Диэр Кусуриури - Край Ветров: Пироманс

— Вроде. А может, по руслу ручья прошло?

Никс помолчала.

— Но ведь там очень низкая арка, — произнесла задумчиво. — Ну, если оно прошло там, то оно небольшое…

— А решетки в арке нет? А то я не помню.

— И я не помню, — призналась Никс.

Тиха оглянулся на темный лес вокруг, затем — на сад и ограду. Попробовал почувствовать путь так, как он это умел.

— Решетка когда-то там точно была. Кошки обходят ручей поверху, — сказал он, — а забор — насквозь. А в ежевичном кусте есть троллья дверца.

Никс посмотрела на него снизу вверх недоверчиво.

— Троллья дверца?

— Угу.

— Ты откуда знаешь?

— Не суть. Суть в том, что и кроме не обнаруженных подкопов пути внутрь сада есть. Вот еще, кстати, имеется тайный подземный лаз через склеп, это кроме черного хода в мертвом дереве, что в торце.

Никс смотрела на него все удивленнее. Тиха понял, что совсем разболтался.

— Тогда я пойду внутрь, — сказала Никола. — А ты… ты, наверное, тут подожди. Это немного… как бы так… ну…

Она смутилась.

— …опасно? Э-э нет, я не останусь тут один. В глуши, в ночи, рядом с домом некроманта. Лучше уж внутри! — Тиха нервно хохотнул. Потом посерьезнел: — А как ты туда пройдешь? У тебя ключ или что?

— Не, — Никс покачала головой. — Пойду через главный вход. Тут автоматика.

Она подошла к высоким узорчатым воротам и положила на замок правую, свободную от огня руку.

Что-то внутри замка лязгнуло, зашипело, и чугунные створки поползли в стороны.

— Пойдем, — сказала Никс, обернувшись. Улыбнулась насмешливо: — Я сто раз так делала.

Тиха хмыкнул, покачал головой и ступил следом за ней.

Среди деревьев показались острые крыши некромантской усадьбы, черные, как угли. Никс сдула с ладошки огонь, ставший более не нужным. Сад, которым обратился лес, тут и там оказался подсвечен лампами, накапливающими свет днем и отдающими его ночью, и их мертвенное холодное сияние иллюзорно оживляло хаотически расставленные по парку причудливые скульптуры. Из леса в сад просочился ночной туман, и Тиха с Николой шли по мощеной дорожке, увязнув в сиреневатой дымке почти по пояс.

Черный дом навис над ними, как какой-то фантасмагорический великан-палач. По крайней мере, так казалось Тихе, который тут уже был, да, но всего единожды — прошлой весной. Когда они подошли еще ближе, загорелся фонарь над парадным входом, и атмосфера ужаса, поджав хвосты, щупальца и прочие неаппетитные конечности, стремительно улетучилась.

Никс открыла дверь в дом так же, как ворота в сад, и они с Тихой проследовали внутрь, окунувшись из прохладной и влажной полутьмы в подсвеченный настенными лампами сумрак.

Тиха даже не вздрогнул, когда им навстречу степенно вышла и поклонилась домработница некроманта — одетый в черно-белую форму с фартучком и оборочками человеческий скелет.

Щелкнул переключатель и гостиную залил приглушенный золотистый свет.

— Привет, Кристина, — поздоровалась со скелетом-горничной Никс. — Поставь чайку, ага?

Никола обернулась к Тихомиру:

— Я сейчас.

Она убежала куда-то наверх, резво протопав по широкой дуговой лестнице, так, что Тиха даже не успел ничего возразить, а потому просто вздохнул и двинулся следом за Кристиной на кухню.

Не то чтобы ему особо хотелось самому посмотреть и погладить Лунь. Он все-таки не мог расслабиться окончательно, находясь в этом доме. Ему казалось, что тут все равно опасно, особенно без хозяина, даже несмотря на кажущийся уют.

Уюта тут с весны, кстати говоря, прибавилось. Со стен исчезли какие-то совсем уж мрачные и кровавые картины, в гостиной обосновался белый рояль, тяжелые бархатные шторы темно-красного цвета сменились более легкими, золотистыми.

Тиха уселся на кухонный диванчик и отметил, что отпечаток ладошки Никс так и остался черным пятном на белом столе, как какой-нибудь знак или памятная метка.

Пока жуткая безмолвная домработница суетилась с чайником, Тиха смотрел в окно, на садовые фонари и на красных бабочек, тщетно бьющихся в стеклянные плафоны. Несколько мотыльков пытались пробиться и внутрь кухни, но куда им.

Тиха все-таки вздрогнул от неожиданности, когда повернулся от окна и обнаружил Кристину довольно близко. Она предлагала ему чайную карту. Тиха, не думая, ткнул пальцем наобум. Снова повернулся к окну.

И, успокоившись, заметил, что что-то там, во дворе, не так. Один из фонарей окружили бабочки слишком уж плотно. Так, что свет едва просачивался. Или это выключенный фонарь? Или не фонарь? Или им там медом намазано?

Тиха, бросив Кристине "я сейчас", встал и прошел к кухонной двери, ведущей в сад. Вышел. И сразу кое-что понял.

Во-первых, бабочки облепили не включенный фонарь, да и не выключенный. Посреди невысокой травы покоилась фигура, крайне напоминающая человеческую, детскую даже, полностью укрытая ночными насекомыми.

Фонарь в виде распластанного по траве детского тела?..

Тиха подошел чуть ближе, метра так на два, и стал разглядывать копошащихся бабочек.

Красные бабочки с изредка проблескивающими позолоченными крылышками покрывали предположительно детское тело целиком, так, что и куска кожи видно не было.

Через пару секунд в кухонном окне показалась Никс, а потом она тоже вышла в сад и тут же прикрыла рот ладошкой. Чтобы не вскрикнуть, наверное.

— Это что, труп? — спросила она растерянно.

— А кто его знает, — ответил Тиха. — Найти труп в саду у некроманта… бесценно!

Никс нерешительно огляделась по сторонам. Потом снова уставилась на насекомых. Шумно вдохнула.

— Эй-ей, ты чего собралась делать? — Тиха глянул на нее опасливо. — Некроманту своему звони лучше!

— И что я ему скажу? — угрюмо осведомилась Никс, поднимая что-то с земли. Тиха разглядел у нее в руках обломанную корягу, которая тут же стала тлеть, а через мгновение нещадно задымила. Сделав шаг по направлению к лежащему на земле телу, Никс проговорила решительно: — Сейчас… сейчас мы узнаем, что это. Отгоним насекомых и…

— Может, не надо? — взмолился Тиха. — Может, ну его, пойдем отсюда?

Вот в такой момент, кажется, надо на все плевать и уносить девчонку. Опасности, вроде, нет как таковой. Есть странность. Ну подумаешь, окружили красные бабочки труп ребенка, ночью, в саду у эпатажного некроманта, отсутствующего в городе. Как тело пробралось в сад — тоже неясно. А что, если оно сейчас возьмет и встанет?..

Тиха медлил. Слишком уж уверенно Никс держит себя, зажав в руках дымящуюся корягу, слишком уж она бесстрашна. Это расхолаживает, притупляет инстинкт.

Тихомир приготовился действовать, чуть что.

Никс была уже на расстоянии в полметра от цели и наклонилась, чтобы, наверное, положить кусок дерева рядом, в траву.

Порыв ветра швырнул дым Николе в лицо, а с облепленного бабочками тела сдул пару штук. И первая бабочка, ударившись Никс в плечо, вспыхнула огоньком свечи.