Элизабет Мэй - Исчезающий Трон (ЛП)

Я чувствую присутствие Эйтиннэ позади, но при этом не слышу ее появления. Внезапный вкус её силы буквально душит меня. Она такая же бесшумная, как Киаран. Я даже не слышу ее дыхания.

Я готова спросить. Должна.

- Как долго я была в Sith-bhruth? - я стараюсь говорить спокойно, но едва ли преуспеваю в этом.

Дни-недели-месяцы-годы тянулись так долго, что я, как и Лоннрах, потеряла счёт времени. Там не было ничего, чтобы хоть как-то измерить время, не было часов, чтобы дать мне чувство протяженности. Даже если я провела с Лоннрахом короткий промежуток времени - неважно как долго это продлилось, то здесь время шло намного быстрее.

Эйтиннэ вдохнула.

- Ты пробыла там несколько недель. Семь или восемь максимум.

- Не делай этого, - я резко отвечаю, - не делай вид, что ты меня не понимаешь. Сколько времени прошло здесь, Эйтиннэ?

- Ты же знаешь, что я не могу сказать.

- Тогда найди способ это сделать. Растения не могли вырасти здесь за такой короткий промежуток времени, я это знаю.

- Daoin-Sith больше связаны с землей, чем большинство sithichean. Когда остальные убежали, они могли повлиять на растительность вокруг, сами того не осознавая…

- Эйтиннэ, - мои руки сжимаются в кулаки. Жестокая Айлиэн улыбается, пробуждая ярость внутри меня. Я изо всех сил пытаюсь подавить её. - Я сказала найти способ сказать.

- Месяцы, - тихо шепчет она. Её голос дрожит от принесенной клятвы.

Не могло все зарасти деревьями за месяцы, даже если бы фейри повлияли на природу. Виноградные лозы обвили здания полностью. Это могло случиться спустя годы - а годы состоят из месяцев. Фейри мастера в языке полуправды.

- Никаких хитростей, - меня больше не волнует мой резкий тон. С меня хватит фейских клятв, загадок и тайн. - Никакой полулжи. Сколько?

Затем я поворачиваюсь к ней. Даю ей возможность увидеть мою ярость, Жестокую Айлиэн, которую Лоннрах видел в зеркале. Мы одинаковы, ты и я. Та бесчеловечность, которую он увидел во мне, отражает его самого. Теперь я знаю, что горе вырезало части меня, оставив пустоту. Она заполнилась темнотой, которая теперь въелась в мои кости. Спящее чудовище.

Я выдаю лишь одну команду.

- Считай. Считай, сколько лет.

Молчание Эйтиннэ, кажется, длится целую вечность, выражение лица ничего не говорит. Наконец-то она начинает.

- Один, - ее голос дрожит, дыхание учащается, - два, - слово застревает в горле, я почти говорю ей остановиться, - три, - последнее слово. Простое слово, что заставляет ее согнуться пополам, закашливаясь до тех пор, пока кровь не забрызгивает штаны.

- Три года, - шепчу я.Наверное , мне следовало бы помочь ей, убедиться, что с ней всё в порядке. Но я не могу. Жестокая Айлиэн взяла на себя контроль над моим телом и разумом. Три года. Три. Года.

- Охотница, - едва выдыхает она, - подожди.

Я едва слышу ее. Всё вокруг расплывается, когда я поднимаюсь по скрипучим ступенькам. Крючок, на котором когда-то висела наша семейная фотография, до сих пор здесь, у верхушки лестницы, застывший на грязных, оборванных обоях.

Я перешагиваю через порванные портреты моих предков и направляюсь к моей спальне. Складывается впечатление, будто все разграблено. Осколки лампы хрустят под ногами, покрытые толстым слоем грязи. Прямо над моей кроватью обвалилась крыша. Хоть комната и находится под открытым небом - воздух вокруг затхлый. Даже голуби не соизволили здесь жить.

