Андрей Попов - Охотничий пес (СИ)

Миновав авеню, она вышла вдоль железнодорожных путей и остановилась напротив накренившегося вправо дома на четыре этажа. На входе с таблички из светло-золотистой латуни читалось название: "Кротовья нора", паршивая гостиница на границе Приюта.

Она вошла внутрь, дала жалкую горстку медных монет угрюмому управляющему, и стала неспешно подниматься по крутой бетонной лестнице в свою убогую комнатенку под самой крышей. Поднявшись на лестничную площадку, прилегающую к ее комнате, где не горели рожки, она начала искать замок от двери на ощупь. Здесь на лестничной площадке ее обдало сквозняком из раскрытого для проветривания окна, отчего девушка заиндевела. Через картонные стены она прислушивалась к возне постояльцев. Доносился недовольный младенческий плач, супружеские ссоры и пьяный ор чьего-то мужа-алкаша. Затрепетали озорно стекла в оконных рамах, и с потолка посыпала штукатурка, когда мимо гостиницы пронесся девятичасовой пассажирский поезд.

Наконец, ей удалось всунуть ключ в замочную скважину и повернуть его по часовой стрелке дважды, прежде замок щелкнул, и дверь приоткрылась. К сожалению, девушка не заметила затаившегося на лестничной площадке в махровой темноте таинственного его .

Он бесшумно приблизился к ней и одним расчетливым хладнокровным движением палача вспорол молочно-белую шею.

Немой вопль застыл на розовато-алых губах, белоснежную сирень оросили кровавые брызги, и они рассыпались по кафельному полу, ударяясь гроздями цветков.

* * *

Для Эрнста Лоренсена, сорокалетнего детектива-инспектора полиции существовало две самые нелюбимые вещи: это остывший кофе и колдовские штучки. Поэтому сегодня его настроение было хуже некуда, поскольку нерадивый ассистент Бинксли Оувен принес начальнику самый холодный кофе на его памяти, и с вечера предыдущего дня произошло зверское убийство, и беглое обследование места преступления заставило полагать, в деле не обошлось без злой магии. Тело обнаружили ранним утром, когда жена управляющего собирала простыни для стирки. Девушка была основательно выпотрошена, штукатуреная стена над ее бритой головой была изрисована углем пиктограммой в виде восьмиконечной звезды с незнакомыми детективу-инспектору знаками по лучам.

Эрнст вытер со лба пол носовым платком.

- Бинксли, - обратился он к ассистенту. - Немедленно пошли за Охотничьим псом...

* * *

Иена разбудил гудок шифровальной машинки подсоединенной к телеграфу.

Он разомкнул слипшиеся веки и сфокусировал зрение. В комнате было темно, лишь сквозь задернутые шторы сочилась куцая полоска солнечного света, в котором танцевали пылинки. Он встал и отдернул шторы, пуская в комнату больше утра. Гостиничный номер "Проходного двора", в котором он обустроил штаб-квартиру, был обставлен не новой, но качественной мебелью: две одноместные кровати на резных деревянных ножках по форме бараньих голов, шифровальная машинка и телеграф громоздились на крохотном столике, а по полу змеились провода. У самого изголовья кроватей были вбиты настенные газовые лампы с матовым розоватым стеклом, похожим на клубничный лед каким почуют детей на праздниках. На поставленной косо в углу комнаты обшитой пестрым гобеленом тахте лежал ворох одежды уже отдающей душком.

Маркус, укутавшись в простыни, спал без задних ног.

Збынек подремывал возле его кровати на плетеной собачьей лежанке.

- Марк, вставай. До торжества летнего солнцестояния неделя, а ты уже беспробудно пьянствуешь за казенный счет. Похмелье не спасет тебя от работы.

Иен выдернул из шифровальной машинки телеграмму и торопливо прочел.

- Просыпайся, алкаш, есть дело, не требующее отлагательств.

- Оставь меня, старушка, я в печали... - промямлил он в ответ.

Нелегко быть единственным ауто-да-фером в округе, мыслилось Иену каждое утро.

Иен оделся и спустился в харчевню, принюхиваясь к приятным запахам с кухни.

- Здорово, - улыбнулся ему содержатель гостиницы Арни.

Иен корректно ответил ему сдержанной улыбкой.

Арни был славным малым, хоть и краснолюдком. По большей части у краснолюдков скверный характер: тестостерон в них бьет ключом и низкорослость им не помеха. Арни отличался от собратьев тем, что был спокойным, коммуникабельным и располагающим к себе, иначе бы он не построил собственный бизнес, пусть и в не самом благополучном районе, а уж получить в постоянные клиенты работников тайной полиции экзархия - это не каждому дано, за их проживание щедро расплачивалось государство.

Так или иначе, Иену растолкать Маркуса не удалось, потому он отправился на дело в гордом одиночестве, не считая Збынека. В Гадюшнике царило оживление. Иен при первой возможности поймал извозчика, в коляску была запряжена напоминавшая взрослую моа механизированная птица. Магией запечатанная в тюрьму плоти и металла душа приводила богопротивное устройство в движение. Дурно пахнущее разлагающееся мясо животного крыли чугунные латы сегментированного панциря, пустые глазницы горели огнем.

Сегодня такие переделанные в транспорт скотины были пережитком прошлого, и с наступлением индустриальной эпохи на замену им пришли несвоенравные и относительно безопасные паровые самоходки, работающие на термальных печатях и магической пыли. Иен добрался до места в считанные полчаса, у него было приятное настроение, пока...

- Боже мой...

Утро выдалось по-настоящему жарким, и не из-за температуры воздуха, хотя солнце шпарило, будь здоров. Она лежала в неестественной позе, точно переломанная брошенная кукла, совершенно нагая в луже собственной червленой крови. В ответ на нелицеприятное зрелище у Иена запротестовал желудок, норовя показать всем криминалистам, что он съел на завтрак. Иен вовсе не был впечатлителен, но невыносимый запах отбойным молотком бил прямо в его сверхчувствительные ноздри.

- Маршак, я жду объяснений, - потребовал детектив-инспектор.

Иен кивнул и взялся изучать пиктограмму, закрывая платком чувствительный нос от зловонного трупа. На первый взгляд он не увидел ничего примечательного, и более того, оставленный убийцей знак не имел смысла. Иен знал множество запрещенных магических знаков, но этот не сопоставлялся, ни с одной из известных ему.

- Если бы они у меня были, детектив, объяснения, - произнес Иен.

- Что вы хотите этим сказать?

- Я понятия не имею, что здесь произошло, - признался он. - Я не чувствую следов магии, уж поверьте моему нюху.

Правда, тут так тошнотворно воняло!

Вполне вероятно, паршивая вонь просто делала его нюх бесполезным.

Эрнст Лоренсен, детектив-инспектор Каннескарской полиции был человеком весьма вспыльчивым и недоверчивым. Это был приземистый лысеющий мужчина с пшеничными усами над губой в форме лошадиной подковы. У него были карие проникновенные глаза, очерченные золотистой коронкой вокруг зрачка. Он всегда одевался в клетчатый пиджак поверх жилетки цвета хаки. Как профессионала Иен целил его достаточно высоко. Он раскрыл множество, казалось бы, тупиковых дел, при всем при этом в вопросах магии, он был абсолютным профаном.