Арт Богданов - Последний храм. Тёмными тропами (СИ)

Ловкость - 132

Интеллект -122

Мудрость - 121

Интуиция - 137

Дух - 71

Удача - 43

Харизма - 53

Здоровье - 7500/7500, мана - 32560/36300, бодрость - 479/496.

Жаль, что 60 единиц даёт печать Князя. Думается, она спадёт, едва мы завалим последнего демона. Пока она оставалась на руке Святозара. Но, по его словам, убивать уже не собиралась. Произошла дезактивация.

Дрейк вышел из своей комнаты спустя три часа.

- Скучаешь? - Хохотнул он. - Вот ты жук. Оказаться в борделе и не попробовать самое вкусное. Да тебя засмеют все игроки.

- Мне от этого ни холодно, ни жарко. Ты мне лучше расскажи, для чего тебе рабы понадобились? - Я кивнул в сторону коленопреклонённых парня и девушки, что, похоже, даже дышать боялись.

- Тебе лучше не знать. - Поморщился Дрейк.

- Что? - Не понял я.

Вместо ответа Дрейк окутался лентами тьмы и схватил обоих рабов за шеи. Те захрипели, засучили ногами и буквально на глазах стали превращаться в мумии.

- Да чтоб тебя! - Дрейк помотал головой, приходя в себя после удара головой в стену. Я отшвырнул его плетью, едва понял, что он творит. - Дурак ты, майор, и не лечишься.

- А ты кто? - Зло сузил я глаза.

- Арт, да потуши ты свои глазки. Задолбал уже. Если бы не Раздолбай, я бы тебя уже давно послал бы по матушке и свалил бы в закат. Вечно ты руки протягиваешь по поводу и без? - Набычился Дрейк.

- Это, по-твоему, не повод? - Я кивнул на два трупа посреди комнаты.

- Я же говорю, что ты дурак и ничему не учишься. - Вздохнул Дрейк. - Я рыцарь смерти. Как паладины карму качают молитвами и благими делами, так и я силу качаю жертвами мирных и беззащитных НПС. Таковы условия игры.

- Раньше ты этого не делал.

- Раньше я был на светлой стороне. Считай в тылу врага. Там это не нужно. Мои силы росли от убийства каждого светляка, и уже просто нахождение на светлой стороне идёт в плюс к силе. Паладинам на темной стороне тоже не нужно молиться. Бог простит. В походах не нужно соблюдать посты. Так было ещё во времена крестоносцев.

А это всего лишь картинки. Понимаешь? Более того, они бессмертны в своих муках и по легенде заслужили их. Завтра они воскреснут чтобы переживать страх, боль и унижения. Может она детоубийца, а он отца отравил ради того, чтобы побыстрее получить наследство.

- Это неправильно. - Нахмурился я.

- Неправильно друзей швырять о стены. А оказавшись в тылу врага, веди себя так, как он ведёт. Или ты думаешь никто из наших шпионов в Великую Отечественную не расстреливал своих же, ради того чтобы подняться выше по карьерной лестнице в СС и спасти ещё больше жизней?

Так что лучше давай думать, как убить следующую цель.

- Не хочу я думать. - Сказал я спокойным ровным голосом, смотря на иссушенные тела двух рабов.

- Арт, ты чего?! Ты чего это удумал?! - Забеспокоился Дрейк.

- Я просто впервые согласен с Еремеем. Нужно выжечь это змеиное гнездо дотла.

Хватит компромиссов.

И снова это шикарное ощущение парящего меня над самим собой. Часть меня не знает границ и не желает их видеть. В ней клокочет ярость, злость и сила, а над ней парит холодный разум.

Дверь комнаты, тому, кто остался внизу, очень мешала. Она вызывала злость просто своим существованием. И эту злость не передать словами. Она просто не должна существовать. Вот совсем.

Дверь выносит облаком щепы. Воздушное лезвие с благодатью серьёзный аргумент. При этом оно пробивает каменную стену соседнего номера, оставляя дыру в каменной стене.

