это - запишу теперь: мама не любит тётю Алисию и недолюбливает дядю Горо. Вряд ли я когда-нибудь отважусь спросить, почему.