Таис Сотер - Птица в клетке (СИ)

Ядгар Альге! Признаюсь, я не сразу узнала его. В памяти того же Карима он казался крупнее, старше, и гораздо внушительнее, но всё же это был безусловно он!

- Стоп! Стой! Пауза! - крикнула я, совершенно забыв, какой голосовой командой останавливается запись, и параллельно панически тыкала в сенсорный пульт. К моей большой удаче, видео не вырубилось, а действительно остановилось, позволив разглядеть мне Альге поближе.

Так же, как Токсане в своё время была заселена французами, итальянцами и голландцами, Лонга была колонизирована выходцами из Испании, Португалии и ближневосточных стран, и уже второй волной - китайцами и корейцами. Это отразилось не только на странной, причудливой мешанине имён, традиций и верований, но и на внешности лонгийцев. Были они, в большинстве своём, темноволосы и изящны, с миндалевидными, как у Сафара, или раскосыми, как Карима Ли глазами, и смуглой кожей.

Ядгар Альге на первый взгляд едва ли походил на коренного лонгийца. Не такой массивный и огромный, каким он казался глазами Ли, он всё же возвышался над адмиралом и капитаном Грифона на целую голову. В нём не было лонгийской изящности и грациозности, скорее он был поджарым и мускулистым, с широкими плечами профессионального пловца. Твёрдая линия челюсти, широкие скулы, глубоко-посаженные светлые глаза. Возраст между тридцатью и сорока, если Альге конечно не прибегал к радикальному омоложению. Правителя Лонги сложно было назвать красивым, но он, безусловно, производил впечатление, хотя бы той уверенностью и властностью, с которой он держался, даже будучи на заднем плане.

Синий мундир с жёстким воротником по-военному строго застёгнут на все пуговицы, но пепельно-русые волосы небрежно растрёпаны. Это, пожалуй, была единственная вольность во внешности Альге. Мой будущий хозяин казался полной противоположностью Нибеля. Как там про него говорил Юрий? "Сложный характер"? Вполне верилось. Едва ли Альге будет столь снисходителен ко мне и моим слабостям, каким был Нибель.

Я мрачно выключила головид, и в этот день больше не возвращалась к своим занятиям, сославшись на усталость и головную боль. Будущее и так пугало меня своей неизвестностью, но при мысли, что моя судьба будет в руках человека, подобного Ядгару Альге, мне становилось совсем не по себе. Скорая встреча меня страшила, и теперь мне хотелось, чтобы этот полёт на Грифоне никогда не кончался. Я даже готова была смириться с присутствием Юрия на своих занятиях и вниманию Дейго и его приятелей, благо, что дальше грубых шуток они не заходили.

Даже Карим Ли перестал меня беспокоить, тем более что мы с ним почти не встречались. Складывалось впечатление, что он нарочно меня избегал, тяготясь моим присутствием. Меня это вполне устраивало, так как до тайн Ли мне дела не было, что бы ему по этом поводу не казалось.

Так продолжалось почти до самого конца путешествия. Лишь за день до нашего прибытия на Лонге я умудрилась попасть в неприятности.

В тот вечер я сидела одна в лазарете, в то время как док ушёл куда-то по своим делам. Читать особо не хотелось, как и слушать музыку, игры на головиде я так и не освоила, зато я смогла тихонько позаимствовать в приёмной у дока карандаши и ненужные бланки. Ну, я надеялась, что ненужные... Как бы то ни было, моё внезапно вспыхнувшее желание порисовать казалось мне в тот момент важнее, чем возможное недовольство дока.

Художественными талантами я похвастаться не могла, но это не остановило меня от желания изобразить на бумаге Сафара Дали. Правда, получилось у меня так себе. Роскошные кудри Сафара в моём исполнении превратились в баранье руно, глаза явно косили, а нос с симпатичной горбинкой теперь напоминал огромный горный пик. При этом сходство с доком, к несчастью, всё же сохранилось, так что теперь моё желание отблагодарить за внимание тая Дали казалось скорее злой насмешкой. Едва ли он обрадовался бы такому подарку...

Я так увлеклась попыткой изобразить дока, что когда в лазарет вошёл Карим Ли, это застало меня врасплох. Но то, что он пришёл сюда с не самыми добрыми намерениями, я поняла сразу.

Дверь за спиной лонгийца бесшумно закрылась, и впервые за время нашего знакомства мы остались с лонгийцем наедине. Карим был привычно мрачен и напряжён, вот только хищное и злое предвкушение в нём заставляло меня сжиматься от его присутствия ещё больше, чем обычно.

- Доктор Дали пока вышел, тай, - тихо, не поднимая глаз, сказала я, боясь лишним словом или движением вызвать неудовольствие Карима.

- Я вижу, что его здесь нет. Но я здесь не для этого. Просто... хотел познакомиться с тобой поближе.

Я уже переоделась ко сну в просторную пижаму, но сейчас она не кажется достаточно хорошей преградой от недоброго взгляда Ли. Он прислонился к соседней койке, стоящей достаточно близко, чтобы при желании он мог коснуться меня.

- Знаешь, я весьма сильно удивился, когда узнал, что Император приказал Юрию прихватить тебя с собой. Не могу понять желание находиться рядом с кем-то, похожим на тебя. Хотя Цехелю, кажется, твои способности нипочём? - я молчу, и Ли усмехается. - Но зато ты, наверное, вдоволь успела покопаться в чужих мозгах. Нужно же тебе чем-то задобрить нового хозяина... Может, расскажешь мне парочку чужих секретов, а? С Юрием ты, небось, многим делишься. Меня обсудить успели?

Карим, как и Юрий, был приближённым Альге, вот только мужчины не слишком-то хорошо ладили между собой. А ещё Карим Ли явно имел тайны от своего покровителя, и поэтому мою способность читать мысли считал угрозой для себя. Вот только едва ли он понимал, что без лишней необходимости я старалась не заглядывать в чужие мысли, особенно тех людей, которым не нравилась. Но глупо было бы думать, что мне поверит. Поэтому лишь отрицательно мотаю головой, продолжая механически черкать что-то карандашом по бумаге. Резкий рывок, и листы летят в сторону.

- Что ты меня игнорируешь, а, рабыня?

Его рука сжимается на моём горле, пока не сильно, но достаточно, чтобы испугать меня.

- Это не так, тай, - хрипло говорю я, глядя на Карима снизу вверх.

- Думаешь, я позволю Юрию насмехаться надо мной, а?

Я вскидываю взгляд на Карима, и только сейчас замечаю, что карие глаза его лихорадочно блестят, а зрачки неестественно широко расширены.

"Он что-то принял", - наконец понимаю я. Ладони мои ложатся поверх его рук, пытаясь успокоить, остановить... Но мысли Ли настолько полны всепоглощающей обиды и ярости, что едва ли я смогу прорваться сквозь них. От его ненависти и страха мне становится плохо. Его обычная подозрительность под воздействием наркотиков превратилась в паранойю, и теперь единственным выходом он видел унижение той, что оскорбляла его лишь фактом своего существования. Сейчас я видела себя глазами Карима. Тонкая, гибкая девушка с большими тёмными глазами на испуганном бледном личике.