Владимир Мясоедов - Дальневосточный штиль (СИ)

— Дежри, стервь, уйдет!, — Второго Петра отбросило в сторону метра на два. — Ух и сильна зараза!

— Бердышом её по маковке!, — Советовал его тезка под номером три, кружась вокруг свалки, в которой места ему не нашлось.

— Мееэ!, — Возмущалась овца, мешавшаяся у него под ногами и потому пнутая куда-то в район хвоста.

— Я те дам бердышом!, — Рыкнул на него Идрис откуда-то из глубин человеческой кучи. Согласованность действий стрельцам все же следовал бы отработать получше. Не мешай они друг другу и вор оказался бы скручен куда быстрее. — То ж баба! Ай! Кусается!

— Нора! Она закрывается!, — Петр с последним порядковым номером обратил внимание на скрежет, с которым сотворенная ночным гостем кротовина оседала внутрь себя. Несколько секунд и на месте изрядной кучи земли осталось лишь несколько не таких уж и крупных комьев, которые немедленно начали растаптываться в пыль солдатами и мечущимися по загону овцами. — А впрочем, и черт с ней. Не вылезет оттуда больше никто и слава богу!

— Кийя!, — Чень попытался провести образцово-показательный удар из какой-то школы восточных единоборств… И взвыл от боли, поскольку со всей дури саданул открытой ладонью по некстати подставившемуся под удар Афанасию. Вернее, по висящему на его боку кинжалу. Оружие хоть и было спрятано в ножны, но китаец все равно умудрился пораниться об него до крови, содрав здоровенный лоскут кожи

По итогам трех минут возни Олегу была представлена испуганно вращающая глазами связанная дама самой что ни на есть славянской внешности. Вся земля с неё осыпалась, но как ни странно, грязевых разводов после себя вообще не оставила. Притом ведьмой данная особа ни была — магией для самозащиты она не пользовалась абсолютно, да и аура её от малейших следов волшебства очистилась сразу же, как с шеи оказался сдернут весьма занятного вида артефакт. Искусно сделанная из железа голова слепого дракона, на затянутых бельмами глазах которого отчетливо проглядывали чешуйки, явно даровала своему обладателю некие весьма интересные способности… Которые Олег решил на себе не пробовать. Коснувшийся украшения Идрис взвыл не хуже иерихонской трубы и если бы его скрюченная от боли кисть не ухватилась рефлекторно за замызганный шелковый шнурок, висящий на шее воровки, то вовсе не факт, что стрельцам бы удалось разлучить её с магической побрякушкой.

— Ну, молодцы. Молодцы. Всего-то вдевятером одолели аж одну женщину. А вы тоже хороши, мадам. Ладно, тырили продукты, но неужели нельзя было найти лучший способ замаскировать свои действия как-нибудь иначе?, — Язвительностью процедил Олег, разглядывая пленницу. Была то хоть и относительно миловидна, но худа как палка. И в данный момент даже на гордое звание замарашки не тянула, являя собой пример редкостной лохудры. Земляной покров её не испачкал, но вот обычную пыль, грязь и оставшийся от животных помет никто не отменял. Плюс следы от опалившей её вспышки и разбившиеся на кусочки яйца, которые сия особа сложила в боковой карман. — Неудивительно, что мы так переусердствовали. Ожидалось, что ты окажешься монстром, нежитью, нелюдью, ну на худой конец бандой оголодавших разбойников… Но не одной же единственной дурой, которая не нашла для себя развлечения лучше, чем яйца по ночам воровать?!

