Элизабет Мэй - Исчезающий Трон (ЛП)

- Спасибо, - сказала я сухо. - На самом деле уместные замечания.

- Согласись, я слишком хорошо тебя знаю. Ты врешь мне еще хуже, чем Гэвин. - Кэтрин усмехается и берет меня за руку. - Теперь пошли. Позволь показать тебе кое-что.

Дождь забарабанил по булыжной мостовой уже в устойчивом ритме. Я следую за Кэтрин на окраину города, откуда перед нами вырисовывается обширная часть стены пещеры. Она усеяна тоннелями: некоторые освещены, а другие столь темные, что я не вижу дальше входа.

Кэтрин выбрала один. Лампы прикреплены к стенам по обе стороны от нас. Блестящие пятна в скале отражают свет, когда мы проходим.

Я еще больше стягиваю свое пальто. Даже шерсть Деррика не может не пропускать холод, в пещере влажно, поскольку мы спускаемся глубже под землю, вниз и вниз под скалу, по неровным ступеням.

Мы достигли места, где вообще нет ламп. Пещера блестит своим собственным освещением, как будто свет под водой, с тенями, отсвечивающими от стен. Я на ощупь спускаюсь вниз.

Движения Кэтрин намного увереннее моих; видимо она часто сюда спускается. Вот мы подошли к началу туннеля, скала блестит вокруг нас, как будто мы очутились в космосе, окруженном миллионами и миллионами звезд.

Перед нами находится обширное поле, освещенное только собственным внутренним светом пещеры. Каменный путь пересекает луг между множеством рядов плантаций. Яркие синие кончики цветов тут же выделяются, и я трепетно смотрю.

- Сейгфлюр, - шепчу я.

Чертополох вырос высоким, в его зарослях так тихо. Тишина окружила нас, даже звуки капающей воды не достигают этого края пещеры. Нет шороха существ, живущих среди плантаций. Все вокруг тихо и мирно.

Я продвигаюсь вперед через заросли, проводя своими пальцами по чертополоху, который столь же мягок, как перья. Аромат от поля сильный, как огонь, пепел и скала - вулканический. Почва под моими ботинками мягкая и сырая.

Даже воздух другой. Когда я вдыхаю его, я узнаю намеки сандалового дерева, гамамелиса, железа, даже цветов и сладостей. Словно каждая часть силы фей, которую я когда-либо чувствовала, была объединена в единственный аромат.

- Я люблю иногда спускаться сюда и думать, - сказала Кэтрин, ступая рядом со мной. - Здесь тихо. Безопасно.

Я могу понять, почему подобное место должно быть заповедным.

- Мне никогда не удавалось выращивать сейгфлюр, - сказала я ей, - я пыталась месяцами.

Даже единственный кустик не мог вырасти под моим уходом. В воде он увядал и умирал. Даже растение, находящееся между листами воздухонепроницаемого стекла, быстро теряло свой блеск и силу. Растение даровало зрение и использовалось в качестве оружия, но всегда оказывалось неэффективным уже после нескольких недель.

- Они довольно привередливы, да? - сказала Кэтрин, легко прикасаясь к одному цветку.

Я слегка улыбаюсь.

- Полагаю, ты не можешь рассказать мне, как он растет, или можешь?

Кэтрин остановилась.

- Могу. Чертополох предназначался для выращивания Соколиными Охотницами. - Она отщипывает от цветка и вращает его. - Эйтиннэ вверила мне эти поля только до твоего возвращения.

О, Боги. Я всегда ужасно обращалась с растущими вещами.

- Я, вероятнее, погублю их все. Помнишь, дома, я думала, что сорняки были цветами, а цветы..

- Были сорняками, - засмеялась она. - Я помню.

- Но я серьезно.

- Сейгфлюр может быть выращен только в темноте над neimhead, чтобы использовать в своих целях их силу. И он должен быть оплодотворен кровью фей.

Я смотрю на нее с удивлением.

- Прошу прощения?

Призрачная улыбка заиграла на ее губах.

- Ах. Я вижу, ты никогда не знала этого.

Конечно, нет. Вот, наверно, почему Киаран держал это в секрете, почему он отказался давать мне растение для выращивания. Он, должно быть, подумал худшее обо мне: что я найду neimhead для выращивания полей, как эти, и оплодотворю их кровью своих жертв.

Я бы убила больше, будь у меня постоянный запас свежих растений. Всех, не обращая внимания на то, что мои убийства предупредили бы Сорчу о моем местоположении. Это бы сделало меня еще большим монстром, чем я есть.

- Где вы берете кровь? - спрашиваю ее, мой голос хрипит.

- Это часть перемирия, - говорит она мягко. - Они платят свою часть сделки кровью и обслуживанием.

Что же вы обещали им взамен?

Затем тусклый огонек света на другом конце поля привлекает мое внимание, и слова замирают у меня на губах. Там есть дверь, которая освещена по периметру. Высотой приблизительно десять футов, построенная из тяжелой, опаляемой древесины. На ней вырезаны символы, которые напоминают мне те, что я видела на печати Эйтиннэ. Я взглядом пытаюсь определить, что обозначают символы. Когда я приближаюсь, замечаю, что дверь немного приоткрыта, позади нее мерцает свет, как будто исходит от огня. Смех доносится изнутри, затем медленно начинается тяжелая игра на барабанах. Волынка присоединяется к устойчивому биту, высокие звуки от труб отзываются эхом от стен. Песня прекрасна, безупречное звучание, которое я когда-либо слышала, каждая нота сплетается воедино в какую-то знакомую колыбельную.

Я закрываю глаза и пытаюсь определить, откуда доносится песня. Вот оно, будто давно ушедшее воспоминание. Я вспоминаю ночь, проведенную загородом еще ребенком. Костры горели перед Сочельником, когда люди несли факелы отовсюду по деревне. Они играли на трубах и пели, в то время как я наблюдала из окна.

Я подошла ближе, вкус силы фей пробудился так сильно, что я не смогла выделить какой-либо единственный тип. Когда я, наконец-то, достигла порога, прижалась ладонями к массивной двери. Энергия в символах такая сильная, что я вздрогнула.

- Айлиэн!

Кэтрин тут же хватает меня за руки. Я напрягаюсь. Музыка внезапно исчезает, как будто никогда и не начиналась. Дверь рядом со мной плотно закрыта, без какого-либо света, мерцающего за ней.

- Что, черт возьми, это было? - мой язык тяжел, обожжен силой.

Кэтрин оттащила меня прочь.

- Мы не ходим туда, - она сжимает меня сильнее. - Никогда не ходи туда. Они поклялись не вредить нам, когда они приходят к нам, но у нас нет защиты, если мы попадаем к ним, - она потрясла меня, обеспокоено. - Ты поняла?

Я почти сказала ей, что не поняла ни черта, но сила до сих пор так подавляет, что трудно говорить или сосредоточиться на чем-то. Я взглянула на дверь, и вкус снова вернулся, на этот раз в непрекращающемся вихре цветочных лепестков вдоль моего нёба, менее мощно. Готова поклясться, символы на двери пульсируют и горят.

Я прикасаюсь к дереву, и сила снова ударяет в меня.

- Я могу чувствовать их. Ради Бога, как много их живет здесь?

- Сотни, может тысячи. Ты слышишь музыку? - на мой кивок, Кэтрин снова берет мою руку, и я позволяю ей отвести меня от двери в более безопасную часть. - Для каждого всегда по-разному. Они вызывают приятное воспоминание, таким образом, ты не можешь сопротивляться.