Среди хлама в углу лежит штурвал от старой шхуны, который раньше весел на стене. Вся мебель в комнате сломана и разбросана, почернела от времени и непогоды.

- Лоннрах будет искать тебя, - голос Эйтиннэ охрип. Она стояла рядом и вытирала кровь с губ, - мы должны уходить. Здесь небезопасно.

Я слышала ее, но от шока едва понимала, о чем она говорит. Словно она находилась на другом конце просторной долины.

Я подхожу к шкафу, где разбросаны, гниют и пылятся рваные остатки моих шёлковых платьев. Из-под деревянных обломков и кусков одежды выглядывает край сундука. Я отряхиваю его от старой ткани, которая буквально рассыпается от прикосновений, и открываю его.

Пожалуйста, окажись на месте. Пожалуйста, будь здесь.

На глаза наворачиваются слёзы, когда я замечаю тартан моей матери в сундуке. Он все еще здесь, ничем не тронут и не испорчен временем. Я глубоко вдыхаю, запах шерсти всё такой же, как и раньше, чистый и приятный.

Лёгкие нотки табачного дыма напоминают мне об отце, и я теряю контроль. Падаю на колени и пытаюсь сдержать слёзы. Не плачь, твержу себе как всегда, не плачь.

Я обхватываю тартан руками и прижимаю к лицу. Пытаюсь вспомнить. Я стараюсь изо всех сил, но воспоминания из моей прежней жизни не приходят. Пока я отчаянно не надавливаю ногтями на шрамы от укусов Лоннраха на моей руке, чтобы вернуть образ мамы. Это отметка - ее улыбка. Эта - её смех… Эта отметка несёт в себе тысячи маленьких моментов, слов и поступков, в которых она говорит “Я люблю тебя”, “Ты драгоценна” и “Ты важна”.

Но я не могу сама вспомнить ни один из них.

- Я не могу вспомнить, - шепчу Эйтиннэ, зная, что она всё ещё рядом. - Сама больше не могу.

Эйтиннэ лишь молча приседает рядом и заглядывает в сундук.

- О, удобная одежда, - она, не думая, вытягивает штаны, пальто, рубашку и сапоги - всё то, что я держала внутри. Моя старая одежда для охоты на фейри…

- Надень это, мы должны идти. Кадамаху будет интересно узнать, почему мы не прошли через портал там, где должны были.

Этот дом - всё, что осталось от моей мамы и прежней жизни. Если мои воспоминания исчезнут, будет нечего вспоминать. Я уже потеряла всё, что мне дорого, а воспоминания в этом доме пока ещё единственное, что осталось, хоть и в таком состоянии. Если же я уйду…

- Не сейчас. Ещё несколько минут.

Эйтиннэ нетерпеливо сверлит меня взглядом, очень уж похоже на ее брата.

- У нас нет на это времени, - она тянется ко мне, но я отпрыгиваю в сторону.

- Нет, - резко говорю я, - не прикасайся ко мне.

Лоннрах так же тянулся до меня, хватал сильно за плечо, если я не двигалась достаточно быстро.

Я не пропускаю горечь, мелькнувшую в её взгляде, словно она прочла мои мысли.

- Мне нужно подлечить тебя, - сказала она осторожно, подняв руки вверх, словно приближалась к одичавшему животному, - твои ноги кровоточат, и я всё ещё чувствую яд в твоей крови. К тому же, мы должны уходить.

Я всегда убегаю. Это никогда не закончится. Лоннрах впечатал себя в мою жизнь тем же способом, что и его сестра. Пусть она и убила мою мать, но он… Он монстр, скрывающийся в темноте. Он крадёт мою душу кусочек за кусочком, отскребывая части моей жизни, пока от неё совсем ничего не останется.

Теперь ты по себе знаешь, каково это, чувствовать себя беспомощным.

- Почему я не могу вспомнить? - спрашиваю я Эйтиннэ, не двигаясь, когда она прижимает руки к моим вискам. Её прикосновения мягкие и аккуратные, словно боится навредить раненной птице.