Ксения Ильинская - Тоска или Глубоко внутри

Поддавшись, какому-то внутреннему порыву, я подошел и приобняв её за плечи стал успокаивать.

-Милая Эви, не плачь! Кто тебя обидел?

-Я…я..не понимаю, что происходит…что со мной… Ни кто не поверит в мои слова. Да и мне самой не верится…-бедная девочка еле выговорила эту фразу, прерываясь всхлипами.

-О чем ты? Расскажи мне! Я тебе поверю.

-Ладно…Только не смейся.

…

После её рассказа мне было совсем не до смеха. Не знаю почему, но вера в мистику осталась у меня ещё с детства. И так, что же, все-таки произошло? С одной стороны, я чувствовал облегчение– я наконец-то нашел мою весеннюю нимфу и сейчас, успокаивая, держал её хрупкую фигурку в своих объятьях. С другой стороны, она была лишь слегка похожа на ту девушку, занявшую столько места в моих мыслях. Если нимфа была похожа на раскрывшийся благоухающий цветок, то, эта малышка, походила на нежный, ещё не распустившийся бутон, томящий в предвкушении от его красоты… Да уж… Что-то в последнее время я все больше похожу на романтика - раньше я этого за собой не замечал…

Задумавшись, я только сейчас заметил, что Эви уже перестала плакать и во все глаза рассматривала меня. Даже заплаканной она выглядела прекрасно! Её большие зеленые глаза ещё больше отливали изумрудом, щечки раскраснелись, розовые нежные губки приоткрылись, веснушки, в сочетании с золотисто рыжими кудряшками, делали личико невесомым, восторженным. Так бы и разглядывал её вечно!

-Кто вы?-Вопрос вывел меня из раздумий.

-Я Дик. Бывший художник.

-Почему бывший? Вам ведь всего двадцать с небольшим!?-Она почти угадала-25. Интересно, на сколько теперь я её старше? Лет на десять…

-Ну…У меня с отцом очень странные отношения. Он хочет из меня сделать наследника своего состояния и считает, что мое творчество мешает сосредоточиться на работе.

-Жаль. Вы, наверное, очень страдаете…Мне кажется, что вы очень талантливы…

-Давай на ты, тем более раз получается, что мы почти ровестники.-Я усмехнулся глядя на задорную девочку, сидящую рядом.

-Давай-она немного замялась-А ты не мог бы нарисовать меня? Я так мечтала иметь свой портрет!

Боже, зачем она это говорит? Это было желание, пришедшее мне в голову, как только я её впервые увидел! Но увы…это всего лишь несбыточные мечты…

-Извини, но я боюсь не получится.

Её губы задрожали, но она сдержалась и с вызовом сказала:

-Что, боишься нарушить папочкин запрет?!-Какая бесстрашная малышка. Её негодующие слова вызвали улыбку.

-Нет,малыш(было видно, что она хотела возразить на мое ласковое прозвище, но не успела),просто я завтра уезжаю, и вряд ли вообще вернусь в этот город…

Тут она сдержаться не смогла. Её прекрасные глаза наполнились слезами, прозрачные капельки потекли по бархатным щечкам.

-Ну, малыш, не плачь! Какое я для тебя имею значение?(Эти слова глубоко кольнули сердце. А ведь она действительно имеет для меня значение. Я ещё,правда,не разобрал какое… Я её больше не увижу…О нет!)

-Ты что…т..аакой туп..п..пой-она глотала слезы-Ты что не понимаешь, что я осталась одна.Это только ты мне поверил! Если даже родная мать меня выгнала!Все остальные тем более у виска покрутят. –А ведь она прапва… Что же её теперь делать?

Вдруг её глазки загорелись:

-Возьми меня с собой! Пожалуйста! Я смогу хоть как то жить, не рискуя попасть в психушку… Я пойду работать! Мне это необходимо! Пойми! Поставь себя на мое место!

-Нет, ты наверное действительно сумасшедшая! Что ты будешь делать на другом материке? Ты не знаешь даже языка! Да и какое «работать»!-ты что, забыла, сколько тебе теперь лет??? Да и что я скажу отцу?

На мой эмоциональный монолог она ничего не ответила. Она просто смотрела мне в глаза своими дивными изумрудно-травинистыми глазами, а на щеках блестели заледеневшие дорожки слез…

Я больше не мог выносить этого взгляда. Отвернувшись, я отрывисто произнес:

-Я тебе дам денег. Большего и не проси!

Дик

Я до сих пор не понимаю, как и зачем я согласился. Я плохо помню, что я плел отцу про выгодную позицию в свете, благодаря опеки над «девочкой потерявшей семью». И я до сих пор не понимаю как он согласился. (Наверное, только из-за моей инициативы, которую я проявил впервые, за всю нашу поездку.)

Но все же это произошло. Сейчас гигантский межконтинентальный корабль нес нас к моей родине.

До этого столь размеренная моя жизнь кончилась. Что ждет впереди я не знал. Но, что бы не произошло, это милое рыжее создание, задремавшее сейчас на моем плече, заняло место в моем сердце. Только я ещё не осознал какое.

Эвелина

Вот мы и в Испании. Странно, я почти ничего не знала о Дике и все равно ничего не спрашивала. На меня это не похоже. И то, что он живет в такой прекрасной стране, как Испания, я узнала, лишь, когда мы уже сели на корабль. Как же я рада, что мне удалось уговорить Дика взять меня с собой. Не знаю, что бы я иначе делала… Ладно, пора отогнать грустные мысли – впереди новая жизнь!

Городок Бланс ласковым солнцем. Первое время, я во все глаза разглядывала пальмы, экзотические цветы, особенно меня манил океан – я могла часами наблюдать за его размеренной жизнью.

Меня поселили в отдельной комнате особняка Джонсонов (фамилия Дика). Их коттедж находился на берегу океана, так что им принадлежало и часть пляжа, были оборудованы теннисные корты, многие из семьи Джексонов занимались серфингом. Я старалась как можно больше проводить время вне дома. Не то, что бы ко мне очень плохо относились, но временами было очень одиноко. Отец Дика – Марсель относился ко мне холодно и отстраненно, а точнее ему было просто на меня наплевать. Мать Дика умерла при родах третьего ребенка (об этом я тоже узнала не сразу) –Элизабет. Мы с ней (теперь, после моего странного изменения в возрасте)были одногодками. Она ко мне относилась свысока, постоянно приказывала будто прислуге. Но меня это не особо задевало, я понимала, что таким поведением она пытается заглушить потерю матери, отсутствие материнской любви. Ещё одним членом семьи был Ричард, но его я ещё не видела, он вот-вот должен был приехать после окончания закрытой элитной школы.

Весь день я была предоставлена сама себе, мое присутствие требовалось лишь та званных вечерах, которые часто давали Джексоны. Как мне объяснил Дик, его отец хотел показать какой он хороший, пригревший сироту. Мне от таких вечеров было лишь противно.

Единственный с кем я хорошо общалась, был Дик. Он меня постоянно называл малышом. Для него это был пустой звук, просто прозвище, а я…я таяла услышав его голос. Да, надо уже, наконец, признаться хоть самой себе, что я влюбилась…

Удивительным для меня было то, что все те годы, которых я лишилась, превратившись из двадцатилетней в пятнадцатилетнюю девочку, я почти не помнила, я даже не могла вспомнить, почему же мне так хотелось прожить заново этот отрезок жизни, не могла вспомнить, что именно я хотела исправить…