Стивен Эриксон - Падение Света (ЛП)

— Мои указания смущают вас?

Сагандер с гримасой отвернулся. — Она высмеивает все то, что вы велите делать. Это порок нашего народа, с коим я сражаюсь всю жизнь. Нельзя возвышать низкородных выше их способностей. — Он мрачно взглянул на нее. — Солдаты Урусандера. Даже офицеры. Все пытаются перевернуть правильный порядок…

Синтара ощутила на губах усмешку. — Выбрали неверную сторону, ученый. Скажите еще кому-нибудь и потеряете голову.

— Драконус наш враг, верховная жрица!

— Так вы твердите. Но он уйдет, когда мы закончим. Не будет консорта при дворе Отца Света и Матери Тьмы.

— Вы не улавливаете всей его опасности. Моя судьба — остаться не услышанным. Он странствует по землям Азатенаев. Говорит с Владыкой Ненависти. Совещается с неведомыми силами. Подумайте о его даре Матери! Откуда такое? Скипетр, что повелевает мраком. Простой рисунок на полу — открывающий врата в иное королевство!

— Хватит орать, старик. Я не слепа к угрозе лорда Драконуса. Да, в нем есть загадка. Думаю, он действительно в сговоре с Азатенаями, и мы не знаем о цене сделки. Но вспомните о Т'рисс и даре, что она сделала мне. Без нее не было бы Света.

— Итак, — согласился Сагандер, — Азатенаи играют на обеих сторонах, желая раздора. Желая краха Куральд Галайна.

— Тем хуже, — буркнула Синтара, — что вы не смогли его сопровождать.

— Он не хотел свидетелей своим делам. Они замышляли против меня. Я ничего не знал, попав в ловушку.

Синтара изобразила озабоченность. — Я думала, вы упали с коня и сломали ногу.

— Да, — зашипел он. — Нога. И что? Давно ли небольшой перелом требовал отсечения конечности? Но я был без сознания. Не мог оценить ущерб. Лишен был права выбирать лечение. Они… удачно подгадали.

— У вас нет ни слова для книги?

Он отшвырнул стило. — Не сейчас, верховная жрица. Боль все сильнее. Мне нужно найти лекарства.

«Да. Твои лекарства. Порции настоя забвения. Так ты показываешь преданность богам боли. Кланяешься им. Предлагаешь пьяную улыбку, отступая. На алтаре орошаешь возлияниями горло, оскверняя храм тела». — Конечно. Идите же, ученый. Отдохните.

— Ренарр нужно убрать, — сказал Сагандер, хватая костыли. — Она стоит слишком близко к Отцу Свету. Шепчет ядовитые слова.

— Возможно, вы правы. Я подумаю.

Она следила за ковыляющим ученым. Мысли о Ренарр быстро уплыли прочь, вместо нее она подумала о лорде Урусандере. «Сердцем он простой солдат. Отлично понимает искусственность благородного титула, детскость претензий на вымышленных знатных предков. Хотя бы тут Сагандер прав. Низкородный страдает от неадекватности, нечистоты крови. Урусандер — явный пример.

Но я должна сделать из него Отца Света.

Долг, Урусандер. Даже бык знает эту тяжесть».

Да, есть нечто в разглагольствованиях Сагандера. Если подумать о понятии долга, станет очевидным, что чем выше ты забираешься по классовой лестнице, тем более размытым оно становится. Но не высокородные ли больше всего говорят о долге, требуя верной службы от горожан, фермеров и простых солдат? Требуя постройки мостовых, возведения особняков и крепостей? Долг, вопят они, труд во имя государства.

«Однако узурпаторы выходят не из простого народа. Нет, они из тех, что стоят у трона. Из верных союзников, советников и командующих.

Думай, Синтара. Как ты пройдешь по узкому пути? Чем ближе мы к тронному залу Цитадели, тем больше риск измены.

Урусандер, пора снова вспомнить идеи долга. Во имя мира, вспомни о своем низком происхождении. Будь уверен, я укорочу подхалимов, что пытаются разжечь искры твоих личных амбиций, неподобающей гордыни.

Нужно заново обдумать разговор с Эмрал Ланир. Пусть наши аспекты найдут должный баланс, пусть королева умерит короля, а король обуздает королеву. Пусть бог и богиня обменяются клятвой верности, ощущая взаимную слабость. Ибо если они скрестят взоры и обретут общую силу, нашим верам конец, а с ними всему Куральд Галайну.

Эмрал. Нужно работать совместно. Мать Тьма прежде была Тисте, смертной женщиной, вдовой. Урусандер был командиром легиона. Таково их незавидное прошлое. Нам с тобой, Ланир, выпала задача вырастить в них должное смирение.

И следить, используя множество шпионов и ассасинов, за теми, что подберутся к ним слишком близко.

Возможно, Мать Тьма имеет право на надменное равнодушие. Никто не должен подходить слишком близко. Поставив их высоко, мы обеспечим святость. Но тут нужно идеальное исполнение. Мы с тобой, Ланир, должны быть как родные сестры.

Но Сагандер прав. Драконус слишком близок Матери. Хранит слишком много ее тайн. Недостаточно его просто отдалить. Нож в спину или яд в чаше, или, при удаче, жалкая гибель в грязи боевого поля.

Мы Верховные Жрицы, мы должны встать между правителями и всеми остальными. Мы должны быть высоким помостом, хранительницами портала, завесой, сквозь которую должно проходить любое слово — снизу наверх и сверху вниз».

Синтара сделала мысленное усилие, высвободив вспышку силы, и тут же прибежала жрица.

— Эналле, слушай внимательно.

— Верховная Жрица, — отозвалась молодая женщина, опустив глаза и поклонившись.

— Принеси письмо от Эмрал Ланир. И позови гонца. Я должна написать сестре ответ. Быстрее!

Эналле снова склонила голову и выбежала из комнаты.

Постукивая пальцами по подлокотникам, Эмрал вздохнула. Нужно придумать новую версию послания. Эмрал слишком груба, слишком откровенно описывает необходимые манипуляции, даже если целью является замирение. Мелкие детали могут оскорбить Урусандера. Нет, нужно редактировать письмо, приложив все ее таланты.

«Простите, Урусандер. Письмо написано на тайном языке храма и нуждалось в переводе. Уверяю в точности перевода, я сама его сделала. Видите — вот храмовая печать, доказывающая его подлинность».

Вспышка недовольства, темное пятно рассудка — она представила Ренарр, сидящую в мерзком своем кресле, на лице презрительная ухмылка. «Всегда будет ошибкой возвышать шлюху. Народ должен довольствоваться существующим, природой данным уровнем. Прав Сагандер: законы природы диктуют пределы способностей.

Однако новая гибкость, желанная Хунну Раалу и его сторонникам, несет настоящую угрозу. Мы рискуем получить анархию негодных, которые вечно недовольны своим положением, хотя отлично сознают, как скрывать отсутствие талантов и способностей — ложь таится за каждой их претензией.

Предвижу кровавые дни.

Эмрал Ланир, нужно превратить в ассасинов лучших жриц. Пусть завлекают страстью, пусть подушки заглушают крики».

Снаружи раздавался топот босых ног. День обещал быть полным хлопот.