Келли Барнхилл - Девочка, испившая Луну (ЛП)

- Ну, сударыня, тут ничем не пахнет, - покачал головой Великий Старейшина. – За исключением чая и пирожных. Ну, и вашими духами, разумеется.

- О, не стоит мне льстить, мальчик, - промолвила она, хотя Великий Старейшина был куда старше её. Или, по крайней мере, он выглядел гораздо старше.

Увидев её рядом с Великим Старейшиной спустя все эти годы, сумасшедшая вдруг поняла, что за все эти годы сестра Игнатия ни разу не изменила свой возраст.

Старик откашлялся.

- О, тогда перейдём к причине, моя милая леди. Я сделал то, что вы просили, узнал, что мог узнать, и другие старцы сделали точно то же. И я сделал всё, что мог, чтобы его отговорить, но это оказалось бесполезным. Энтен всё ещё намеревается охотиться на Ведьму.

- Последует ли он хотя бы вашим советам? Он будет держать свои планы в тайне? – голос её показался каким-то странным и знакомым, и сумасшедшая, разумеется, всё узнала. Печаль. Она была способна узнать этот звук где угодно.

- Увы, но нет. Люди узнали об этом. Я понятия не имею, кто сказал им об этом, то ли он сам, то ли его смехотворная супруга. По его мнению, стремление к этому путешествию приведёт к успеху, и по её тоже. И другие тоже так думают. Все они… надеются, - он произнёс этого слово так, словно оно было ядовитым или горьким, как лекарство. Великий Старейшина содрогнулся.

Сестра вздохнула. Она встала и зашагала по комнате.

- Тут и вправду нет запаха, правда? – Великий Старейшина пожал плечами, и сестра покачала головой. – Это не имеет значения. Скорее всего, лес его убьёт. Он никогда не перенесёт такое путешествие. Соответствующих навыков у него нет, и он понятия не имеет, о каком путешествии говорит и что делает. Его потеря другим помешает сотворить что-то в этом роде и задавать неприятные вопросы. Но ведь возможно, что он может вернуться. Вот это меня беспокоит.

Сумасшедшая вылетела из тени настолько, насколько посмела. Она видела, что движения сестры становились всё более резкими и хаотичными. И она видела, как в её глазах появлялись слезинки.

- Это слишком рискованно, - она сделала глубокий вздох, пытаясь успокоиться. – И это отнюдь не закроет наш вопрос. Если он вернётся, не сумев ничего отыскать, это не значит, что кто-то другой не окажется столь безрассудным, чтобы туда отправиться. И если этот человек ничего не найдёт, может быть, попытается ещё кто-то, и рано или поздно это будет удачным. И, рано или поздно, отчёты о том, что ничего там нет, станут известными. И Протекторат наконец-то одержит идею…

Сестра Игнатия, как заметила внезапно сумасшедшая, была весьма бледна. Бледна и худа, словно она медленно умирала от голода.

Великий Старейшина долго молчал, а после откашлялся.

- Я полагаю, сударыня… - его голос затих, он вновь умолк, но после всё же заговорил. – Я полагаю, одна из ваших сестёр могла бы… Что ж, если бы они могли… - он сглотнул, и голос стал совсем слабым.

- Это не так уж и легко для каждого из нас. Я вижу, что у тебя к мальчишке есть чувства. В конце концов, это ваш племянник… - её голос сорвался, и язык сестры быстро, молниеносно облизнул губы. Она закрыла глаза, коснулась щеки, словно ощутила только что самый вкусный в мире аромат. – Ваша печаль так реальна… Но это не поможет. Мальчик не может вернуться. И должно быть для всех очевидно, что убила его именно ведьма.

Великий Старейшина подался вперёд на вышитом диване, всматриваясь в лицо сестры. Его собственный лик был бледным и измождённым. Он возвёл очи к потолку. Даже с её крошечными глазками было нетрудно заметить слёзы, застывшие на его рестницах.

- Кто? – хрипло спросил он. – Кто это сделает?

- Это имеет значение? – спросила сестра.

- Для меня – имеет.

Сестра Игнатия словно прижалась, прилипла к окну, долго молчала, а после промолвила?

- Все сёстры, как вы понимаете, замечательно подготовлены. Это не… привычно для любой из них – поддаваться чувствам. Но все они заботятся об Энтене куда больше, чем обо всех остальных мальчиках, что когда-либо бывали в Башне. И если б это был кто-то другой, я бы отправила любую сестру на это дело. В этом же случае, - она вздохнула и повернулась к Великому Старейшине, - это сделаю я.

Герланд закрыл глаза, пытаясь сморгнуть слёзы, а после бросил острый взгляд на сестру.

- Вы уверены?

- Да. И можете быть уверены, я буду быстра. Его смерть будет безболезненной, и он не узнает о моём приходе. Он не узнает, что его убили.

Глава 27. В которой Луна узнаёт больше, чем ей бы хотелось.

Каменные стены были невероятно старыми и невообразимо сырыми. Луна дрожала. Она протянула руки, а после сжала ладони в кулаки, чувствуя, как в них текла кровь. Её пальцы казались обыкновенным льдом, и она думала, что никогда больше не согреется.

Бумага кружилась вокруг её ног. Целые стопки скользнули вверх, к полуразрушенным стопкам. Слово слетело со страницы и ползало по полу клопом, прежде чем вновь вернулось в собственную книжку, всё время повторяя само себя. Каждая книга, каждый документ, казалось, немного могли сказать. Они бессвязно роптали, один перед другим говорили, они пытались друг друга перекричать!

- Тише! – крикнула Луна, прижимая руки к ушам.

- Прости, - пробормотали бумаги. Они все рассеялись и собрались, они закружились огромными вихрями и волнами теперь растекались по комнате.

- Один в одно время, - прошептала Луна.

- Кар-р-р, - согласился ворон. – Не так уж и глупо, - вот что он имел в виду.

Бумага выполнила её просьбу.

Магия, как утверждали бумаги, была достойна изучения.

Она была достойна стать знанием.

И Луна узнала о племени чародеев и ведьм, о поэтах и учёных, которые пытались сохранить, продолжить, понять магию, поэтому сотворили приют для обучения и изучения в старинном замке, который окружал ещё более древнюю башню, и всё это находилось в огромном лесу.

Луна узнала о том, что одна из женщин, могучая ведьма со значительной силой, и методы её иногда заставляли все удивляться, принесла им колыбель деревянную. Ребёнок оказался маленьким, к тому же, он был довольно сильно болен. Её родители, этой девочки, были мертвы, по крайней мере, так сказала эта женщина, а какой ей был прок с собственной лжи? Ребёнок страдал, потому что сердце его было разбито, и рыдало дитя, н переставая. Она стала фонтаном печали. Учёные решили, что должны заполнить её пустоту, что ребёнка будет заливать магия. Они могли влить в её кожу, кости, кровь, даже в её волосы магию. Они хотели бы увидеть, что способны сделать. Они хотели узнать, было ли это на самом деле возможно. Ведь взрослый мог только использовать магию, но ведь ребёнок, как гласила теория, мог и сам стать волшебным. Но этого никто никогда не испытывал и не наблюдал, по крайней мере, не с научной точки зрения. Никто никогда не записывал результаты, никто никогда не делал выводы. А все известные доказательства казались, по меньшей мере, смешными. Учёные были голодны к пониманию, но некоторые из них протестовали – ведь это попросту могло убить ребёнка! А другие возражали, что если б они её как минимум не отыскали, то она давно уже умерла, так или иначе. Так что же в этом было плохого?