Александр Гребенкин - Люди как птицы

— Отдайте мне всё и отпустите! Иначе вы знаете Острожского — он вас в покое не оставит!

— Слышь, ты, фонтан заткни! Знаем мы твоего Острожского, гражданка Оксана Кошечкина. Так по документику? Ха, Кошечкина… Сейчас посмотрим, какая ты кошечка…

И он подошёл и стал грубо тискать меня. Я пыталась увернуться, дёргалась, хотела укусить за руку, но меня крепко держали длинный тип, от которого несло самогоном и юркий, но жилистый круглолицый малый, с папиросой в уголке рта.

— Ладно, Султан, кончай, она не бикса… Ты хоть Пацана убери… Не здесь же…Жучка, наверное, раз барыге помогает, — сказал высокий со шрамом, зевая чёрными провалами почти беззубого рта.

— Чего с ней цацкаться, на перо её и дело с концом. Тут и прикопаем, — едко сказал круглоголовый парень по кличке Малёк, обдавая меня папиросным дымом.

— А сначала попользуемся — «амур — лямур», — ласково прошептал Султан.

И крикнул на Пацана, чтобы тот убирался во двор и ждал их там.

Я молчала, понимая, что нужно как-то выкручиваться из положения, почти безнадёжного. Ведь там, далеко на хуторе, страдает больная Оксана, в любую минуту могущая умереть, переживают и нетерпеливо ждут Вадим и Димка. Надо что-то придумать, надо…

И тут Длинный со шрамом промолвил:

— Погоди, Султан, амурные дела ещё успеем. Пусть сначала скажет, где склад у них.

Султан воззрился на меня своими безумно чёрными глазами и истерично заорал:

— Что, сука, война, люди гибнут, а ты лекарствами торгуешь, на народном горе наживаешься!

— Да разве это лекарства, так мелочёвка, — сказала я нарочито грубовато. — На складе — то больше можно взять.

— Ух, ты, как ты вдруг заговорила! Что, очко заиграло? Ха, ладно! Ну и где этот склад? — жёстко спросил Султан.

— Это знает человек, которому я несу лекарства.

— Что за человек?

— Так, один полковник.

— Ух, ты, полковник? Как фамилия?

— Фамилия у него смешная — Обезьяна!

Бандиты заржали.

— А может это кликуха? Нет? Видно красава великий этот твой полковник! Ладно, проверим… Дальше…, - сказал Султан, отсмеявшись.

— У нас сейчас через пятнадцать минут встреча. Он должен бабки принести. Вот он знает, где склад, — уверенно сказала я.

Длинный сразу приставил к моему горлу нож.

— Говори, где встреча.

— А вы отдайте мне документы. А получите ещё больше — деньги он принесёт крупные…Сами знаете, у военных деньжата водятся…

— Ха, нашла дураков. Сначала деньжата! Так, где вы встречаетесь? — спросил заинтересованный Султан.

— Да на чердаке дома, того, что напротив памятника тимуровцам.

Я хорошо помнила этот пятиэтажный дом с длинной пожарной лестницей, ведущей на чердак — сегодня я проходила мимо его.

— Я знаю этот дом — 24, - закричал низкий круглолицый тип. — Это на Первомайской. У меня кореш там живёт.

— Ладно, — сказал Султан, — поверим. Если удастся позолотить ручку — будешь жить. А если арапа заливаешь — гляди! Амба!

И он потушил лампу, отчего в подвале стало полутемно.

— Длинный, развяжешь её. Отвечаешь за неё по полной… Вперёд! — скомандовал Султан.

Бандиты зашагали к выходу из подвала.

Улица, мирная и тихая, ослепила ярким солнцем. Мы бодро, но молча, как заговорщики, шагали по тротуару, и дошли до Первомайской.

Остановились у дома и стали кружком, открыв рты и поглядывая вверх.

— Ну, как подняться на чердак? — спросил у меня Султан.

— Ну, как… По пожарной лестнице.

— Тьфу! — выругался Длинный. — И что, другого пути нет?

— Нет! А как вы ещё представляли себе путь на чердак? — решительно сказала я, глядя им всем в глаза. — Подъезд — то закрыт…

Бандиты недоверчиво переглянулись.

— Я залезу, я смогу! — закричал Пацан, указывая на лестницу.

— Тиши ты! — цыкнул на него Малёк.

— Ладно, Пацан остается внизу у лестницы, а Длинный и Малёк за мной, — приказал Султан.

Мы медленно стали подниматься наверх — первым Длинный, потом крепко цеплялась за поржавевшие поручни я, за мной — молчаливый кругленький Малёк, и замыкал нашу компанию беспокойный Султан.

Длинный вылез на грохочущую железную крышу, вытер лицо рукавом и блеснул револьвером.

— Да спрячьте оружие. Он же может заподозрить вас…, - сказала я.

На крыше я чувствовала себя много увереннее, здесь царило солнце и синева небес.

— А где же вход на чердак? — спросил Длинный.

— Через слуховое окно, — быстро сориентировалась я. — Но человека ещё нет.

Султан вытер запотевшее лицо.

— Ну что ты гонишь? Когда он появится, говори скорей.

— Он уже внизу под домом ждёт меня. Да не выглядывайте вы. Он поднимется, когда я подам ему знак.

— Какой знак?

— Стану на краю крыши и покажу пакет с лекарствами. Это значит, что товар есть и всё безопасно.

— Да не толкай фуфло! На краю крыши…, - недоверчиво сказал Малёк.

— Ну, как хотите… Всё так, как я вам говорю…, Давайте пакет, если желаете увидеть человека с деньгами.

— Очень желаем, — злобно промолвил Султан.

— Да ладно, дай ей пакет, Султан, куда она убежит… Пусть знак подаст! — сказал Длинный.

Султан дал мне пакет.

— Гляди, не надуй! Валяй!

Я скептически посмотрела на этих жалких людей, сжимая в руке пакет и сказала презрительно:

— Ну, что вы стали, как на базаре…Да схоронитесь вы и не высовывайтесь! Он же засечёт вас! Если уже не засёк!

— Не засёк! Ладно, давай, зови его, только быстрее. Мы будем за той будкой, — и Султан показал на шахту с лестницей для выхода на крышу.

— Ага! Присядьте там! — сказала с усмешкой я.

— Давай, давай! — подгонял меня Султан, блестя чёрными глазами.

Дождавшись, когда они отойдут, я стала на самом краю, а потом шагнула вниз и вверх.

Тело подхватила знакомая волна, и я мигом вознеслась в высокое голубое небо, представляя, какие рожи теперь у бандитов.

И стремительно понеслась вон из города.

***

Не буду очень детально описывать свой обратный полёт, отмечу лишь, что никогда ещё не летела так быстро. Кроме того, я чуть не попала в пасть смерча — «чёрного дракона», преградившего путь и едва не врезалась в острую скалу, укрытую шапкой облака.

Но, минуя все эти опасности, я благополучно приземлилась во дворе нашего дома, в то время, когда Вадим, поглядывая на небо, теребя руку с часами, места себе не находил!

Он нервно спросил о задержке, но я махнула рукой — потом!

Мы принялись за лечение и уколы. Лекарства, питательная пища, заботливый уход сделали своё дело, Оксана стала идти на поправку.

Но в день моего прилёта я решилась на откровенный разговор с Вадимом, лишь после выполнения всех лечебных процедур.

Заметно потеплело, и мы сидели во дворе под яблоней в старой беседке. Я рассказала ему откровенно всю историю с бандитами и фактически о потере документов, которые мне так и не вернули.