Сергей Обатуров - Кровь обязывает.(Октология)

Честно говоря, втайне надеялся, что за спиной распахнутся крылья, но чего нет, того нет. Сгруппировавшись, вошел в воду ногами вперед, и сразу стал гасить погружение, разведя ноги и руки в стороны. Нужно было срочно выбираться на берег и бежать к той даме, что созревает сейчас на дереве. Если ей взбредет в голову отправиться искать кого-то из тех двоих бедолаг, что пребывают сейчас уже на небесах, или меня, то моя жертва собой, окажется напрасной. Вынырнув на поверхность, я со всей возможной скоростью поплыл к берегу. Уже выбравшись на мелководье, обернулся назад. Возле глархов море аж кипело. Какие-то морские животные или рыбы пытались их сожрать. Ну, шкура у них толстая, ее так просто не прокусишь, а вот плавать они, похоже, не умеют, и это меня радует. Выбравшись на берег, припустил к тому месту, откуда я и начал свой подъем по расщелине. До расщелины оказалось не так далеко, всего километра два, два с половиной. Я пробежал их так быстро, как мог, только воду из сапог вылил. Сейчас все решала скорость. Сапоги пришлось оставить внизу. По расщелине поднимался достаточно бодро, ведь самое главное, это приспособиться к такому стилю передвижения. Поднялся за один раз, даже останавливаться не стал. Единственная задержка произошла, когда нужно было голыми ногами подниматься по скалам на последнем участке. Но ничего, вскоре и к этому, приспособился. Мой след на горном склоне оказался менее колючим, так что часа через полтора я приблизился к знакомой роще, по дороге забрав и череп, чтобы похоронить его вместе с остальными останками. Подсознательно ждал, что из-за деревьев выскочит гларх, но все было спокойно, так что еще десять минут и я под тем деревом, куда подсаживал женщину. Мы с ней даже поговорить не успели. Я тихонько позвал ее, обозвав барышней. Кто их знает, как они тут называются. Может здесь давно процветает махровый феминизм, и к ней нужно обращаться как-нибудь, типа «эй друг». Ветви зашевелились, и оттуда показалось лицо этой дамы. Я жестами показал, что нужно спускаться. Выяснилось, что подниматься, это тебе не спускаться. В общем, с грехом пополам я стащил эту женщину на землю и показал на валяющиеся кости и на те останки, что валялись на тропе. Потом показал на один из кулонов. Лицо женщины разгладилось, и она уже веселее посмотрела на меня, а затем показала, что готова идти за мной. Я кивнул, что понял и принялся закапывать найденные останки. Работать было неудобно, так как та рука, в которую вцепился гларх, продолжала болеть, но земля была мягкая, так что могилка получилась не ахти, но все равно, ничего другого для погибшего я сделать не мог. Выглянув из-за деревьев, оглядел нашу тропу, не подстерегают ли нас на ней глархи. Вроде все спокойно. Я поманил женщину за собой, и мы направились к месту спуска на побережье. До первого спуска добрались без приключений. Женщина понимала, что разговаривать сейчас нельзя и всю дорогу шагала, за мной молча. Вот, наконец, и спуск на площадку перед расщелиной. Я уже понимал, что мне придется спускать женщину на себе, сама она там просто не спустится. Мы осторожно спустились по моей тропе. Это заняло значительно больше времени, чем, если бы я спускался один. Здесь я подобрал брошенную одежду и показал женщине на нее и на могилку, а затем и на второй кулон. Та грустно кивнула, но почему-то вид кулонов ее успокоил. Я, даже если бы и хотел, все равно не смог бы ее расспросить. Мы говорили на совершенно разных языках, да было бы очень странно, если бы за тридевять земель говорили на нашем, русском языке.

Мне пришлось на пальцах, показывать и рассказывать ей, как мы будем спускаться. Она заупрямилась, но я руками, с растопыренными пальцами показал, что глархи нас сожрут наверху. Мы там беззащитны, а вот на уровне моря мы сможем продержаться какое-то время. Женщина несколько минут думала, пока сверху не посыпались камни, а потом мы услышали грузную поступь очередного гларха, а может быть и не одного. Сюда они спуститься не смогут, но все же лучше поторопиться. Я вручил женщине мою одежду с поясом, саблей, кинжалом и узелком, Затем залез в расщелину и принял удобную позу, чтобы моя попутчица, смогла усесться на меня. Теперь начался сплошной кошмар. Мне нужно было с силой упираться в противоположные края расщелины, чтобы не соскользнули ни ноги, ни спина. Так потихоньку мы и добрались до поперечной расщелины. Местное солнце уже склонялось к закату, так что следовало поторопиться. Перед последним участком я показал женщине, что ей лучше держаться за меня, так как я на спуске задействую еще и руки, чтобы спуститься быстрее. Та меня поняла и, отдохнув, буквально пять минут я стал спускаться к моим сапогам. Последние три, четыре метра я просто пролетел, перестав упираться в стенки. Приземлившись рядом с сапогами, я забрал у женщины мою одежду и принялся облачаться в нее, помня, какими горячими могут быть песок и камни. Затем, поманив женщину, зашагал к моей пещере. Мы добрались до нее уже в сумерках. Я показал, как забраться в пещерку, а сам направился в мой кормовой заливчик. Раковины с моллюсками были на месте, так что я взял две и вернулся к моей спутнице. Та продолжала со странной смесью удивления и недоверия рассматривать мое убежище. Пожав плечами, начал выкапывать нам лежачие места, ведь не будешь спать на мокром полу. Стены были глиняные, так что работа спорилась. Часть глины решил не выкидывать наружу, а оставить назавтра, так как решил сделать саманные кирпичи и выложить ими вход в пещеру. Это позволит получить в пещере воздушный колокол большего размера, так как нас теперь двое.

Спальные места получились не ахти, но завтра я над ними еще поработаю, нужно будет натаскать сюда травы или веток с листьями. Все же если жить, то жить с комфортом. По-прежнему остро стояла проблема питьевой воды. Время шло, и я не терял его даром. Наши спальные места принимали все более приемлемый вид. Я предоставил женщине право выбрать себе место первой. Она указала на одну из лежанок, вторую занял я. Вытащив кинжал, я очень долго пытался открыть раковину, а потом махнул рукой и поступил так же, как и в прошлый раз. Удар камнем, и мы получаем почти открытую раковину, вот теперь можно поработать и кинжалом. Из раковины получились две прекрасные тарелки. Разрезав моллюска пополам, я разложил нашу еду по тарелкам и предложил женщине приступать к еде. Она брезгливо отвернулась, но накормить ее было нужно, поэтому нарезал ее порцию на маленькие кусочки и опять пододвинул ей ее тарелку. Показал на пальцах, что нужно съесть хотя бы один, два кусочка. Пока мы организовывали и потребляли свой нехитрый поздний ужин, луна поднялась уже высоко, и начался прилив. Женщина с ужасом смотрела на то, как пол нашей пещерки покрывается водой и она поднимается все выше и выше. Я демонстративно улегся на свое место, забрав туда и все свои вещи. Женщина раздумывала недолго, а потом тоже юркнула на свое. Вода поднялась так, что до наших спальных мест оставалось не более тридцати, сорока сантиметров. Подумав немного, пришел к выводу, что не мешало бы прикрыть наш дверной проем, поэтому спустился в воду и придвинул большой камень, который исполнял здесь функцию стола и места для разбивания раковин. Теперь он будет еще и дверью. Все, больше делать нечего, можно ложиться спать, тем более, что организм просил хороший и здоровый сон. Дракону отказывать нельзя.