Но мне этого мало. Очень! Вырвавшись в коридор, я выпускаю рвущий душу крик. Или рык. И воздушная волна уходит вдоль коридоров, срывая двери и вталкивая их в номера. Часть из них пустует. Часть занята ублюдками с красной кожей.

Из соседнего выпрыгивает тёмный нуб с мечом наперевес. И по коридору несётся громовой рокот. Мой смех. Это я осознаю чуть позже.

Я презираю их. За их слабость и дурость. Их. Но не его. Он заслужил право и уважение. Он враг по сути! Он брат по духу!

- Хватит ждать, брат! - Рычу я, и очередная волна воздуха вносит балахон его соратника обратно в номер. Но этот тёмный не сдвинулся с места. Он встал на одно колено и воткнул свой меч в пол. Снова. Не тёмный. Светлый. Брат!

Тёмная сущность лохмотьями сползает с его плеч, словно застарелая грязь и из-под неё пробивается свет. Этот свет окутывает его тело и разливается плащом за его спиной. Но самое яростное сияние достаётся мечу. Убогому, нелепому куску железа.

Он поднимает голову к небесам. С улыбкой. Я смотрю туда же. Да! Мы видим разных богов, но они улыбаются одной улыбкой.

Пришло время дать бой скверне. Брат! Мы ничего не говорим. Мы все понимаем без слов. Пришло время.

Рядом появляется волчица и серая тень с двумя ножами. Дети. Мои дети. Даже не понимая, что я делаю, просто касаюсь их. Их душ. Оба вздрагивают. Брат тоже касается их. Дарит свое благословение. И в их глазах смешались молнии и свет.

Первая дверь. Я даже не успеваю среагировать. Туда влетают наши дети. А оттуда вылетают ошалевшие демоны. Смешное зрелище. Удар воздушного лезвия уносит их останки вперёд.

А сзади все яростно вспыхивает. Брат идёт и выжигает своим светом скверну. С его рук срываются светлые пятна, что яростно выжигают все в комнатушках в этом донжоне.

По лестнице рыча бегут низшие. Много. На то они и низшие. Совместный удар молнии и света выжигает их и уже на первом этаже нас ждёт кучка тлеющего пепла. Остальные бегут.

А мы просто стоим и смотрим. Свет и Молнии. Они хлещут по стенам, вырывая куски пошлых барельефов и снося или выжигая мебель. Шаг. Ещё шаг. Все, кто не успел убежать, погибают на зубах волчицы с глазами ярче солнца и на клинках серой бесплотной тени с глазами молниями. Они не знают пощады. Он не ведают страха.

Из коридоров ведущих в покои вылетает пара высших демонов. Ручеёк хищно вздыбила загривок. Они. Те за кем мы пришли. Демоны, влетев в зал, притормаживают на бегу. Быстро просчитав обстановку, пытаются уйти обратно, но у них это не получается. Благодать из меня течёт рекой, но это позволяет мять имеющиеся у меня заклинания как пластилин. Всего один взмах руками и их подкидывает к потолку. И снова я не успеваю. Ещё в воздухе их перехватывает вампир и молодая волчица. За спиной все нарастает гул. Оглядываюсь.

В центре главного зала стоит коленопреклонённая фигура. Смотреть на неё больно от яркости свечения. Гул исходит от него. От его слов, что уже не разобрать, потому как они кажутся огромными валунами валятся с небес придавливая своим весом, донжон вибрирует в такт молитве и жалобно стонет своей кладкой. С потолка сыплется пыль и щебень.

Я подхожу к этому яркому пламени. В этот раз молитва не успокаивает. Она звенит как натянутая струна, источая тревожный гул. Гул, пробирающий до костей. Я не могу присоединиться. Это бы внесло дисгармонию в его песнь. Но помочь я могу. Благодатью. У меня ее много и сейчас мне плевать, что скажет Похвист. Кладу руку на плечо и щедро вливаю благодать и ману. Струна уже не гудит, а ревёт, как и глас с небес. С тяжёлым вздохом донжон оседает. Он все ещё держится, скрипит и стонет, но жить ему осталось не долго.