Таис Сотер - Птица в клетке (СИ)

- Мне снился худой голый старик, огромный как дом, - первое, что я услышала после того, как Алана открыла глаза.

- У него то и дело отваливалась нижняя челюсть? - уточнила я.

- Да. И он говорил что-то вроде "время...

- ... развлекаться". Я помню. Мой первый хозяин. Он часто мне снился раньше.

До того, как мы с Ядгаром стали спать в одной постели. Удивительно, я поняла это только сейчас. Рядом с Альге мои детские кошмары на самом деле отступали.

- И этот всегда пытается тебя съесть? - спросила Алана, усаживаясь и потирая покрасневшие глаза.

- Всегда. И иногда ему это удаётся, - тихо ответила я. - А то место, где разверзается земля, и оттуда выползают сотни змей... Оно реально?

Доктор криво улыбается.

- Частично. Я до пяти лет росла на космической станции, и когда впервые спустилась на планету, для меня это оказалось шоком. В тот день я ушла из дома, и заблудилась. Упала в какой-то овраг, не самый глубокий, но испугалась тогда я сильно. Там не было змей, как мне сказали, лишь тонкие корни дерева анаим. Да и змей то я впервые увидела за неделю до этого - в городском террариуме. Но в моих воспоминаниях всё весьма причудливо перемешалась.

Алана ушла в душ приводить себя в порядок, а я осталась сидеть на кровати, бездумно глядя в стену. События последних дней истощили моё тело, напомнив, что я так окончательно не выздоровела после падения. Моё настроение колебалось где-то между "чтоб вы все сдохли" и "убейте меня, пожалуйста". Но мой разум, в кой-то веки, был необыкновенно ясен. Хотя я бы, возможно, предпочла тешиться иллюзиями.

"Всё будет хорошо. Тебя обязательно спасут".

Нет. Лимит моей удачливости закончился после покушения Анхелы на меня. Теперь мне надеяться не на везение, а только на расчёт.

"Подумай, Эрика, хорошо подумай. Ты знаешь людей. Все их страсти, все слабости. Неужели стоит тебе лишиться возможности применить дар, и ты становишься беспомощной? Тебе не обязательно читать мысли Владимира, чтобы знать, о чём он думает. Власть, контроль. Вот чем обычно одержимы типы вроде него... А ты всегда умела пользоваться чужими слабостями".

- Что ты там шепчешь себе под нос? - спросила Алана, возвращаясь на свою узкую койку. Я знала, что её не слишком это волновало, но необходимость отвлечься от собственных мыслей толкала на разговор.

- Ничего такого. Пытаюсь себя подбодрить. Доктор, можно спросить?

Кронберг вяло пожала плечами:

- Валяй.

- Что... что произошло, когда вы были у капитана корабля?

Алана вздрогнула.

- Он просто отключил чип.

- Просто?

- Да! Может быть, задал несколько вопросов.

- И вы ответили на них?

- Я... я не помню.

Это лишь подтвердило мои подозрения. Вчера она пришла в столь подавленном состоянии, но при этом создавалось ощущение, что она не слишком осознает, что происходит. И мысли о смерти - её ли они были? Я подошла к Алане и уселась рядом.

- Тайнэ, я не слишком разбираюсь в технике, но может ли быть так, что чип не просто отключили, а... - я задумалась, подбирая слова.

- Взломали? Менадо! - тихо воскликнула Алана, вспомнив о судьбе нашего сопровождающего. - Юрий что-то сделал с ним, и со мной мог тоже...

- Но не стал этого делать! - торопливо сказала я, хватая Алану за холодные руки. - Он не стал, не хотел вам вредить. Но вот Владимир вполне мог. А значит, то, что с вами происходит, это его рук делать. Отчаяние, бессилие, что вы испытываете - навеяно. Поэтому прошу, не поддавайтесь ему.

Лицо Кронберг скривилось в беззвучном плаче.

- Я делаю тебе больно, прости...

- Ничего, - пробормотала я, глядя в сторону. Видеть беспомощность Аланы было тяжелее, чем я думала. Хотелось забиться в самый дальний угол комнаты, спрятаться от той тьмы, что поглотила сейчас доктор Кронберг. Но если это уничтожит её - то вскоре уничтожит и меня. И пусть даже я сама всегда находилась во тьме, я должна была стать источником света для Аланы.

- Я всегда говорила, что плохо помню своё детство, - тихо заговорила я. - Это правда. В основном в памяти сохранилась мама, и совсем немного отец. Но истории с ним не самые счастливые. Но есть воспоминания, особенно для меня дорогое. Мы поехали на море. Много солёной воды, яркое солнце... Наверное, именно благодаря тем впечатлениям, я так люблю воду и солнечные дни. Мама где-то рядом, но я не вижу, её, а слышу лишь голос, который просит быть поосторожнее. Не меня, моего брата. Он любил заплывать далеко далеко в море... Смешно, но я не могу вспомнить, как его зовут, а вот такую мелочь помню.

В этот момент голос мой сломался, и хлюпнула носом, пытаясь не разреветься. Алана посмотрела на меня круглыми глазами.

- Послушай, если ты хотела подбодрить меня, у тебя как-то не слишком получается. Это очень грустно, знаешь ли. Ребёнок, у которого отобрали детство...

- Нет, тайнэ, - я улыбнулась сквозь слёзы. - Оно у меня было. И пусть в памяти осталось ничтожно мало, но всё же эти кусочки прошлого позволили мне выжить в первые годы после того, как меня купил мой первый хозяин. И моя семья... Я могу сколько угодно отрекаться от своих родителей, но ведь у меня есть те, кого я помню и люблю. Мой старший брат, моя маленькая сестричка. Я хочу, чтобы сейчас вы тоже вспомнили о тех, кого вы любите, вспомнили все самые лучшие моменты, связанные с ними.

- Зачем? - немного испуганно спросила Алана.

Тут я почти рявкнула:

- Потому что меня до смерти достали ваши переживания по поводу несчастной любви и одиночества!

Плечи Аланы затряслись... а потом она рассмеялась. Немного истерично, пожалуй, но всё же это было лучше её медленного поедания себя заживо.

- Я выгляжу жалкой, да?

- Ужасно жалкой, - подтвердила я. - Стоило бы отобрать у вас диплом психотерапевта.

Моя странная попытка помочь Алане, которую подкрепила уже восстановившимися способностями, оказалось неожиданно успешной. Впрочем, после того как её снова забрали, а потом привели - безумно бормочущую что-то себе под нос и смотрящую на меня дикими глазами, мне пришлось начинать всё заново.

Я была как-бы на странных качелях - пытаясь не свалиться в собственное безумие, и в то же время не дать сойти с ума Алане, над которой Владимир проводил свои опыты, пытаясь понять, где же её предел. Или, возможно, где мой предел.

Этого я не знала сама, потому что вскоре мне начало казаться, что я на самом деле спятила. В мои сны, и так разбавленные кошмарами Аланы, начали вторгаться какие-то новые образы, а в какой-то момент, уже наяву, мне показалось, что в моей голове, помимо мыслей Кронберг, от которых я уже не могла укрыться, были обрывки и чужих образов и мыслей. Я не воспринимало это всерьёз, считая это лишь игрой моего уставшего подсознания, пока однажды не услышала голос Владимира так ясно, как будто он был рядом со мной. "Олег, если ты считаешь...". Олег, тот парень, что удерживал меня. Я как-то смогла узнать, что с ним, издалека? И не только с ним. Я как будто бы начала видеть глазами нескольких членов экипажа, скучая с ними на смене, отдыхая в собственной каюте, или же... присматривая за пленным симарглом.