Диэр Кусуриури - Край Ветров: Пироманс

Звенит аккорд, причудливо вьется перебор, ладонь ритмично ударяет по гладкому черному корпусу, и из луженой глотки начинает проистекать дистиллированный аудиальный яд, сладкий, как твои первые стихи про любовь и смерть, терпкий, как они же, прочитанные через десять лет, и начисто сводящий с ума — но это его свойство никому бы и в голову не пришло сравнивать с чем-либо еще.

Эта пытка длилась еще всего лишь две песни, ни одну из которых Никс, к счастью или к сожалению, не запомнила.

А потом сквозь собравшуюся толпу прорвались дюжие ребята в темно-синей форме без шевронов и вежливо, но убедительно попросили юношу прекращать незарегистрированное в инстанциях безобразие и вообще освободить территорию санатория, мол, этот кусок набережной — частная собственность.

Рин не стал с ними спорить и даже пробовать уладить дело как-то иначе — просто снял с плеча гитару, зачехлил и с улыбочкой откланялся оставшимся в надежде послушать еще.

— Вы прослушали три песни с грядущего альбома группы "Негорюй" в акустическом исполнении, ищите нас в сети, приходите на концерты, следите за новостями. Огонек, пойдем, — и он, ухватив Никс под локоть, поволок ее вдоль по набережной.

А набережная не зря казалась Николе бесконечной. Ну, как бесконечной… В этот теплый вечер, венчающий собой слишком уж долгий день, Никс воочию сумела убедиться, насколько эта набережная длинна.

— Итого у нас… ага, и даже десять условных единиц кто-то бросил! Отлично. Если не возражаешь, немного я все-таки изыму — куплю винца.

— Да пожалуйста, — ответила Никс слега безучастно. Она сидела на холодном бетонном пандусе и тупо смотрела прямо перед собой, не понимая, где находится и что вообще происходит.

— Устала? — спросил Рин.

— Я-то? — она глянула на него снизу вверх, — Я… да что я… как я… Как я вообще… Это… слушай, это другой мир какой-то, ты взял и заработал, так просто, и эти люди… слушай, у тебя же этот… как его… талант у тебя, ч-что ли?

Рин улыбнулся криво, правым краешком рта.

— Держи деньги, я в магазин. Гитару сторожи.

— Хорошо.

И он ушел. Никс, покачав головой, принялась пересчитывать финансы и поняла, что Рин не обманул: на неделю скромного питания вполне хватит, а то и на полторы, и даже на проезд еще останется, и тетрадку с ручкой купить на занятия.

Она прижала зеленую шляпу с мелочью и мятыми бумажками к себе и уставилась в ночь, на набережную, только что пройденную ими от начала и до конца, а потом от конца к началу, на черные горы вдалеке, на мерцающие, расплывающиеся огни домов. Набережная к полуночи почти опустела, хоть раньше и казалось, что этому не бывать.

С моря тянуло свежестью. Никс холода не чувствовала, хоть и дрожала чуть-чуть от усталости и напряжения в мышцах.

Она старалась не думать. По возможности не думать пока об этой странной второй половине дня, потому что ей казалось, что стоит только начать — и все. Что-то произойдет, тумблер переключится и пути назад может и не быть.

Спокойствие. Никаких мыслей, никаких поисков мотиваций и всего такого прочего. И говорить надо бы поменьше, да. Принимаем все как есть, как дождь, как снег, как рассвет.

Вскоре вернулся Рин и Никс поглядела на него затравленным зверьком.

— Ты чего? — спросил он. — Вино будешь?

— А мне… — Никола запнулась. Прочистила горло, продолжила нерешительно: — Мне можно?

— А ты что, еще не пила никогда спиртного? — недоверчиво покосился на нее Рин. Запрокинул бутыль, сделал большой глоток. Красная струйка потекла у него между щекой и подбородком, и он вытер ее запястьем.