Рассматривающий воровку чародей внезапно испытал нечто вроде мистического озарения. Откуда-то он знал эту женщину… Вернее, друг другу их конечно же никто не представлял. Просто имеющий дар оракула парень вдруг увидел ключевые моменты её недавнего прошлого. Тогда еще совсем молодая девушка насильно выдана замуж за сына владельца хутора. Муж, оказавшийся сволочью и любителем почесать кулаки о жену. Властолюбивая и жестокая свекровь, держащая нового члена семьи скорее на положении рабыни. Прибившийся к хутору больной китаец, пару месяцев исполняющий черновую работу, а потом укушенный змеей. Переданный умирающим заботившейся о нем девушке фамильный артефакт, сотворенный некогда одним из великих духов земли, что она утаила. Отец супруга, решивший помочь помочь чаду в обзаведении детьми. Попытка побега из этого ада. Голод и побои. Невозможность хоть куда-то добраться в одиночку по заснеженным дорогам. Намеренность хоть чем-то наполнить свой живот. Желание напакостить своим мучителем.

Олег, медленно отходящий от свалившегося на него внезапно мистического озарения, непрестанно извинялся перед пленницей. За то, что сделал. И за то, что ему только предстоит. Нет, сам бы он может чего и соврал жителям хутора, например, намешав «эктоплазмы» из яичного белка и свалив всю вину на залетного призрака. Но солдаты то рот на замке не удержат, слишком их много и слишком недисциплинированны простые крестьянские парни. Не говоря уж о китайцах, которые вообще на испытательном сроке и явно докладывают святым отцам на исповедях о всем и вся… А потому придется выдать воровку с головой мужу и его семье. И, скорее всего, после ухода с хутора солдат проживет девушка недолго. Жезл, который Олег сжимал в левой руке, внезапно начал нагреваться не хуже иного утюга. Пара секунд — и вот уже в руке чародея вместо прохладной каменной рукояти сжат застывший кусок лавы, который бросить очень хочется, но не получается. Пальцы судорогой свело. Однако угрозы своей жизни боевой маг не чувствовал. Только понимание того, что сейчас произойдет нечто крайне неприятное. А в ближайшем будущем и вовсе пойдет одна сплошная гадость. Жезл стало охватывать пламя, несущее в себя отзвук очень знакомой силы. Не узнать ауру архимагистра Саввы было сложно.

— Доставить эту дуру в крепость вместе с её цацкой. И пусть артефакт сама несет, силой эту хреновину новому владельцу не передать. — Распорядился Олег, которого стало охватывать вроде бы не несущее с собой жара магическое пламя, от которого однако же валяющаяся под ногами солома истлевала пеплом быстрее, чем успевала хоть клочок дыма дать. — А меня, похоже, на ковер к начальству вызвают. Ахрр…

Весь двадцать второй десяток с удивлением уставился на своего командира, из глотки которого помимо воли вырвалось болезненное шипение, а в следующее мгновение раскалившийся артефакт с чудовищной силой дернул своего владельца. Но не вправо, влево, вверх или вниз, а куда-то еще. Туда, куда нормальный человек в жизни не попадет хотя бы потому, что данный слой мироздания люди просто не воспринимают. Дышать не получалось, поскольку воздуха вокруг не имелось. Глаза боевого мага не видели ничего кроме напрочь ослепившего их алого света. Уши оглохли напрочь от рева пламени, в котором слышались одновременно и затрагивающие самые нежные струны души чарующие мелодии, и яростный рев тысяч громадных глоток. Хоть как-то работали лишь те чувства начинающего чародея, которые отвечали за магическое восприятие. И они нашептывали, будто тело Олега на огромной скорости несется по какой-то странной противоестественной с токи зрения физики смеси огня и пустоты. Начать анализировать свое состояние или хотя бы толком испугаться парень попросту не успел. Его странное путешествие кончилось также резко, как и началось. Вот только обнаружил себя Олег уже не посреди хутора, где находился несколькими секундами раньше, а в прекрасно ему знакомом приемном покое крепостного госпиталя, где было немножечко тесновато из-за набившегося туда народа. По большей части его составлял персонал лечебного заведения и священники, но встречались среди них и некоторые офицеры Стяжинского гарнизона.