Юлия Дэйкина - Сновидица и лис

Им чудом удалось бежать. Пробираясь через пылающий город, они обрели нескольких друзей и нажили массу врагов, но все же сумели почти невредимыми выбраться из столицы.

Потом были несколько лет бесцельных блужданий по человеческим королевствам, аж до тех пор, пока Огонек не предложил растерянной грустной девушке вернуться домой, в Великие Пустоши.

Казалось, это было так давно! Но все повторялось, и он снова стоял в растерянности, не зная увидит ли еще ту, которую так сильно, неудержимо любил.

Тяжелый вздох вырвался из груди и белым облачком поплыл куда-то вдаль. Радужные небеса вспыхнули синим заревом, и он на мгновение почувствовал то, на что уже не надеялся. Мягкое, едва различимое тепло родной души. Йена действительно была в Гипносе! Где-то совсем рядом, нужно было только руку протянуть, и! Мгновение и одиночество снова холодным вихрем ворвалось в сердце. Ощущение пропало, а вместе с ним сошла на нет вся его решимость.

Он понятия не имел, как можно отыскать кого-то в бесконечном, постоянно меняющемся мире. Конечно, можно было поспрашивать духов, да вот только извлечь из их ответов разумное зерно было практически нереально. Все, что ему сейчас оставалось, это вернуться и озадачить эльфа поисками. Судя по виду, тому было не меньше пятисот лет, а значит за плечами имелся весьма внушительный опыт сильного сновидца. Возможно, он даже знал парочку способов отыскать в Гипносе нужного человека. Насколько бы негативно Огонек не относился к этому остроухому, сотрудничество повышало шансы найти Йену невредимой.

Он устало потер лоб и усилием воли оторвался от энергетических потоков родного мира. Переход в мир живых был похож на погружение в ледяную полынью. На мгновение душу окатило холодом, а уже через минуту осенний горный ветер заставил поежиться вновь обретенное тело.

Наспех осмотревшись, он заметил эльфа, неподвижно сидевшего в нескольких шагах от воронки. Было в его позе что-то настораживающее. Присмотревшись, он понял — тело остроухого было слишком расслаблено. Так бывало, когда живые употребляли чересчур много алкоголя или наркотиков. Или умирали. Этого еще не хватало!

Огонек вспомнил про флакон с синей жидкостью, который отдал эльфу по просьбе Йены. В нем было зелье притупляющее боль. «Тысяча лун» — так называли его на юге. И заслуженно! Одной из особенностей данного средства было почти мгновенное привыкание, которое с практически стопроцентной вероятностью оканчивалось передозировкой и мучительной смертью как раз по прошествии тысячи дней от начала приема.

Дух быстро склонился над эльфом в поисках заветного флакончика и на всякий случай нащупал пульс. Сердцебиение было замедленным, но не вызывало беспокойства. Фирлас просто очень крепко спал.

Зелье же обнаружилось под внушительной ладонью сновидца. Не раздумывая, Огонек схватил флакончик, чтобы уничтожить, когда его руку словно сжало в тисках. Резко подняв голову, он наткнулся на потемневший от гнева золотой взгляд. Сильные пальцы эльфа до боли сжимали его запястье, а вторая рука с небольшим кинжалом угрожающе остановилась у незащищенного горла.

Памятуя о порождаемой зельем зависимости и невменяемости наркоманов, Огонек аккуратно опустил флакончик на землю и разжал руку. Эльф смерил его подозрительным взглядом и немного расслабился. Взгляд золотых глаз метнулся к зелью и словно подернулся дымкой, едва остановившись на синеватой жидкости. Этой заминкой и воспользовался дух.

Бесшумно выскользнув из железной хватки эльфа, он скользнул по внешней грани Гипноса, на одно мгновение появился слева от противника, схватил флакон и снова исчез. Целью его перемещений был большой камень, застывший на краю площадки. Прямо позади него зияла черная пропасть. И уже через секунду проклятое зелье полетело во тьму, а площадка содрогнулась от нечеловеческого вопля Фирласа.

Огонек победоносно улыбался, глядя на вопящего от ужаса сновидца. А ведь это еще даже не ломка! Слабак! Как ЭТО могло вообще кому-то нравиться? Жалкое, отвратительное существо, подверженное массе пороков. Жаль, Йена не видела, во что превратился ее красавчик-эльф! Злорадно хмыкнув, дух краем глаза отметил какое-то движение и обернулся.

Вовремя! Отчаянно хромая на больную ногу, Эльф медленно шел к обрыву. Его намерение стало ясным, стоило только увидеть решимость в глазах, казавшихся алыми в лучах заката. Улыбка вмиг исчезла с его лица и, злобно выругавшись, он кинулся спасать незадачливого наркомана-самоубийцу.

***

Последующая неделя прошла в заботе об эльфе, несколько дней балансировавшем на грани смерти. Он настолько плотно подсел на зелье, что в первые же два дня ломка его чуть не убила. Дыхание с хрипом вырывалось из горла, щеки горели, а тело то и дело выгибало в ужасных судорогах. Казалось, еще немного и сердце не выдержит нагрузки.

Огонек с молчаливым одобрением наблюдал за извивающимся на земле остроухим. Жаль, его не было. Огонек вообще не знал жалости как таковой. Лишь его возлюбленная умела вызывать в нем положительные эмоции, к остальному же миру в большинстве случаев он оставался равнодушен. И эльфа этого он бы проигнорировал, не обрати на него внимания Йена. Но после всех ее нежных взглядов, подаренных этому выродку, он никак не мог избавиться от чувства ненависти к отвратительному типу. Не улучшало ситуацию и то, что эльф с завидным постоянством звал ее, в беспамятстве задыхаясь от боли.

Вот почему полные страдания крики и стоны ушастого целую неделю бальзамом лились на душу. Нет, он по мере сил помогал тому справиться с последствиями «Тысячи лун». Он кормил его, поил, разводил огонь, согревая дрожащее от холода тело. Но делал это отнюдь не по доброте душевной. Эльф был ему нужен. Йена пропала в Гипносе, и остроухий был его последним шансом отыскать и вернуть подругу. Не нуждайся он так остро в его знаниях, эльф бы уже давно упокоился на дне ущелья, рядом со злосчастным флаконом зелья.

Но вот, по прошествии нескольких дней, с золотых глаз остроухого наконец спала пелена беспамятства. Приподнявшись на локте, он внимательно осмотрел небольшой шалаш, наспех сооруженный духом из черных плащей безликих. Взгляд его на мгновение задержался на лице Огонька, а затем скользнул дальше. Не найдя искомого, эльф снова посмотрел на духа.

— Йена? Нашел? — глухо спросил он, осипшим от криков голосом.

В ответ Огонек лишь сокрушенно покачал головой.

— Она в Гипносе, но я не чувствую ее постоянно, потому не могу найти.

Эльф задумался, то и дело бросая заинтересованные взгляды и-под нахмуренных бровей. Во взгляде его отчетливо читалось недоверие.

— Кто ты такой? — грубовато поинтересовался он.