Дмитрий Казаков - Истребитель магов

Кончилось все к обоюдному удовлетворению В придачу к мечу были приобретены ножны с поясным ремнем.

– Помни, – сказал ставший вдруг очень серьезным Берг, помогая юноше застегнуть пряжку, – что меч нельзя обнажать в обычной драке! Он – для серьезного боя, когда предполагаешь сражаться насмерть!

Харальд кивнул. Лицо его, обычно спокойное, в этот миг выражало настоящую радость, и Гуннар махнул рукой на потраченные деньги, почувствовав вдруг, что ради такого он отдал бы все, что у него оставалось.

– Ну что, завтра начинаем учебу, – сказал Берг, когда они дошли до «Спившегося демона». – За неё мне заплатил атаман, так что должны будете ему. Удачи!

Рыжебородый поднял кулак в прощальном жесте и исчез. Гуннар покачал головой и печально вздохнул.

Оружие приятной тяжестью лежало на бедре, рождая в душе какое-то новое, странное чувство. Будто у него, у Харальда, появился ещё один надежный друг, который не предаст, не бросит. Всегда придет на помощь в опасности и выручит в трудную минуту.

Но Гуннар, не слушая возражений, велел меч снять и пореже носить.

– Нацепив эту железку, – сказал он, – ты даешь всякому понять, что умеешь ею владеть. И учти, могут найтись желающие проверить твое умение. В городе полно забияк-наемников, которые будут рады унизить человека из другой дружины. Да и для спесивого молодого родовитого ты можешь показаться легкой добычей.

Спорить Харальд не стал.

Он просто попросил у Гуннара денег. Тот так удивился подобной просьбе, что дал, даже не спрашивая, зачем они воспитаннику…

А тому просто хотелось повидать Ару, и иного способа, как прийти в «Зеленую розу», юноша не придумал.

– Спину ровнее! И ноги не разгибать, не разгибать!

Харальд послушно выполнил команду, хотя икры уже дрожали от напряжения, а позвоночник, казалось, превратился в каменный стержень

– Вот так хорошо, – пробурчал Берг Теневой и отошел в сторону, оставив ученика в неудобной позе под палящим солнцем. В тенечке наставника ждал кувшин с пивом. К живительному напитку рыжебородый крепыш прибегал каждый раз, когда уставал. А случалось это с завидной регулярностью.

Но несмотря на пристрастие к пиву, Берг оказался беспощадным учителем. Он являлся к «Спившемуся демону» ранним утром и принимался за Харальда. После занятий с Авимелехом юноша предполагал, что его ждет, но, как оказалось, он жестоко ошибся…

Для занятий была выбрана поляна в рощице к северу от города, на самом берегу реки. Отсюда открывался чудесный вид на плещущуюся жидким серебром реку, на буйно зеленеющие луга за ней. Ветер нес ароматы цветов, весело щебетали в кронах птахи, радуясь жизни.

Но Харальду было не до красот природы. Приходилось часами стоять в неподвижности на палящем солнце, воздев в руке деревяшку раза в два тяжелее меча. Пот заливал глаза, мышцы сводило судорогами, а наставник посиживал в тенечке, оправдывая прозвище.

В самом начале обучения он принес в рощу курицу и заставил Харальда ловить её. Юноша выполнил задание без особенных проблем, чем изрядно Берга удивил. Почесав в затылке, тот придумал для подопечного новую пытку: заставил часами бегать вниз-вверх по крутому берегу Серебряной реки.

И сегодня день начался как обычно, со стояния на месте. Солнце едва поднялось над горизонтом, а уже палило так, что Харальд чувствовал себя поросенком на вертеле. Хотелось распрямиться и пойти выпить молока.

Но наставник бдительно следил за учеником даже в те моменты, когда казалось, что он дремлет. Это юноша успел усвоить хорошо.

– Так, а теперь перейдем к главному! – Берг постукивал учебным мечом по ладони, на лице наставника была плотоядная ухмылка.

Харальд застонал про себя. После всех мучений он думал, что занятие будет окончено. Но пришлось браться за тяжеленную деревяшку и вставать в боевую позицию.

– Так, ноги не выпрямляй! – гаркнул Теневой, готовясь к атаке.

Очередной день занятий близился к вечеру, и на поляне постепенно становилось прохладнее. Солнце рушилось куда-то за реку, заставляя её воды светиться багровым тревожным светом.

Харальд отбил удар, потом ещё один – и не успел поздравить себя с успехом, как боль обожгла запястье.

– Не отвлекайся! – безжалостно рявкнул Берг.

Руки Харальда давно уже покрылись синяками по всей длине. Похожие отметины появились на спине, бедрах и даже на лице. Причем бил Берг, всегда соизмеряя силу, и ни разу он не ударил ученика так, чтобы это было по-настоящему опасно. Больно – да, обидно – сколько угодно, но без членовредительства.

Поняв, что в защите не продержится, юноша атаковал сам. Теневой легко пропустил его мимо себя и плашмя ударил мечом пониже спины.

– Куда тебе! – сказал сварливо.

Харальд ощутил легкое раздражение и тут же невольно обратил внимание, что смолкли птицы на опушке рощи.

Теневой не преминул воспользоваться заминкой ученика. Харальд ощутил лишь, как что-то рвануло его ладонь, и в правой руке стало пусто. Но он не обратил на это внимания. До слуха явственно донесся треск сломанной ветви. Рядом, шагах в десяти.

– Наставник! – выкрикнул Харальд, стремясь привлечь внимание Берга.

– Что? – спросил тот и резко, одним движением повернулся. Тоже услышал.

Из кустов появились трое. Высокие, плечистые мужчины с какими-то одинаково невыразительными лицами. Один обрит наголо, лишь прядь черных как смоль волос свешивается за ухо, второй – с буйной гривой светлых волос, третий – самый высокий – с русыми кудрями. Все, несмотря на жару, в куртках из толстой кожи.

В руках пришельцев были мечи. У бритого – кривой, а клинок великана длиной превосходил самого Харальда. Управляться с таким смог бы только настоящий силач.

– Что вам надо? – спросил Берг. Боевого оружия у них с собой не было, а деревяшка в руках Теневого смотрелась жалко рядом со сверкающей сталью…

– Его, – ухмыльнулся лохматый, и Харальд вздрогнул, такая жестокость светилась в белесых, словно брюхо окуня, глазах.

И тут же трое атаковали.

Описал сверкающую дугу исполинский двуручник, сверкнула, поймав солнце, сабля.

– Падай! – рявкнул Берг, и Харальд поспешил выполнить команду.

Теневой на мгновение размазался, словно превратился в туман. Затем раздался хруст, а когда рыжебородый мечник возник вновь, уже на другом месте, бритоголовый как-то медленно падал. Правая глазница его стала неожиданно большой, а тупой конец деревянного меча Берга оказался испачкан красно-серым.

Великан закричал, но в вопле этом было больше страха, чем ярости.

Удар его пришелся в пустоту, а оказавшийся рядом Теневой неощутимым движением ткнул противника в затылок. Вновь что-то хрустнуло.

Русоволосый рухнул, как подрубленная сосна.