Вадим Ингвалл Барановский - Край без Короля или Могу копать, могу не копать

Король вдруг помрачнел.

— Но ты говоришь, начальник гондорского отряда что-то подозревает, — сказал он, — теперь за нами начнётся охота.

— Не печалься, твоё величество Нарт, — усмехнулся Ветер, — по дороге из той деревни мы повстречали двух эльфов, которым сказал Элронд, которому сказал Крконош, что ты его ищешь. Если идти вдоль ручья, в паре тысяч шагов — наших шагов, не твоих, долговязая ты ходуля, — будет большой серый валун со сколотой вершиной. Там они будут ждать тебя на закате солнца. А когда завтра к нам приедут гондорцы, то пускай ищут тебя, сколько им вздумается.

— Ветер! — воскликнул Аранарт, падая на одно колено и крепко сжимая руку воеводы, — Ты... я бы не только знамя с башней и скипетром, я бы вас каждого сделал рыцарем, а тебя — князем! Вы так послужили Артедайну, как ему давно никто не служил, и послужили не по клятве, а из доброго соседства. Я в долгу перед вами.

— Нарт, твоё величество, — смущённо улыбнулся Ветерих Ток, — то из тебя слова не вытянешь, а то ты разговорился, как Быкка на совете старейшин. Давай лучше собирай свои вещи и вверх по ручью отправляйся, да не забудь по воде пройти, чтобы тебя с собаками не нашли, мало ли что. Герн тебя проводит, я его попросил.

— Прощай, Ветер, — сказал Аранарт, — я желаю тебе и всем вам вернуться домой в целости и сохранности. Да хранят вас Стихии.

— Прощай, Нарт, — отпуская руку короля, ответил Ветер, — доброй дороги, и передавай привет эльфийской королевне!

На закате солнца вернулся Фритигерн с подозрительно красноватыми глазами.

— Ушёл? — спросил Ветерих.

— Ушёл, — ответил Герн, — вместе с эльфами.

Ну что ж, пора и спать ложиться, — вздохнул воевода. — Завтра с утра поворачиваем в сторону Шира. Пора домой!

Фонси казалось, что он всплывает откуда-то с большой глубины, медленно поднимаясь сквозь толщу густой, смешанной с илом воды. В ноздри бил отвратительный запах.

«Болото», — подумал хоббит. — « Я утонул в болоте».

Дышать стало нечем, и он судорожно открыл рот, куда тут же хлынула густая пахучая дрянь. Хоббит несколько раз сглотнул и открыл глаза.

Перед самым носом Фонси торчала глиняная кружка, откуда невыносимо пахло сырым погребом.

— Пей, — раздался откуда-то сверху низкий голос, — что, не пробовал такого раньше? Пей-пей, про все заботы забудешь.

Фонси скривился и попытался оттолкнуть противное варево, но сил у него на это не хватило. Кто-то крепко взял его за затылок, и кружка, неумолимо наклоняясь, заполнила собой всё поле зрения Фонси.

— Невкусно, да? — продолжал спокойный голос. — Я знаю, что невкусно. Зато озноб колотить перестанет. Скоро выздоровеешь, если только до того не подохнешь.

Фонси с трудом допил кружку до дна и попытался сесть и понять, где же он находится, но голова закружилась, в ушах зазвенело, и он опустился обратно на лежанку.

— Рано тебе дёргаться, — сказал голос, — полежи ещё.

Фонси успел заметить только высокий каменный потолок над собой и снова уснул.

Он приходил в себя ещё несколько раз, из них два или три в темноте. Постепенно у хоббита сложилось представление о том, где он находится. Это была небольшая комната с довольно высоким потолком, похоже что вырубленная внутри какой-то скалы — сколько Фонси ни ощупывал холодную каменную стену справа от себя, признаков кладки он не замечал. Лежал Фонси на каменной же лежанке, застеленной шкурами, под тёплым одеялом, сплетённым из полос войлока. Неподалёку от лежанки имелся ночной горшок, для свидания с ним Фонси обычно и приходил в себя. Но сил его хватало обычно только для того, чтобы забраться обратно на каменное ложе и снова провалиться в мир сновидений — странных, мучительно живых сновидений о том, как Фонси вёл свой отряд по каким-то разорённым и полузатопленным землям, где прежде мирно жившие между собой люди разных племён теперь грызлись друг с другом, как смертельные враги, разом вспомнив какие-то старинные обиды...

— Пей, — прозвучал всё тот же низкий голос, и Фонси открыл глаза, увидев перед собой всё ту же отвратительную кружку. — Пей, это последний раз.

— Как последний раз? — хрипло запротестовал хоббит. — Почему последний раз? Я себя прекрасно чувствую.

— Здоров уже потому что, — согласился с ним голос, и край кружки больно лязгнул по зубам, — пей!

Расправившись с гнусным варевом, хоббит сел и наконец-то как следует огляделся вокруг.

Рядом с его лежанкой сидела на трёхногом стуле устрашающего вида старая орчица с крючковатым носом и торчащими изо рта жёлтыми клыками.

— Вот теперь можешь сесть, — сказала она на неплохом Западном, — ты долго болел.

— Где я? — спросил Фонси, — как я сюда попал?

— В Гундабаде ты, заморыш, — ласково сказала старуха, — тебя Кончаu и Кзаг на плечах притащили пять дней назад. Кзаг говорил, ты как-то раз просто рухнул в снег и не встал больше, пришлось им двое суток тебя до Гундабада бегом тащить, боялись, что помрёшь. Ты пока лежи, а я схожу Гългара кликну, он с тобой говорить хочет.

— А ты кто? — спросил Фонси.

— Меня Хавага зовут. Я у Гългара целительница, — ответила старуха, закрывая за собой тяжёлую деревянную дверь.

Оставшись один, Фонси вылез из-под одеяла и спрыгнул с лежанки на пол, застеленный шкурами. Голова слегка кружилась, но чувствовал хоббит себя заметно лучше.

Всю противоположную стену комнаты занимали полки, заставленные какими-то горшками и склянками вперемежку с более странными предметами вроде черепов или высушенных скрюченных лап. Посередине помещения находился стол, где стоял, судя по очертаниям, большой круглый горшок, накрытый тряпкой, а рядом с ним лежала раскрытая книга. Приподнявшись на цыпочки, Фонси с удивлением заметил, что написана она на языке эльфов — резы, в любом случае, были эльфийские, как в книжках у Белладонны. Рядом со столом стояло высокое кресло, изрезанное странными узорами — вроде бы простые скрещенные полосы, а что-то в них смотрелось неправильно, хотя Фонси не мог понять, что именно.

Тут он увидел свои вещи. Заплечный мешок, заботливо пристроенный в углу комнаты, там же — тёплая кардунская одежда, войлочные сапоги и жилет. Хоббит шагнул к мешку и заглянул внутрь. Деньги, нож, топорик, пачка бумаги, пенал с засохшими чернилами, письма к Лилии, пара свечных огарков, напильник во внутреннем кармане жилета — всё цело.

— Не бойся, мы ничего не украли, — раздался позади Фонси густой, рокочущий голос на Западном Всеобщем, — за воровство в Гундабаде строго наказывают.

Хоббит обернулся. В дверях стоял самый огромный орк, какого Фонси когда-либо видел. Да что там орк — ростом вошедший если и уступал Элрохиру Элрондинсу, то совсем чуть-чуть. Вот тролль, тот да, был побольше.