Стивен Эриксон - Падение Света (ЛП)

— Лаханис…

— Они желают, чтобы их вела я! Они познали радость честного боя — пришли ко мне! Твои охотники! Не презирай их!

Он оглянулся, зная, что Нарад затаился где-то среди густого леса. Уже не солдат, уже не тот, кто стоит среди охотников — воинов. Нет, как лорд Урусандер не пойдет в битву — разве что в отчаянный момент — так и Нарад слишком важен, чтобы рисковать собой. « Ведьмы нашли его и служат ему. Шаманы называют его своим принцем. Говорят о старых богах, лишенных веры и поклонников, ставших лишь тенями. Но они все еще существуют на грани мира. Как обломки шторма на урезе воды.

Потерянные собираются, чтобы строить дом мечты. Дозорный принимает всех».

— Глиф!

Он кивнул. — Отлично. Но подождите, пока они не удалятся, и убейте всех раненых и бегущих.

— Никто не выживет, — посулила Лаханис и двинулась к двум десяткам приверженцев.

«К своим Мясникам. В лесах умение свежевать добычу — обычное дело. Она взяла обычное слово и превратила в кошмар.

Таковы дети войны».

Утро выдалось холодным, но пот обильно оросил ладони, и Глиф надежнее перехватил лук. «Я вышел из воды, грезя о смерти. Покинул озеро, выплакав в воду последнее горе. Размалевал лицо пеплом, превратив в маску. Но пепел уже не нужен, ибо маска стала лицом.

Нарад говорит о битве. Но не этой. Говорит о войне. Но не этой. Он говорит о береге, но мы не видим никакого берега.

И что? Сегодня у нас есть вот это».

* * *

— Ближе, мать твою! — крикнула Аркандас.

Телра подняла щит и прижалась к лейтенанту. — Почему бы не влезть под вашу куртку, сир?

— Следи, скоро полетят стрелы!

— Они снова отступают, — заметила Телра и ругнулась, попав ногой в скрытую снегом нору. Она тяжело дышала, горло болел от холодного воздуха. Солдат высвободила ногу, запыхтела и пошла дальше.

Аркандас стояла, ожидая. — Но ведь не бегут?

— Не бегут, сир. Устраивая такую вот ловушку, вам не нужно особенно отрываться от жертвы.

— Халлида видишь?

— Нет.

— Ему пора трубить отход. Нужно сомкнуть ряды и начать отступление.

— Да, сир.

— Кажется, он справа от нас. Давай пойдем туда.

Телра моргнула. — Потому что вы не думаете, что дурак сам сообразит.

— Ты слышала.

Телра послала лейтенанту ослепительную улыбку, но промолчала.

— Он хочет гнать их через весь лес до проклятой реки.

— Да, полагаю, он привык быть умнее других.

— Следи за ртом, Телра. Ну, давай отыщем капитана.

Махнув рукой солдатам позади, Аркандас повела Телру направо, сокращая расстояние. Когда стрелы не полетели, хотя солдаты подошли к опушке; когда отрицатели попросту потекли назад, оставаясь в дюжине шагов и прячась за живыми и поваленными стволами, грудами снега, Телра сообразила, что именно вскоре случится. Казалось, капитан Беханн не узнавал примененной против него тактики. Телра ощущала нарастающий страх, даже ужас. Кто-то обучил ублюдков. Против них работает чей-то ясный разум. «А мы валим прямиком к нему».

— Лейтенант…

— Побереги дыхание! Мы его нашли — видишь. Вон там. Мы…

Стрела погрузилась в шею Аркандас на две трети смазанного дегтем древка. Щит задрожал от ударов, Телра сжалась за ним, а лейтенант с клокочущим хрипом упала набок. Лежала почти рядом, сапоги пинали снег, словно она еще пыталась бежать.

Огонь пустил струйки дыма на щите Телры, все новые горящие стрелы попадали в него. — Вот говно!

Поглядев вниз, она встретила взгляд Аркандас и вздрогнула, ибо лейтенант как бы лукаво подмигнула ей. Глаза тут же стали пустыми и лишенными жизни.

Солдаты кричали и вопили вокруг. Пламенеющие стрелы искрами проносились в полумраке. Щитоносцы отбрасывали горящие плетенки, хватались за клинки и небольшие запасные щиты, а стрелы прибывали, находя плоть.

Она попятилась, сжимаясь, и увидела щитоносца капитана. Плащ Сарторила горел, из спины торчали три стрелы. Он ковылял в поисках укрытия.

— Трубите отход! — заорала Телра. — Отступаем!

Кто-то набежал на нее. Капрал Паралендас. — Телра! Где лейтенант?

— Мертва, — ответила Телра, указывая на тело в шести шагах. — Где Фараб и Прилл? Мы соберемся в старый взвод и убежим из этой заварухи!

— Халлид?

— Сарторилу конец, а капитана нигде не видно.

Паралендас вытер сопли с губы. — Я видел, как тридцать солдат рванулись на врага. Ни один не пережил двадцати шагов. Телра, их тут не меньше тысячи!

— Мы спеклись, — согласилась Телра. — За мной, будем обходить их.

— Назад?

— Чертовски верно. Отступаем!

Стрелы свистели мимо. Двое солдат, взрывая ногами снег, скользя, начали отходить.

* * *

Лаханис присела над умирающим, вонзила скользкий нож в снег и освободившейся рукой нашла зияющую рану на шее солдата. Зачерпнув кровь в ладонь, запачкала себе лицо. Лизнула губы и улыбнулась солдату. Из раны шла пена, он пытался дышать, но лишь захлебывался и тонул. «Медленно, а? Хорошо. Знай, твой конец близок. Ощути свою душу. И смотри в глаза убийцы.

Иногда девица, которую ты догоняешь, может ответить».

Поток бегущих солдат нарастал, лишь немногие были ранены. Кто-то наконец приказал отступать. Некоторые миновали засаду, но Глиф шел по пятам легионеров. Стрелы вонзались в спины, звук несся со всех сторон — словно стук града. Она и сама бежала за солдатами, те бросали мечи и щиты, стягивали с голов шлемы, чтобы лучше видеть, и она резала одного за другим со спины, как и товарищи — Мясники, что, пользуясь топорами и тесаками, крушили черепа и подсекали колени.

Резня со всех сторон, отступление стало бегством, а бегство побоищем.

Смеясь, Лаханис вскочила над захлебывающимся и начала отыскивать следующую жертву.

* * *

Глиф потянулся за стрелой и обнаружил, что колчан пуст. Бросив лук, вынул охотничий нож и начал обходить тела легионеров. Ища признаки жизни. Если находил, то избавлялся от них.

Никогда он не видывал такого количества трупов, никогда не воображал, каково ходить по полю брани, замечая кровь, кал, мочу и вспоротые животы мужчин и женщин. Не мог представить, какие разные выражения дает лицам смерть, словно художник сошел с ума в лесу, создавая одно белое лицо за другим, вырезая из снега и обрызгивая багрянцем кровоточащих рук.

Глиф понял, что бродит, уже не осматривая тела, не интересуясь тонкими струйками дыхания.

День становился еще холоднее. Дрожа, он остановился и оперся о почернелое бревно. Какой-то охотник стоял перед ним и говорил, но Глиф не понимал смысла слов, словно в этом жутком месте родился новый язык.

Но постепенно, словно с далекого расстояния, он разобрал: — … еще дышит, о владыка войн. Молит сохранить жизнь.

— Кто?