Антон Кондрашкин - The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл (СИ)

Три мужика, желавшие удовлетворить свои похотливые желания, были в стельку пьяны. Эти увальни для вампира были сродни тараканам. Норд пал первым, зажимая разбитый нос. Пока редгард возмущался и размахивал кулаками, Герберт захватил его кисть и лёгким движением руки сломал ему запястье. Орку досталась самая незавидная участь – непреклонным стальным ударом Герберт выломал ему клык. Когда все трое быстренько убежали прочь, Герберт решил сделать также.

- Постойте, постойте, пожалуйста! – крикнула девушка, едва Герберт стал уходить. – Огромное вам спасибо! Быть может, мой спаситель составит мне компанию на этом празднике?

- Нет, уважаемая, простите, - Герберту хотелось побыстрее уйти, но спасённая девушка и впрямь была весьма красива, - мне, пожалуй, стоит идти. Слишком уж тут шумно…

- Тогда пойдёмте в какое-нибудь укромное местечко, - не отводя взгляда от Герберта, прошептала девушка. – Куда-нибудь, где мы останемся только вдвоём…

- Что-то ты больно быстро поменяла решение, - подозрительно покосился на неё Герберт. Девушка, не отрываясь, смотрела на мечника почти влюблённым взглядом. – Вы бы держались подальше от подозрительных ребят вроде этих.

- От них меня защитишь ты! – фанатично завила спасённая, не моргая. – Какой же ты прекрасный…

Герберт всё силился уйти, но запах живого человека рядом так манили его нос, словно магнитом. Да и кроме крови в этой девушке и формы были весьма хороши.

- Знаете, - напоследок решил он предупредить, - я ведь вампир!

- Тогда возьмите и меня, и мою кровь! – она провокационно наклонила голову. Жажда клокотала у Герберта в горле, словно вулкан, и вампир был не в силах ей сопротивляться.

«Ну что уж тут поделать, раз такое дело», - удивлённо подумал Герберт и аккуратно прокусил артерию на тёплой, трепещущей шейке. По всему телу разлилось ощущение тепла и жизни, как будто он стоял на солнце и не чувствовал зноя, звуки мгновенно стихли. На секунду Герберту показалось, что он и эта безымянная девушка стали едиными, целыми, он чувствовал её как самого себя. Вампир буквально пил чужую жизнь, тихо уволакивая несопротивляющуюся девушку в самый тёмный угол, где их двоих уж точно никто не найдёт.

Что и говорить, а первый глоток настоящей, живой крови, как первую ночь с женщиной, Герберту не суждено будет забыть никогда.

***

Небольшой квартал орков был настоящей жемчужиной фестиваля, причём не первый год. Под ночным небом можно было увидеть самое невероятное оружие, вышедшее из-под руки орочьего мастера. Там же это оружие и испытывалось под вскрики и возгласы зрителей. Победитель в таком бою получал славу фестиваля, а проигравший отправлялся к целителям-бретонцам в соседний шатёр приращивать обратно руку.

Тут Баум задержался надолго, потому что тематика сражения была ему ближе танцев. Действительно, какой смысл танцевать, если сегодня не день призыва Меридии. Зато когда на площади соорудили настоящие баррикады, аврорианец насторожился.

Он не знал о традиции фестиваля – потешном взятии стены. Каждый, кто записывался на игру, получал специальную дубинку, обтянутую тканью и набитую цветным порошком. После трёх попаданий нужно было сложить оружие и покинуть поле боя. Целью команды захватчиков – вынести флаг с базы противника, а защитников – продержаться десять минут.

Когда дали сигнал к началу, и две армии ринулись навстречу друг другу, Баум стал наблюдать. Со временем он решил, что понял суть: захватить флаг, при этом никого не убив. Задача поставлена, никаких преград аврорианец не видел.

Снова прозвучал сигнал, и Баум ринулся на баррикады. И взял их за четыре секунды, разметав лёгкие деревянные конструкции, словно пух. При этом он не получил ни царапины. Спустя пару секунд после того, как золотой воин захватил знамя, раздались массовые аплодисменты несокрушимому воину.

Существовала ещё одна традиция – изображение самого сурового воина потешных боёв выпекать на большом торте. Неудивительно, что торт этого года украшала большая фигура аврорианца, мечущего молнии. Как бы Баум не пытался уйти, толпа не выпустила своего героя до самого утра.

***

Варди было не до праздника. Даже наоборот – его он невероятно раздражал. Парень никак не мог дождаться утра, чтобы поскорее отправиться в Эльсвейр. Желание отомстить ордену за свою семью гнало его вперёд и вперёд.

Эйвинда же обуяла апатия и депрессия – обычное после трансформации состояние. В этот раз его жертвой стал бедный Баум, который лишь по счастливой случайности не стал обедом. К тому же то место, куда воткнулась стрела, всё ещё саднило и побаливало.

- Так, молодёжь! Что за грустные лица?! В моей юности молодые не вели себя как престарелые! Идите и повеселитесь!

- Не хочу, - буркнул Варди.

- Как раз тебе-то и нужно сейчас отвлечься! – настаивала бабушка.

- Да как вы не понимаете?! – воскликнул Варди. – Я хочу только одного – поскорее отправиться в Эльсвейр и добраться до этих тварей! Я хочу этого всей душой!

- Не стоит, Варди, не стоит, - грустно пробормотала Лаффориэль. – Месть – плохой путь. Да, эти люди обошлись с твоей семьёй чудовищно, но то был фатальный выбор Ольфины, а не твой. Не жалей мёртвых, жалей живых, особенно друзей, и держись за них. Не успеешь оглянуться, как окажешься один.

- П-ф-ф, - не услышал мудрого совета Варди.

- Вы так говорите, как будто бы на своём опыте это узнали, – вступил в разговор Эйвинд.

- К сожалению, малыш Эйви, к сожалению…

- Расскажите, пожалуйста.

- Это очень грустная история, внучек, совсем не для праздника. Но, - взглянула Лаффориэль на друзей, - если вы настаиваете…

Мемуары Лаффориэль. Академия «Светлой жизни»

Я стала БАБУШКОЙ !

Так, нет, не так же хотела начать! Шёл 31-й год Четвёртой эры и 103-й год моей уж больно долгой жизни. Лантейя уже давно вышла замуж. За кого? За Леона, конечно, за кого же ещё, дорогой читатель. И вот, наконец, спустя столько лет, я стала БАБУШКОЙ !

Маленький Аэрон фигурой был похож на… Элизабет! Плечистый, даже в младенчестве, всё норовил схватить кого-нибудь за нос. Но глаза… глаза достались ему от меня. Слегка узкие, вдумчивые глазки. В общем, я вновь почувствовала себя мамой, когда первое время заботилась о малыше. Словно бы это мой ребёнок.

К сожалению, Элизабет Фраури не дожила полгода до рождения внука. Клинок Тёмного Братства, в конце концов, настиг и её, оставив на шее кровавую улыбку. Но вот что удивительно: даже лёжа в гробу, Элизабет выглядела грозно, во многом из-за шрама. Кастав, ныне служащий в Имперском Легионе, и Леон, открывший вместе с Лантейей пекарню, тяжело восприняли кончину матери. После похорон Кастав тут же подал прошение о переводе его куда-нибудь подальше от Хай Рока, а Леону не позволила загрустить жена.