Стивен Эриксон - Падение Света (ЛП)

— Опасные вопросы, — донесся голос. Через миг появился Гриззин Фарл. — Драконус, старый друг, стоит ли чертить карту мистерии? Самим актом начертания силы найдут себе постоянные места и пустят корни. Эти врата… Ты навлекаешь уязвимость. Хаос бродит, ища их. Назови мне врата, способные убегать.

Явно игнорируя вопросы Защитника, консорт сказал: — Мать Тьма открывает пределы своего королевства…

Азатенай резко оборвал его: — Ты дал ей это и полагаешь, что ей не бросят вызов?

— Дерзновенных больше нет, — наконец обернулся к Азатенаю Драконус. — Думаешь, я был небрежен в приготовлениях?

Слова консорта очевидно устрашили Азатеная. Он замолк.

Драконус же повернулся к Эмрал Ланир. — Она посещает места веры, Верховная Жрица. Но сущность ее растянулась. Она стала тонкой, могли бы вы сказать, как покрывало Ночи.

— Ее можно призвать? — воскликнула Эмрал. «Или все мы забыты?»

Драконус заколебался и сказал: — Может быть.

Райз чуть не подавился. — Может быть!? Милорд! Ее верховная жрица просит… нет, молит — о появлении богини! Мать Тьма стала равнодушной к своим детям?

— Не могу так считать, — бросил Драконус.

— Куральд Галайн опускается в кровавую гражданскую войну, — почти рычал историк. — Лорд Драконус, вы на шатком пьедестале. Урусандер готов стать ей мужем и принять титул Отца Света. А где лорд Аномандер, Первый Сын? Ах, бродит в глуши, ищет брата, который не хочет, чтобы его нашли! — Райз резко развернулся к Гриззину Фарлу. — А ты, Азатенай! Среди нас! Обманщик, заманивший нас в чуждый мир. А кто идет рядом с лордом Аномандером? Т'рисс была лишь началом, теперь весь ваш род лезет в наши дела. Объяснись, Гриззин Фарл, зачем ты здесь?

Защитник не спешил объясняться. Следящая за Азатенаем Эмрал никак не могла поймать его взгляд, и уже ожидала — с необъяснимой уверенностью — что отвечать историку будет лорд Драконус. Однако тот молчал. Гриззин же понурил голову, будто изучая почву. — Моя задача, историк, ожидать.

— Ожидать? Чего?

— Ну как же? — Азатеная поднял глаза. — Конца всего.

В наступившей тишине пришлось говорить Драконусу. — Верховная Жрица, историк, я направлю вас к порталу, что ведет в Цитадель. — Он оглянулся на Гриззина Фарла. — А ты можешь остаться. Нам нужно поговорить.

— Разумеется, старый друг.

— И я хочу знать, что за Азатенай сопровождает лорда Аномандера.

Ответить было вполне легко, но ни Райз, ни Эмрал не подали голоса. Вскоре стало очевидным, что Гриззин тоже высказал все, что хотел.

««Старый друг». Наш консорт неподобающе одарен, являет чудовищные силы. Насколько тонка в тебе кровь Тисте, скажи, Драконус?

Твой «старый друг» ничего не говорит. Следовало бы ожидать.

Итак, Азатенаи собираются лицезреть наш конец, и я вижу истину. Простите, Лорд Аномандер, за то, что будет. Вы ни в чем не виноваты, и если мы окружаем вас, чтобы питаться силой чести, то лишь потому, что сами слабы. Мы будем питаться и наращивать мощь, даже если тем убьем вас». Она встретила бездонный взор лорда. — Прошу же, — сказала Эмрал. — Заберите нас домой.

«Ах, Гриззин Фарл, спасибо тебе. За том, что выболтал то, чего не хотел.

Знать права, хотя ничего не понимает. И все же права».

Она всматривалась в лорда Драконуса, словно видела в первый раз. «Главный враг ведет нас сквозь Вечную Ночь.

Если смогу, консорт, поверну лорда Аномандера против тебя. Любыми средствами. Если это в моих силах… увижу, как Первый Сын убивает тебя.

За все, что ты натворил».

Конец всего. В этом королевстве слова Азатеная звучат слишком предметно.

ОДИННАДЦАТЬ

Сгорбленный и тощий, одноногий старик яростно работал костылями, словно в любой миг то, что его поддерживает, может выпасть из рук, сложиться, превращаясь в распятие, а судьба готова пригвоздить его к деревяшкам. Лицо его было сделано из острых углов, и столь же острым было презрение во взоре. Тонкие бледные губы изрыгали череду неслышных проклятий, глаза не отрывались от земли. При всем при этом он сопровождал жрицу Синтару словно тень, привязанная законами, коих не отменить мановением смертной длани.

Ренарр наблюдала за их процессией с отстраненным любопытством. Религия казалась ей пустошью, на которую забредают лишь сломленные, тянут руку, желая ухватиться за всё, что ни подвернется. Она помнила недавние свои мысли: сходство между шатром шлюх и храмом, жалкие неудачи заставляют сливаться кажущееся столь разным… Одинаковая нужда, и для многих удовлетворение будет и кратким, и эфемерным.

Верховная жрица нарядилась в белые с золотом одеяния. Призрачный свет сопровождет ее, будто дым. Лицо сердечком блестит, будто усыпано жемчужной пылью, глаза меняют оттенки — то синие, то алые и лиловые. Она действительно стала существом несказанной красоты.

— Благословение вам, — произнесла Синтара, остановившись в нескольких шагах от владыки Урусандера. Тот повернул лицо к гостям от высокого и узкого окна, что ведет во двор.

Ренарр попыталась оценить настроение приемного отца, угадать, как он будет обращаться с верховной жрицей — но, как всегда, Урусандер не открылся ей. Есть, подозревала она, чем восхищаться и чему подражать лорду в этом умении обуздывать эмоции. Она могла бы полагать, что эффектная внешность Синтары поразит мужчину, но первые же слова рассеяли заблуждение.

— Ваш свет вреден моим глазам. Хотелось бы, чтобы камни крепости не светились днем и ночью. А ваше благословение, — продолжал он, — необычайно меня утомляет. Ну же, раз пришли, покончите с банальностями и откройте, что у вас на уме.

Улыбнувшись в ответ, Синтара начала: — Вы свидетель силы, рожденной, чтобы побороть тьму, лорд Урусандер. Здесь мы оказываемся в святилище, в самом сердце силы. Свет жаждет ответа, и ответ вскоре придет. Мать Тьма нетерпеливо ждет вас.

Урусандер всмотрелся в жрицу и ответил: — Мне передали, будто Хунн Раал объявил себя архимагом. Придумал себе титул: Смертный Меч Света. И, кажется, еще десятка два званий, кроме капитанского в моем легионе. Как и вы, наслаждается, изобретая именования, будто это может добавить законности его амбициям.

Было почти невозможно заметить бледность на лицах Детей Света, однако Ренарр показалось, что она уловила перемену выражения милого, совершенного лица Синтары. Впрочем, обида оказалась недолгой, Синтара снова заулыбалась и вздохнула. — Хунн Раал придумывает титулы, дабы утвердить свое место в новой религии, милорд. «Смертный Меч» означает первого и главного служителя Отца Света.

— Он готов предоставить себе воинственную роль в вашем культе.

Как ни странно, этот укол оказался еще болезненнее — Синтаре не сразу удалось опомниться. — Милорд, уверяю, это не просто культ. — Она сделала почти беспомощный жест. — Видите блеск Святого Света? Видите, как самый воздух пронизан субстанцией Света?