Антон Кондрашкин - The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл (СИ)

- Послушайте же! – заорала я. - Там же дети в городе! Неужели вы их всех обречёте на смерть?! Я не выпущу никого…

- Заткнись, эльфская шлюха! Заткни свою пасть или мы сами её тебе кое-чем заткнём! Мы тебя тоже порежем на куски, дрянь! – раздавались вопли из толпы.

Мне стало страшно! Толпа была неуправляема. Кто-то рассказал заключённым о смертельной болезни, и сейчас это было дикая стая животных, жаждущих вырваться на свободу! Из толпы вылетел камень и угодил мне по голове, по лбу потекла кровь. Гист отволок меня в сторону и прикрыл собой, ни на секунду не опуская меч.

- Плевали мы на детей и город! Мы жить хотим! – больше всего орал какой-то заключённый в первых рядах, подзадоривая толпу. - Вперёд парни, нас куда больше! Убьём их всех и заполучим свободу!

- Ах, свободу им подавай?! - взгляд Септимуса стал совсем недобрым. - Вот она, ваша свобода! – он вынул связку ключей от дверей тюрьмы и сбросил в канализационный сток. - Теперь вы, мрази, не выйдете отсюда никогда!

- Сволочь! Ублюдок! Ты сдохнешь! Мы всё равно выйдем отсюда! – орала толпа, постепенно приближаясь.

Внезапно сквозь узников протолкался здоровенный орк, на голову выше почти всех.

- О, Гогрон! - обрадовался заводила. - Вот теперь-то победа точно наша…

И тут орчище схватил беднягу и развернул его голову в противоположную сторону, раздался противный хруст, и тело преступника осело. Повисла гробовая тишина, в которой звук орочьего голоса раздавался, как труба.

- Вы что, не слышали? – толпа медленно отходила от Гогрона. - Это страшная смертельная болезнь, которая может вновь поубивать людей всего Тамриэля. И вы серьёзно готовы ради пары дней свободы принести столько смертей? – он грозно осмотрел остальных узников.

Позже Гист рассказал мне, что это Гогрон гро-Малдур. Он был предводителем самой большой разбойничьей банды в округе, пока его не схватили двадцать стражников Вэйреста. Также было известно, что у Гогрона в городе была сестра с детьми, так что ему было что защищать.

- У меня там есть родственники, так что если вам вдруг захотелось свободы, сначала придётся пройти мимо меня! – объявил орк. - Эй, начальник! - бросил Гогрон Септимусу. При этом я успела разглядеть у них обоих на шее алые прыщи. - В обычном случае я бы ни за что не стал выдавать кого-либо, я так никогда не делаю. Однако я не хочу, чтобы эпидемия расползлась. Это твой заместитель рассказал нам про грипп и открыл решётки.

Раздался звон тетивы от спускаемого арбалета, а затем сдавленный вскрик, когда болт воткнулся в грудную клетку предателя.

- Спасибо, Гогрон, - перезаряжая арбалет, отозвался Септимус, а затем обратился к солдатам. - Уберите этот мусор подальше, чтобы не вонял.

Поразительно то, что все беспрекословно подчинились, даже не изумившись только что свершившейся казни. Похоже, слухи про Септимуса были правдой. Кто-то ещё пытался выкрикивать что-то, но пара выпущенных стрел и злобный взгляд Гогрона, не уступающий взгляду командира Септимуса, остудил пыл бунтовщиков, вернувшихся в свои камеры.

Буря прошла мимо, однако нашей основной проблемы это не решило. У всех солдат нестерпимо чесалась шея, каждый чувствовал недомогание. Шёл третий день нашего пребывания в тюрьме, но, как это ни странно, от болезни пока никто не умер. Ранее этот вирус убивал людей сотнями, а сейчас даже кровь ни у кого не текла.

- Шестнадцать проклятий на этот грипп, - заорал Гист. - Как же всё чешется! Боги мои, почему всё так чешется?!

- Да ладно, так уж и всё, - скептично отозвалась я, не успевая залечивать ему разодранную кожу. - Вон уже, до крови шею разодрал!

- Да если бы только шею, - причитал супруг. - У меня даже пятка чешется!

- В смысле? – последняя фраза меня откровенно смутила. – Ну-ка, снимай броню!

Когда Гист снял доспех и рубашку, я сначала ужаснулась: каждый сантиметр тела был покрыт алыми прыщами, будто ягодами. Но затем мне пришла в голову шокирующая мысль. Я немедленно пошла к Септимусу, чтобы попросить об услуге, следом за мной спешил Гист.

- Командир Игностис, - как всегда без стука ворвалась я к Септимусу, - есть срочное дело!

- И почему вы всегда врываетесь без предупреждения? - процедил он, расчёсывая себе шею, но всё же изобразил на лице заинтересованностью. - И какое же?

- Нужно, чтобы вы срочно выстроили всех заключённых для повторного детального осмотра!

- Чего?! – угрожающе встал командир. - Хотите ещё один бунт поднять?

- Появилась новая информация, которую срочно нужно проверить, командир, - я говорила как можно скорее, чтобы не дать страшному командиру возможности говорить. - Не могу сказать сейчас, что происходит, нужно сперва всё проверить!

- Да что же вы за…

- Командир, - выступил вперёд Гист, - Лаффориэль – одна из известнейших целительниц не только Вэйреста, но и нескольких провинций. Я уверен, что она не зря тратит ваше время, командир!

- Хорошо, проводите ваш “детальный осмотр”, - процедил он.

Было видно, что и Септимус, и заключённые, и тюремная охрана больше напоминает мёртвых, чем живых. Понурые, серые, сгорбившиеся, - все они просто ждут окончания своих мучений, даже не надеясь на избавление. Мы шли от камеры к камере и везде находили одно и то же: исступлённо расчёсывающих себя заключённых и стражников, с ног до головы покрытых прыщами. Боги мои, я никогда не чувствовала себя такой живой!

- Господин Игностис, - учтиво обратилась я к командиру, - в общем… это не Кнахатенский грипп!

- ЧЕГО?! – Септимус громыхнул на всю тюрьму. - Вы в этом уверены?

- Да! - торжественно ответила я. - Мне не ведома эта болезнь, но это точно не грипп. Он не вызывает высыпаний на всём теле, только на горле. Да и чесотки я тоже не припомню. К тому же очень странно, что к третьему дню даже кровотечение изо рта не пошло…

- Вы… вы просто невозможная! – то ли от облегчения, то ли от бешенства высказался Септимус. - Из-за вашего неверного диагноза тут невесть что произошло, даже бунт поднялся! Не надейтесь, что вам это так просто сойдёт с рук! А теперь НАЙДИТЕ КТО-НИБУДЬ ЭТИ ПРОКЛЯТЫЕ КЛЮЧИ!

Ещё полдня солдаты лазили по канализации, ища там упавшие ключи. Когда, в конце концов, входные двери распахнулись, вышедших встречала целая толпа храмовых целителей, стражи и политиканов. Сколько было шума и гомона, сколько ругани и речей! Я даже слышала парочку нелицеприятных выражений в мой адрес, но мне было совершенно всё равно. Все необходимые проверки и процедуры от лекарей длились целую вечность, но когда меня, наконец, отпустили, вместе с Гистом я припустилась домой.

Когда я зашла, то увидела совершенно неприемлемую картину: Элизабет и Лантейя готовили, причём последняя лихо резала огромным ножом мясо, а потом ссыпала неаккуратно нарубленные куски в бурлящий котёл. В то же время один отпрыск Элизабет пропалывали мой маленький огородик, а второй нещадно драил полы.