Владимир Мясоедов - Дальневосточный штиль (СИ)

— Походу, штаны у нас окажутся скоро мокрыми у всех. — Изрек собственное предсказание Ефим, держась одной рукой за свою гудящую голову. — Я и так от вида этого урода чуть со страху не обделался, а если оно еще и дохлым шевелиться будет, точно не удержусь. Ваше ведьмажество, то есть это, господин целитель, а может не надо?

— Действительно, мертвяки должны лежать в могилах. Так сам Бог решил. — Поддержал его Афанасий, а после покосился на тело скального великана, прикинул какого размера должно быть его последнее пристанище и резко снизил категоричность своих суждений. Видимо испугался, что придется собственноручно хоронить гиганта. Скальных великанов хоть и нельзя было назвать интеллектуалами, но кое-какой разум они имели и даже могли говорить, пусть и редко знали больше пары сотен слов. А наличие у подобных созданий души даже не ставилось под сомнение. — Ну, или хотя бы просто лежать и никуда не рыпаться. Все же это не человек, созданный по образу и подобию Божьему, а нелюдь, не особо от зверей отличающийся.

Стрельцы согласно закивали. Идея увидеть ходячего мертвеца такого размера их, по всей видимости, очень пугала. Да и необходимости в том, чтобы командир опять прибегал к некромантии, люди не видели. О стоимости тела чудовища бывшие крестьяне, скорее всего, имели крайне смутное представление, и раскрывать им глаза целитель не собирался. Золотая лихорадка — очень коварная болезнь. Ради денег, которые вообще-то еще как-то получить надо, нередко случались ужасающие предательства. И о том, как они сами будут реализовывать труп скального великана, стрельцы из-за застившей им глаза жадности могли и не подумать, прежде чем выстрелить в спину начальнику или своим же товарищам.

— Пять рублей каждому, когда все получится и этот гиганта оживет!, — Олег прибег к испытанному методу поднятия трудового энтузиазма. Если все получится как надо — потерю большей части месячного жалования он отобьет с лихвой. Ну а если нет, то либо придется ограничиться выдиранием самых ценных органов монстра, стоивших всяко больше потраченной суммы, либо финансы ему больше вообще не понадобятся.

Несмотря на общение более чем щедрой награды стрельцы едва шевелились, выполняя указания своего командира с явной неохотой. Если до этого дня двадцать второй десяток своего предводителя слегка опасался, поскольку это было вполне естественной эмоцией по отношению как к начальнику, так и к волшебнику, то после этого дня в их отношении явно наступил коренной перелом. Осталось только понять, в какую сторону. Солдаты устали и просто не понимали, почему им вместо долгожданного привала нужно из последних сил переставлять свои ноги и бредить движениями свежие раны, причиняющие заметный дискомфорт несмотря на щедрые порции целительной магии. А некоторым из них Олег для повышения производительности труда еще и пинка своей искусственной ногой отвесил, когда заметил, как народ откровенно филонит при создании магической фигуры, призванной стать приемником-накопителем жизненной силы. Магический круг с заключенной внутри него пентаграммой, на углах которой расположили пятерку недавно еще бывших живыми гноллов, а в центр насыпали целую гору октотавров, которую облили факельным маслом, прихваченным для розжига костра, смотрелся очень даже внушительно. И мерзостно. Стрельцы поминутно крестились и подозрительно косились на своего командира. Возможно, всерьез опасались, что именно им будет отведена роль следующих жертв, если в первый раз чародей потерпит неудачу.

Ритуальный контур, чья активация грозила стать самым грандиозным магическим действием, что когда-либо без посторонней помощи сотворял Олег, был готов лишь через два с половиной часа. Магическая звезда была до краев наполнен живыми консервами, а белые узоры в виде цепочек созданных из алхимического мела знаков украшали собою торс, голову и конечности скального великана, который любезно расшвырял с себя весь снег, когда бился в агонии. То, что одежды он тоже не признавал, также значительно облегчило работу. Даже носовой платок подобного гиганта мог весить достаточно, дабы один единственный человек испытывал бы сложности с его переноской. По сигналу стрельцы принялись один за другим тыкать факелами в облитых маслом гусениц-переростков. Живые консервы, сложенные кучкой, покинуть место проведения ритуала может и хотели, но не могли. Ног их предусмотрительно заранее лишили, чтобы эти «батарейки» не начали из огня расползаться. Многоголосый шипящий вопль-стон боли гусениц-мутантов лился ручьями в уши, колдовские знаки наливались потусторонним светом, и Олег скрипел зубами от натуги, стараясь удержать выделяющуюся в результате жертвоприношения энергию внутри тела чудовища. Благо контроля ему вполне хватало, направлять собранную мощь внутри еще почти живого организма то к одному органу, то к другому. Тем более, запитывать все без исключения потроха цели вовсе не требовалось. Дыхательная, пищеварительная или половая системы для функционирования зомби вовсе не требовались. Как и мозг. Делать свое творение мало-мальски самостоятельным чародей просто боялся. Уж лучше он будет сам каждым его движением управлять, по очереди напрягая и расслабляя нужные мускулы. Выйдет может и не сильно удачно, ну да если на дороге у кое-как передвигающегося исполина вдруг окажется скала — это про проблемы скалы. А все меньшее, например деревья, такая туша даже не заметит.

— Живое! Оно живое!, — То ли панически, то ли радостно заорал Идрис, когда скальный великан прекратил трястись как будто под напряжением и вполне уверенно встал… На четвереньки. Олег, в принципе, мог бы заставить его и выпрямиться, но зачем? Ехать на спине было куда удобнее, чем на плечах. И уж точно быстрее, чем брести своими ногами через сугробы. Да и передвигать конечности по одной, оставляя нежить на трех точках опоры, казалось намного проще, чем сохранять равновесие при ходьбе. А уж на бег или какие-нибудь акробатические трюки добившийся грандиозного успеха некромант-самоучка даже не рассчитывал. Не по его зубам задача. Да и вообще максимальная скорость или обороноспособность получившемуся кадавру вроде как не требовалась. При встрече любое порожденье сибирских лесов удрало бы от этой громады быстрее собственного визга. Решиться атаковать исполинского зомби мог бы только мамонт-лич, он они не не должны были подходить так близко к контролируемым людьми территориям. Или чудовищную нежить убивали не считаясь с потерями, или человеческих поселений там где пролегал её маршрут больше не оставалось.

— Закидывайте свои манатки на спину этому коньку-горбунку, да привяжитесь там как-нибудь. Ножи, что ли, в шкуру вбить попытайтесь. Если вы на полном ходу вниз свалитесь, так мало того, что костей не соберете, так еще великан вас чего доброго затопчет, прежде я успею его остановить. — Приказ Олег, чувствуя, как дрожат ноги, и опасно звенит на периферии сознания туго натянутая струна, олицетворяющая собой контроль над сотворенным его усилиями монстром. Кажется, он все же сделал что-то не так… Вернее, он много чего не так сделал. Той жизненной силы, которую выделяли сотни убитых октотавров, могло хватить на анимацию минимум трех подобных трупов! Однако грубые ошибки и многочисленные неточности при проведении ритуала заставили уйти большую часть собранной энергии в никуда, а меньшую делать несколько не то, что требовалось. Впрочем, низкий коэффициент полезного действия планировался изначально, можно сказать, на нем и строился весь расчет. — Да побыстрее, черти вас дери! Я не намерен дольше необходимого в этом проклятом лесу мерзнуть. Скальные великаны, конечно, не живут парами… Но вдруг конкретно этот попался семейный и его вторая половинка где-то рядом дрыхнет?!