Антон Кондрашкин - The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл (СИ)

- У вас должен стоять графин в комнате…

- Точно! Как это я про него забыл! – Герберт метнулся к кувшину с такой скоростью, что бедной служанке показалось, что мечник растворился.

От собственной скорости мечник чуть не сбил прикроватный столик, разом выхлебав половину графина. Затем он вернулся в коридор к сбитой с толку служанке.

- Боги мои, да вы весь холодный! – выдала она, приложив ладонь к Герберту. Правда, она слегка промахнулась, и вместо лба упёрлась в грудь. – Вы точно в порядке?

- Нет, со мной явно что-то не так…

Он чувствовал запах этой женщины. Нет, не еды, духов или одежды, а именно её человеческий запах. В коридоре было темно, но он отчётливо видел румянец на щеках, видел, как бедняжка нервно покусывает губу, расцарапав её до крови. Чувствовал, как учащённо бьётся её сердце. И ему страшно хотелось пить…

- Всё, надо показаться целителю, - Герберт еле отвёл от девушки взгляд, и выпил остаток воды из кувшина, который зачем-то схватил с собой. – Спасибо за воду!

- Да не за что… - ответила девушка, то ли раздосадовано, то ли облегчённо.

Герберт метнулся в сторону комнаты Лаффориэль, резко затормозив перед дверью. Помня, какие хилые в замке ручки, он аккуратно и медленно повернул её и так же аккуратно отпустил. Мечник быстро подошёл к кровати Лаффориэль и начал трясти бедную старушку.

- Лаффориэль, просыпайся, - тормошил отмахивающуюся старушку Герберт, - мне плохо, Лаффориэль!

Бабушка проморгалась и взглянула на мечника. И тут она завопила с такой силой, что Герберту пришлось заткнуть уши. Следом за воплем последовала волна ярчайшего света – эффект заклинания целительницы. Тело, лицо и глаза мечника обожгло огнём, и он завопил почище Лаффориэль, отскочив назад и не понимая, в чём дело. Громыхнула дверь и в комнату кто-то вломился.

- Что за, даэдрот вас дери?!

Ослеплённый, Герберт едва смог открыть глаза, только чтобы увидеть, как на него несётся топор Баума. Впрочем, нёсся он так медленно, что мечнику не составило труда уйти в сторону от атаки. Топор пролетел мимо, сверкая искорками магических молний. Но мечник, как всегда, недооценил аврорианца, мыслящего сразу во всех направлениях. Отойдя в сторону, Герберт тут же получил кулаком по рёбрам и отлетел на край комнаты. Однако он даже не почувствовал боли, просто извернулся и зарядил аврорианцу по башке стеклянным кувшином, который так и не выпустил из рук.

- Какого скампа ты творишь, Баум?!

Разумеется, сосуд разбился, не причинив Бауму и толики ущерба. Однако когда золотой воин замахнулся опять, Герберт был уже за его спиной. Он искренне не понимал, что происходит, почему его все атакуют и почему всё такое странное, яркое и замедленное. А комната уже пребывала в полнейшем хаосе.

И тут случилось ещё более странная вещь – в комнату вбежал Амиэль, одетый в забавную ночнушку, и тоже закричал. Нет, странным был не крик, потому что в эту ночь, похоже, вопили вообще все, а тот факт, что Амиэль кричал на даэдрическом. При этом он встал прямо перед Гербертом, и его речи были направлены Бауму. Разумеется, золотой воин послушал не сразу, начав напирать, но, к уважению Амиэля, маленький маг не отступил. Он продолжал что-то говорить с невероятной скоростью.

В конце концов, парень просто повис на аврорианце и не слезал, пока тот не остановился, что-то пробубнив из-под шлема. Герберт взирал на всё это с нескрываемым непониманием. Да, конечно, будить старушек посреди ночи неприлично, но убивать их уж точно не стоит.

- Какого скампа происходит? – очумело спросил мечник.

- Г-Г-Герберт? – не прекращая заикалась Лаффориэль. – Э-э-это ты?

- Ну конечно я, кто же ещё?

- Это лучше ты нам расскажи, - обернулся Амиэль, всё также не отпуская Баума. – Хотя лучше нет, Лаффориэль всё расскажешь, а я выведу Баума. Пока он тебя не убил. Заодно задержу стражу, а то вы пол Скавена подняли, – с этими словами Амиэль вывел агрессивного аврорианца из комнаты.

Только теперь Ленколиа смог себя осмотреть: выбежав из комнаты в одних трусах и с кувшином, сейчас он выглядел плоховато. Руки покрывали настоящие ожоги, оставшиеся от заклинания целительницы, посреди груди красовался отпечаток кулака аврорианца, который наверняка поломал бы рёбра. Но почему-то Герберт чувствовал себя нормально, относительно. Очень хотелось пить, а Лаффориэль сопела слишком громко.

Бабушка осторожно сползла с кровати и подожгла магический огонёк. Только сейчас мечник заметил, что сражался совершенно без света. Он быстро поднял единственный оставшийся стул, поставил его с такой силой, что чуть не сломал и сел на него. И, наконец, выпустил остатки кувшина из рук.

- Что это была за хрень, а? – начал с основного Герберт. – И что со мной? Мне стало не очень хорошо, а вы тут совсем озверели!

- Да ты сам погляди, - и Лаффориэль ткнула в лицо небольшим блюдцем с водой, в которой она замачивала компрессы.

С волнистой поверхности воды на Герберта смотрел не он! На измождённом бледном лице обострились скулы, щёки впали, под глазами залегли синяки. Но больше всего выделялись глаза: в них как будто что-то светилось.

- Ч-что это со мной такое? – голос Герберта задрожал. Внезапно он понял, что ему так долго мешало – больно длинные клыки. – Н-нет, не верю!

- Я сама в это не верю! Когда всё произошло? Как я могла просмотреть Порфириновую гемофилию? Герберт, малыш, успокойся, сейчас самое главное…

- КАКОГО СКАМПА?! Я что, ВАМПИРОМ СТАЛ?! Раздери даэдрот, это когда произошло?! Вылечи меня! Вылечи меня сейчас же!

- Не могу…

- Сколько тебе потребуется времени?!

- Ты не понял, я не могу в принципе. Вампиризм не лечится просто так! Если от него и есть лекарство, то у меня его нет, - чуть не расплакалась Лаффориэль. – Прости, малыш Герберт, но я правда не всесильна…

- Стража идёт, - внезапно выдал Ленколиа, - целый отряд, двадцать человек. Долго же они собирались, - затем, после паузы. – Это неправильно всё! Так быть не должно! Стоп, меня тут тоже быть не должно…

- Не беспокойся, я сейчас разберусь! – бабушка встала и вышла за дверь, а спустя десять минут вернулась вместе с Амиэлем и Баумом. – Я сказала им, что ты меня просто перепугал, ничего страшного и всё в таком духе. Вроде они ушли…

- И чего мне теперь делать? – спросил Герберт, обнимая колени.

***

- Боги мои, прости меня, внучек, что я тебя так ошпарила! – металась по комнате Лаффориэль, собирая баночки и склянки. – Я проснулась, а на меня смотрят два огненных глаза. Я-то сразу поняла, что на меня смотрит вампир, вот и нервы не выдержали. Не поняла, старая, что вампир не стал бы будить…

- Стой, а как же служанка, с которой я разговаривал? – вспомнил Герберт. – Она меня видела!

- Немногие люди способны отличить вампира на первой стадии от человека. Только опытные лекари, да сам человек, когда превращается. Тут пока проблем нет, не думаю, что про тебя кто-то узнал.