Антон Кондрашкин - The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл (СИ)

- Твоё колдовство сработало. Жжёт страшно, - пожаловался Герберт, немного пришедший в себя от ужасной новости.

- Проклятья Малаката! На нежить, ой, в смысле на тебя не подействует магия восстановления… - ругалась целительница, намазывая Герберта лекарствами.

Баум что-то яростно высказал из-под шлема, глядя на новоиспечённого вампира.

- Он очень хочет тебя убить, - сообщил насущную новость Амиэль. – Настолько, что даже попытался. Мне стоило больших трудов напомнить ему, что вы всё-таки спутники, а он клялся не вредить вам, потому что ты его товарищ. Не уверен, что это подействовало…

- Я… - покачивался из стороны в сторону Ленколиа, сжимая колени. - Вы все правы. Я… теперь я мёртвое отвратительное создание из страшных легенд. То-то я думал, что ж так пить хочется?! Ты точно не можешь меня вылечить?

- Прости, но я не знаю таких способов, хотя знаю, что они есть, это точно.

- Где… где я заразился?

- Тут полностью моя вина, - тут же начала себя казнить Лаффориэль. – Я не заметила признаков Порфириновой гемофилии, или болезни вампиров. Когда человек её цепляет, то через три дня становится вампиром. Передаётся от вампира через…

- Три дня, значит… Три дня назад я бился с Торониром и Безразличием. Если бы это был Безразличие, то я бы превратился раньше. Значит это Торонир, но он меня даже не задел, - рассудил Герберт и тут же вспомнил, как он неумело промывал глубокую царапину на щеке. – Торонир, значит… - и недобро посмотрел на Амиэля.

- Герберт, я правда не знал, что тот некромант будем вампиром, иначе бы предупредил тебя, чтобы ты полечился, ну откуда же я знал. Я же правда не знал…

- А-а-а, что ж ты за инфантильный-то?! Полез в пекло и даже не выяснил, что к чему! Ладно, не бери в голову, что ж теперь поделать-то…

Баум опять что-то высказал Ленколиа.

- Что сказал?

- Лучше не переводить…

- И что мне теперь делать? – Герберт выглядел как потерянный ребёнок.

- Прежде всего запомни, что солнечный свет для тебя опасен даже больше, чем огонь. Цикл превращений вампира длится три дня и зависит от потребления крови: если питаться каждый день, то неприятные побочные эффекты можно свести практически к нулю. То есть сможешь даже находиться на солнце, хоть это и будет неприятно. Если в течение трёх дней ты воздерживаешься, то перейдёшь на следующий этап превращения: станешь сильнее, быстрее, ловчее, выносливее, перестанешь обращать внимание на холод. Но и слабости усилятся: на солнце кожа начнёт обугливаться.

- Отличная перспектива, в пустыне-то! – скептично заметил Герберт, стараясь не смотреть на Баума.

- Пока что зафиксировано только четыре этапа превращения. Как только ты выпиваешь крови, то снова возвращаешься на первый этап вампиризма. Что же ещё тебе рассказать-то? Ах да, кровяное голодание отражается на внешнем виде, так что тебя вполне могут опознать, если не будешь питаться. Но также учти, что кровь – своего рода скума для вампира.

- Просто великолепно, да вот только как ты себе вообще это представляешь?

- Ну, я не знаток, но читала, что нужно воткнуть клыки в…

- Я не буду пить кровь, - твёрдо заявил Герберт. - Не буду я ходить по деревням и кусать людей! И да, так ведь и заразу можно разнести, а я не хочу плодить нежить! – и Герберт после этих слов загрустил.

- Герберт, - гордо, сквозь слёзы, вымолвила Лаффориэль, - ты даже не представляешь, как радуется моё сердце от твоих слов. Но не ты первый так заявлял, никто не смог выдержать вампирью жажду.

- Значит, я стану первым.

- Да ладно тебе, Герберт, - честно попытался утешить расстроенного мечника Амиэль. - Лаффориэль в основном указывала на недостатки, но какие достоинства! Ты умудрился выстоять голым против аврорианца, хотя полмесяца назад он чуть вас троих не убил. Сила, ловкость, наблюдательность, реакция, - всё многократно усиливается, отпадает необходимость в ежедневном сне. Невероятная регенерация и без восстанавливающих заклинаний, увеличение магической энергии и выносливости! И да, самое главное достоинство – бессмертие. Никогда не умрёшь от старости!

- Проклятье, а на хрен оно мне теперь?! Я хотел прославиться, чтобы после смерти мне поставили памятник! Стать знаменитым и сыскать великую славу рыцаря! А теперь я вечно буду жить в тени, скрываясь от людей! И каждый захочет меня убить! Кровопийцу, убийцу и разносчика заразы! – казалось, что даже железный Герберт сейчас расплачется. – И всё из-за проклятой царапины!

- Герберт, знаешь, если тебя это утешит, то если бы не ты, я был бы уже мёртв, это точно! И к слову, уже даже Баум не хочет тебя убить, хотя он нежить страшно ненавидит.

- Амиэль, у меня всегда была мысль, что ты притворяешься тупым. Похоже, я ошибся.

- Ладно-ладно, - даже не обиделся маг, - молчу! И я… понимаю, почему ты не хочешь пить кровь.

- Я рекомендую тебе пока остаться в комнате и никуда не ходить, - посоветовала Лаффориэль. – Я что-нибудь придумаю, что сделать с кровью, а пока тебе лучше вообще не высовываться. Амиэль, переведи мои слова!

- Понял!

- Баум, скажи, ты будешь ещё пытаться убить малыша-Герберта?

- Он говорит, что нет, - переводил Амиэль. – Говорит, что он поклялся не причинять вред своим сторонникам, но на этом всё. Клятва и задание не обязывает его водить дружбу с нежитью.

- Значит, ты не поможешь нам прикрыть Герберта?

- Он говорит, что если его попытаются убить, он не будет мешать.

- Зато честно, - ответил, вставая, Ленколиа. – Я понял вас всех. Не высовываться, не возникать, не дышать и, по возможности, сдохнуть где-нибудь.

- Герберт, внучек, ну не надо так говорить!

-А что я не так сказал? Даже Баум, которому не до чего не было дела, теперь считает меня врагом. А все мои мечты в одночасье канули в Обливион! Знаешь, - обратился он к Амиэлю, - ты хотел мне кличку придумать? Сейчас самое время для этого. Оставляю её на твой выбор.

Герберт вышел из комнаты, со всей недюжинной вампирьей силой стукнув бедной дверью.

***

Наступило утро, первое утро новой жизни Герберта. Всю ночь он просидел в покоях, не зная, чем себя занять. В отличие от Лаффориэль, в свободное время пишущей мемуары, Герберту нужно было куда-то идти и что-то делать, всё равно что. А сейчас он был вынужден сидеть на кровати и не высовываться за дверь, слушая, как громко звучат шаги за дверью.

В качестве компании ему оставили Баума, тащить которого куда-либо тоже была не самая лучшая идея. Так они и сидели, таращась друг на друга: аврорианец и вампир – заклятые враги всех времён. Но сейчас он был рад такой компании больше, чем всякой прочей. Этот хотя бы не причитал каждую минуту и помалкивал себе.

Герберт никогда не закрывал шторы на ночь, это вошло у него в привычку после одного случая, когда длинные тяжёлые шторы помешали ему быстро покинуть покои одной знатной дамы. Теперь же, когда разгорелся рассвет, первые лучи света озарили его бледную кожу. Это было действительно неприятно. Как будто приложили нечто горячее – вытерпеть можно, к тому же видимых повреждений не наблюдалось.