— Пила.

— И как? Аллергии нет?

— Нет.

— Сразу убивает?

— Нет.

— Не хочешь, как днем конфеты?

— Да я все еще шокирована немного. От дня прошедшего, от этого твоего способа денег заработать… Слушай, — она поглядела на него прямо, — а ты, что ли, именно так и зарабатываешь? Или как?

Рин улыбнулся, на этот раз нормально.

— Я, кроме прочего, тексты перевожу. В свободное время, — ответил он. — И пишу иногда рекламные всякие. Очень, знаешь ли, интеллектуально обогащает и кругозор расширяет. А это… Это так, крайний случай. Часто злоупотреблять не стоит — приемся, да и охрана бдит.

— Вот как.

Она помолчала. Рин в это время сделал еще один глоток.

— Спасибо тебе, — произнесла Никс, чуть повременив. — Правда.

— Ай, — отмахнулся Рин. — Сочтемся. Лучше на, выпей, — он протянул ей бутыль. — За компанию и единственное мое сольное выступление в этом году. Не бойся, у меня нет коварного плана напоить тебя и воспользоваться каким-нибудь тривиальным образом.

— А ты умеешь, я смотрю, расположить к себе девушку, — хохотнула Никс, все-таки принимая из его рук бутылку.

— И пробудить сарказм, — Рин хмыкнул.

Никс сидела, он стоял напротив, обхватив себя руками, будто бы ему холодно.

— Слушай, ты знаешь, что… — медленно проговорил Рин, и в голосе его смутно читалась такая странная неуверенность, что в нее и не верилось почти. — Ты, пожалуйста, что бы ни случилось… Я понимаю, что о таком странно просить, но все-таки. Ты нормально ко мне относись. Я просто человек. Не думай чего-то сверху, пожалуйста. И… и хуже тоже не думай.

Никс даже оторвалась от изучения винной этикетки. Подняла взгляд на Рина. Попыталась понять, шутит он или нет. И разве ж она как-то по-особенному с ним себя вела? Да и разве есть ему, с чем сравнивать? С фанатками своими он ее попутал, что ли? Но вместо того чтобы эти вопросы задавать, Никс ответила, как умела, искренне:

— Да я и не думала… как бы.

Ветер перекинул несколько прядей Рину на лицо, и он, достав из кармана черный шнурок, завязал волосы в хвост.

— Тебе холодно? — спросила Никс, решив, что после такого его заявления имеет право на чуть более личные вопросы.

— Немного, — Рин кивнул. Вздохнув, поторопил: — Ты пей давай, пей. Первый курс — он сложный самый, это тебе всякий скажет. А тебе уже завтра предстоит начало трапезы, фигурально выражаясь.

— Это ты про печально известный гранит науки? — предположила Никс, все-таки сделав первый небольшой глоток. Вино оказалось сладким и густым.

— Так точно. Посему, я считаю, стоит расслабиться перед забегом. Снять, так сказать, стресс.

Никс отхлебнула еще и посмотрела на него с прищуром: причинно-следственные связи он, что ли, как-то по-своему понимает, по-особенному? Ежу ведь понятно, что… а, Потерянный с ним. Вино вкусное, с одной бутылки им особо не нахлебаться, а значит, и правда, отчего бы тогда и нет?..

— Пошли на ту сторону мыса, — вдруг предложил Рин.

Никс повернулась немного вбок и окинула взглядом черную громаду скалы, частично застроенную невысокими домиками. Она знала откуда-то, что давным-давно на месте этой скалы стояла самая настоящая гора и была выше своего ныне существующего остова намного, но с десяток столетий назад основная каменная масса ушла под воду. Так и образовался высокий хмурый утес между двух заливов. Заметный издалека, он выдавался в небо острым треугольным клином, словно гигантская голова неизвестной каменной птицы, и волны подтачивали его потихоньку, да все никак не могли одолеть.